Крылья в багаже. Книга вторая - Марина Васильевна Ледовская
Надежда зарделась:
— С тобой — на край света!
— По-моему, мы не так далеко от него, — пошутил он с самым серьезным видом. Таксист слушал, открыв рот: какая странная речь! Окончания тянут, слова длинные! А господин с таким лицом, будто все время недоволен, хотя его замечательная жена явно покраснела от удовольствия. Да и смотрит она на него с нескрываемой нежностью, в то время как он закрыл глаза темными очками.
— А в маршрут наших прогулок войдет осмотр достопримечательностей Виктории?
— Конечно, — кивнул Фертовский, — но не забывай, для чего мы сюда приехали, прежде всего, — он снял очки и бросил многозначительный взгляд на декольте ее платья.
— Мы в машине не одни, — Надю все еще смущала его страстность, которая в определенный момент явилась для нее полной неожиданностью. Фертовский оказался самым горячим и ненасытным мужчиной в ее жизни. Ее удивляло, как быстро он воспламенялся, стоило им лишь остаться наедине. Надю охватывала дрожь, восторг, смущение. Понадобилось совсем немного времени, и она осознала — Фертовский способен своей любовью исцелить ее.
— Мы не одни, но таксист не знает русского языка, — заметил Николай.
— Кажется, для того, чтобы разгадать наши желания, вовсе необязательно знать язык. Посмотри хотя бы на мои пунцовые щеки, а взгляды, которыми мы обмениваемся? Особенно твои, мой дорогой!
— Тогда я надену очки. Так лучше? — он водрузил очки на нос.
— Бесполезно, думаю, таксист уже обо всем догадался. Будем скромнее хотя бы оставшуюся часть пути? О, это рынок? — воскликнула она, заметив ограду, на вывеске которой красовалось: «Sir Selwyn — Market», при входе колоритная темнокожая дамочка продавала лотерейные билеты. — Мы придем сюда?
— Если пожелаешь, — отозвался Николай и усмехнулся. Редкая женщина равнодушна к базару.
Наконец, столица осталась позади и вот он — залив Бо-Валлон. Его пляжи самые известные, самые посещаемые, на берегах спят, живут и купаются в спокойном океане сотни туристов. Однако густая заселенность всего района ничуть не мешает найти одну из множества бухточек, усеянных гранитным щебнем, очень удобную для купания в одиночку. А жить? На юге залива в бухте Бель-Омр Надю и Николая ждал деревянный домик в Le Petit Village. Домики здесь новые, словно только что сошедшие с картинки, находились на самом пляже, в тихом углу огромного залива.
Туда и приехали, выгрузили вещи, таксист, получив плату, пожелал хорошего отдыха, еще раз посмотрел на Надю и уехал.
— Какой славный домик! — не удержалась от восторженного возгласа Надюша. Хозяин домиков оказался радушным и гостеприимным, сам повел их к домику, выделил помощника донести вещи.
Домик из темного дерева был двухэтажным, на второй этаж выходил резной балкон с круглым столиком и стульями. Можно вечерами здесь сидеть и наслаждаться видом океана. Крыша домика была из зеленой черепицы, почти пологая. Весь первый этаж был застеклен, его окружала тоже деревянная резная ограда, которая крепилась в высоком фундаменте, украшенным мозаикой из мелкого серого камня. Домик утопал в зелени каких-то низкорослых деревьев, сбоку от него шумели пальмы. К газонам с экзотическими цветами вели ступеньки из того же серого камня.
Наде понравилась столовая и кухня, они были единым целым. Широкий стол с большой столешницей, высокие плетеные стулья возле маленького стола у окна, микроволновая печь, в углу — холодильник, возле него на стене — телевизор, все было залито солнцем, на столике и на холодильнике — вазы с цветами.
Спальня представляла собой небольшой зал, стены которого и потолочное перекрытие тоже были из дерева, в песочно-карамельном цвете. Большая кровать располагалась возле стены с вышитым в небесно-голубой рамке панно. Покрывало на кровати было точно в такой же цветовой гамме. Возле миниатюрного столика находились два плетеных кресла, в стене шкаф, тут же рядом, дверь в душевую. Особого шика не ощущалось, но уют и продуманность каждой мелочи создавали чувство домашней обстановки.
— Может, все-таки надо было взять номер в отеле? — вслух подумал Фертовский.
— Нет, мне здесь нравится! — Надя побежала к мужу и поцеловала его в знак благодарности. — Я предпочитаю банальной гостиничной комнате домик, где ощущаешь, что находишься «у себя». Это же здорово, разве не так?
— Меня умиляет твое умение радоваться самым простым вещам, — Николай обнял ее и прижал к себе, — меня вообще многое в тебе умиляет, восхищает и… — он поднял глаза кверху, — возбуждает. Да, воздух Сейшел пропитан не только пряностями, но и негой и эротизмом.
— Николенька, мы ведь только приехали, — напомнила Надя, — мы устали с дороги, хотелось бы принять душ.
— Удачная идея, — подхватил он. — Идем принимать душ.
— Вдвоем?
— Конечно! Разве тебе нужен кто-то еще третий?
— Нет, но…
— Никаких «но»! Я и так насилу дождался того, чтобы иметь возможность остаться с тобой наедине, кругом люди, люди, а тут еще и таксист со своими высказываниями и невероятной тряской своей машины. Неужели он думает, что я не знаю, какое мне досталось сокровище?!
Он стал расстегивать молнию на ее платье, поцеловал одно плечо, затем другое, коснулся груди. Да, идея снять домик была самой удачной, именно здесь им гарантировано полное уединение.
Глава 5
Надя, как только ее голова коснулась подушки, необычайно быстро уснула. Такого с ней прежде не случалось, в чужом месте она всегда плохо засыпала, независимо от удобства кровати, мягкости перин, умиротворяющей тишины или убаюкивающей темноты. Здесь тишину нарушал голос волн, которые неустанно накатывали на берег океана, их было слышно и в домике. В окна, через навес, пыталось пробиться ослепляющее солнце, да и кровать была жестковатой и даже тихонько поскрипывала, правда, не раздражающе. И Надежда уснула.
За это время Николай разобрал вещи, узнал адрес ближайшего кафе и заказал на ужин столик. Вернулся, жена еще спала. Удержаться от поцелуя оказалось весьма сложно. Она открыла глаза, потянулась.
— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя особенная улыбка? — спросила Надя, когда устроился на кровати рядом с ней.
— Особенная?
— Она быстрая, легкая, иногда даже обезоруживающая, жаль, улыбаешься ты редко.
Надежда была права. Такая улыбка, как у Николая, была сродни появлению солнца. Он любил уединение, погружение в себя, но когда его солнышко «выглядывало» из своего уединения, получалась такая восхитительная королевская улыбка. Однако солнышко пугливо и беззащитно, поэтому улыбка только для «своих». А ямочки на щеках?
