Кризис-менеджер для Золушки - Вик Лазарева
— Я же сказал, что отвезу, — он встаёт, надевает пиджак и идёт за мной.
Мужчина открывает дверь и пропускает меня вперёд.
— Моя курточка, — вспоминаю я.
— Давай номерок, — садит меня на банкетку у входа, а я достаю из сумочки номерок и протягиваю ему.
Через минуту он возвращается с моей лёгкой кожаной курточкой и помогает её надеть.
— Спасибо, — тихо говорю я.
Ноги у меня всё ещё дрожат, рёбра болят, наверное, тоже синяки будут. Опять ощущаю руки урода, его бёдра, упирающиеся мне в ягодицы, и волна отвращения подступает. Я останавливаюсь, чтобы унять головокружение. Блондин кладёт ладонь мне на плечо и сочувственно смотрит в глаза:
— Тебе плохо?
— Нет. Сейчас… Всё нормально, — я машу рукой и иду дальше.
Мы выходим на улицу. Я убираю лёд с лица и полной грудью вдыхаю прохладный весенний воздух. Через минуту на свежем воздухе мне становится легче. Мужчина открывает дверь и помогает сесть в машину.
— Спасибо большое за…
— Не стоит, — перебивает он меня.
Я посмотрела на его руки, которые лежат на руле. На костяшках правой руки была содрана кожа. Видно, по зубам прошёлся удар. С удовольствием вспоминаю эти руки на своём теле и мне опять становится стыдно. Я ощущаю неловкость, ёрзаю на удобном сиденье дорогой машины и отворачиваюсь в окно, приложив лёд к щекам. Подъехали к моему дому.
— Ну что, Золушка, может, имя раскроешь своему спасителю? — улыбается, заглядывая в мои глаза.
— Полина, — тихо говорю я.
— Даниил. Наконец-то, познакомились, — тепло улыбается он.
Открываю дверь и выхожу из машины. Он тоже выходит и смотрит на меня поверх крыши автомобиля.
— Помочь подняться? — с заботой в голосе спрашивает он.
— Спасибо, я справлюсь, — делаю попытку улыбнуться. — Спасибо ещё раз, — разворачиваюсь и иду к дверям подъезда.
Он чуть проходит вслед за мной, но близко не подходит.
— Спокойной ночи! Выпей успокоительного и отдыхай.
Я молча только киваю и захожу в подъезд. Все дома спят и я тихонечко захожу, чтобы не разбудить маму с племянниками. Трёхлетние близнецы Сашка и Мишка тихо сопят в бывшей Олиной спальне, а я иду тихонечко в душ и заваливаюсь в кровать. Вот только долго не могу уснуть. Слишком потрясена, никак не отойду от шока. Выпиваю, всё-таки, успокоительное и проваливаюсь в сон.
* * *
Просыпаюсь уже в 10.30 утра. Потянувшись в постели ощущаю неприятную боль на рёбрах. "Чёрт!" — вспоминаю вчерашний ужас и бреду в ванную, втягивая носом приятный аромат из кухни. Мама печёт блины, а племянники носятся по квартире. В телеке мелькают «Фиксики». Да поспишь тут.
Приходит сообщение от Спасителя: Как дела, Золушка?
Я: уже лучше. Спасибо!
Спаситель: Я рад + розочка
Я улыбаюсь, воспоминания о нём согревают меня. Вспоминаю его руки, сильное плечо, приятный аромат и щёки пылают. «Даниил», — так он представился. Я сохраняю контакт с новым именем. «Ну вот, теперь ты не просто «блондин», а Даниил», — улыбаюсь я.
Новое сообщение: Привет! Это Кирилл.
Олька дала мой номер, что тут удивляться.
Я: Привет!
Кирилл: Как себя чувствуешь?
Я: Хорошо. Спасибо!
Кирилл: Сегодня увидимся?
Я: прости, сегодня я не готова. Давай в другой раз.
Глава 4. Тайна отцовства
Стою у зеркала в ванной и внимательно всматриваюсь в своё отражение: «На лице синяков нет. Слава, Богу!». Глаза только немного припухшие от слёз. "Ну, ничего до завтра всё пройдёт". Поднимаю майку и вижу на рёбрах синяки, немного приспустила шортики на бедре, там тоже синяк. «Блин! Ладно, главное, чтобы мама не заметила».
Весь день я провожу с племянниками. Мы читаем книги, играем в прятки, смотрим мультики, а вечером приезжает Олька с Денисом. Мы ужинаем всей семьёй за большим круглым столом, а после пьём чай. После разговоров о детях и разных семейных заботах Оля неожиданно обращается к маме:
— Мам, я хочу спросить про отца. Может, ты наконец-то расскажешь? Ты обещала.
Мама отпивает чай и смущённо опускает глаза, а Олька продолжает:
— Мне вчера пришло сообщение на аккаунт, что он хочет со мной встретиться, — Олька внимательно смотрит на маму, но та молчит и нервно мнёт салфетку в руках.
Я никогда не видела своего отца. Мы только знали, что родители развелись, ещё до моего рождения. Он уехал с другой женщиной из города. Никогда не писал и не хотел с нами видеться. У нас осталось только несколько фотографий с ним и маленькой Олькой, которые она спасла, когда мама все фото с отцом сжигала.
Нависает тягучая молчаливая пауза. Я кладу ладонь на мамину руку.
— Мам, если не хочешь, то не говори. Мне всё равно. Не было его в нашей жизни и не нужно.
— Тебе не нужно! А я всю жизнь мечтала его увидеть! — в отчаянии выкрикивает Олька.
— Зачем? А? Ну скажи? — не выдерживаю я. Денис уходит к детям, чтобы не участвовать в семейной ссоре. — Двадцать пять лет мы не нужны ему были, а сейчас что отцовские чувства проснулись? Зачем такой отец тебе нужен?
Я гневно смотрю на сестру, а она на меня давит своим упрямым взглядом.
— Он что лично тебе написал? Он знает адрес, мы никогда не переезжали. Хотел бы, сам приехал, — сквозь слёзы продолжаю я.
— Адвокат его написал, — бубнит Оля.
— Видишь! Он даже лично не соизволил обратиться, — сквозь зубы говорю я. — Трус и слабак!
Я вскакиваю из-за стола, хлопаю дверью своей комнаты и сажусь на кровать, прижав коленки к подбородку. Это правда, что я не хочу его видеть. Мама никогда не рассказывала ничего про отца, но и плохо никогда о нём не говорила. Всё равно, у меня сложилось своё мнение, когда я выросла. Не верю я в проснувшиеся чувства. Зачем он нужен в нашей жизни? Не хочу! Он чужой.
В комнату тихонечко входит мама вместе с Олей. Мама садится на кровать рядом со мной, а Оля в кресло напротив.
— Полечка, я расскажу всё, а ты сама решай нужно тебе видеться с отцом или нет, — тихо говорит мама.
Она нервно сглатывает и продолжает:
— Рассказывать-то особо нечего. Мы вместе учились на физмате, но он на два курса был старше. Полюбили сильно друг друга. Поженились после того как я окончила ВУЗ. Потом родилась Оля. Когда она пошла в сад, я пошла работать в школу. Сначала ваш отец работал в научном институте. В 90-е сами знаете, как было трудно. В институте не платили зарплату, финансирования не было и отец устроился в коммерческую
