Ты родишь мне после развода (СИ) - Мария Устинова
— А чем ты занимаешься? Работу нашла? — переступая через горы обуви и игрушек в коридоре, попадаю в кухню и устраиваюсь за столом.
— На парикмахера выучилась, — поясняет она. — Стригу в салоне неподалеку.
— Понятно.
Не комментирую, что, скорее всего, оттуда ее вышибут так же быстро, как и из других мест. Она уже была стилистом, дизайнером, мастером маникюра, бровистом. Теперь новое занятие, которое так же ее разочарует.
Но я люблю сестренку и кроме друг друга у нас больше никого не осталось.
На самом деле, по крови Ленка мне не родная. Двоюродная сестра. Но выросли мы вместе. Когда-то бабушкина младшая дочка — теть Таня — привезла Ленку на летние каникулы, и забыла осенью забрать. Ленка пошла в одну школу со мной. Тетя Таня в это время работала, разводилась, снова выходила замуж, ездила на заработки в столицу и на север, моталась за товаром, в общем, вела активную жизнь. Моя мама — вторая бабушкина дочь, родила меня очень рано. Поняв, что не справится с младенцем, учебой и работой в городе одновременно, отвезла меня к бабушке, когда я немного подросла. Она не бросила меня, нет. Обещала, что заберет. Регулярно приезжала с подарками, присылала деньги. Даже брала меня пару раз в город, водила в зоопарк и цирк, покупала сладкую вату… Я не сразу поняла, что у мамы — новая семья, в которую я не вписываюсь. Своего настоящего отца я не знала. Подозреваю, он был каким-то гадом, соблазнившим наивную провинциалку и бросившим ее с пузом.
— Ты чай будешь?
— Угу.
Ленка накрывает стол по бабушкиной традиции.
— Настоящее, сама варила, — сообщает она, ставя на стол вазочку с вареньем из ранеток.
Скорее всего, не только сама варила, но и собирала. По виду ранетки — настоящая дичка. Но я пробую сладкий тягучий сироп.
— Спасибо. Очень вкусно.
Она расставляет чашки, поглядывая на меня. По моему лицу понятно, что мне не до варенья.
— А что случилось, Карин? У тебя с мужем неприятности?
Ты не представляешь какие… Но я качаю головой, вспомнив лицо Ярова. Ее еще не хватало бы в это втягивать. Столкновение с бандитами она не переживет.
— Можно я останусь у тебя на ночь?
— Точно, с мужем, — сестра садится напротив и смотрит в глаза, она барышня романтичная и доверчивая. Верит в любовь больше, чем в здравый смысл. — Хочешь рассказать об этом? Если нет, я пойму.
Снова качаю головой, чтобы не врать.
— Проблем много. На работе, ну и с мужем тоже. Мы не понимаем друг друга.
— Это из-за… — она поджимает губы. — Из-за проблем с…
Ленка никак не может сказать про мои пять выкидышей подряд.
— И это тоже.
Если разбирать наши отношения с мужем, то, пожалуй, проблемы начались с этого момента. Мы познакомились на втором курсе и все было настолько классно, насколько возможно. Голова шла кругом от перспектив, я мечтала, с каким упоением буду работать в школе — тогда я мечтала о работе с детьми. Вадим грезил проектами, увлеченный программированием. Без конца говорил об этом и рисовал, какая прекрасная нас ждет жизнь.
Затем его первый проект провалился, подтянув не только вложенные силы, но и заемные деньги в оборудование. У меня случился первый выкидыш. Затем очередная неудача. Без опыта работы его никуда не хотели брать, я же легко устроилась, только получилось, что жили мы на мой скромный преподавательский доход. Картины прекрасной жизни, что он рисовал, дали трещину, а затем рухнули. Затем провал нового проекта и еще один выкидыш. Вадим начал говорить, что это моя вина — ведь у него все хорошо и беременность наступает, это я не могу сохранить ее. Я так и не убедила его обследоваться. Лечили только меня. Хотя врач регулярно намекала, чтобы я привела и мужа…
Переживая после очередного выкидыша — снова в одиночку, я начала понимать, что в жизни что-то крупно пошло не так. Мы начали отдаляться с мужем друг от друга. Прежняя близость и склонность к мечтам испарились, а больше ничего и не было общего.
Жизнь — штука суровая. Не все проходят испытания на прочность.
— Ты не расстраивайся, все будет хорошо.
Я слушаю, как Ленка щебечет. Она сторонница позитивного взгляда на жизнь. Наверное, это хорошо, никогда не отчаиваться, но, с другой стороны, вечно пребывать в стране розовых единорогов тоже не совсем здраво.
— У тебя есть знакомые в органах? — спрашиваю я.
Она делает большие глаза.
— Это еще зачем?
— У меня серьезные неприятности, нужен совет.
— Куда ты вляпалась?
— Мне угрожают, — я сглатываю, стараясь не выдать слишком много. — Я поэтому не хочу оставаться надолго. Переночую и поищу другое пристанище.
— Кто тебе угрожает? Из-за чего?!
— Это связано с работой. Долго объяснять и, если честно, не хочется. У нас там человек погиб. Его друг думает, что это я сделала.
Лена в шоке.
— Не знаю. Я подумаю. Позвоню поспрашиваю.
— Спасибо, Лена.
Благодаря массе мест учебы и работе, у нее знакомые во всех сферах жизни.
— Ты же в этом не виновата, так? Моя сестра не может быть виновата в таком.
— Меня подставили.
Она выдыхает, а затем уходит в комнату за пухлой записной книжкой. Это только первая, плюс контакты в телефоне. Она изучает исписанные страницы, на некоторых несколько годичные записи. Методично начинает обзванивать.
— Привет, это Лена, мы вместе учились на бровисток у Виктории Ивановны. Кажется, ты говорила, у тебя брат в органах работает? А, не ты. А у тебя нет знакомых в органах? Очень нужно. Просто посоветоваться.
Обзвонив безрезультатно десяток номеров, она закусывает губу:
— Ты не расстраивайся, поищу еще. Мне скоро за Алинкой в садик… Вместе сходим? Или нет… Лучше дома посиди, вдруг это опасно.
Собравшись, Ленка убегает. Все она делает быстро и на бегу, я завидую тому, как легко у нее это получается. Но, к сожалению, сестра иногда не успевает даже подумать, прежде чем что-то сделать.
Пока их нет, я убираюсь на кухне. Мою посуду, разгребаю завалы на столе и подоконнике. Уже жалею, что пришла. А если Яров узнает, где живет сестра и заявится? Чем я думала, когда приходила, Ленка с Алиной совсем ведь беззащитны перед бандитами.
Я даю себе обещание, что завтра непременно уйду.
А ей скажу немедленно вызывать полицию, если появятся подозрительные гости.
Ленка с дочкой появляются через полчаса.
— Тетя Карина! — девочка прыгает на шею, затем сползает с меня и тараторя, ведет в комнату показывать рисунки и поделки.
Испытывая острую грусть, я рассматриваю рисунки на тему
