Я тебя завоюю (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна
— Лесь, ты просто не представляешь, что мне сестра его рассказала!
Я чувствую, как мама придвигается ко мне, берет меня за руку, сжимает ее. В этот момент я понимаю, что не хочу ворошить прошлое. Не хочу лезть туда, где нас уже никогда не будет.
— Не нужно, мам. Пусть все остается там. Я про Андрея больше слышать не хочу, — мотаю головой.
Мама касается моего подбородка кончиками пальцев, поворачивает к себе. С нежностью проводит большим пальцем по скуле.
— Прости, не хотела тебя обижать, но твое отношение к прошлому меня пугает и настораживает. Я не хочу, понимаешь, не хочу, чтобы ты в Андрее видела того человека, кем он не является…
— Ты о чем, мам? — шмыгаю носом.
— Хорошо же он тебе напудрил мозг! Обдурил мою маленькую принцессу. Прикинулся ягненочком, а сам оказался волком в овечьей шкуре…
— Мам!
— Невеста у него была, Олеся! Невеста! — говорит мама, повысив голос, наверное, для того, чтобы я лучше слышала. — А ты-то, наивная моя, в любовь поверила, ее этот мелкий пакостник тебе обещал? Да?
Я в недоумении хлопаю глазами. Что? Невеста? Какая, к черту, невеста? Откуда? Зачем же он тогда приехал за мной на свадьбу? Зачем?
У меня в голове столько вопросов, что мозг часть из них просто блокирует.
— Да все же по тебе видно, Леся, что именно так и было. А ты знала, что у него таких вот гимнасточек, как ты, пруд пруди и все как одна красавицы. Вот только в социальной лестнице они повыше нас будут. Уж как вам с ним посчастливилось пресечься, до сих пор загадка или роковая случайность. Но это уже не важно, Леся. Все прошло. И надо же было такому случиться, как будто у этого гада нюх на тебя. Как будто чувствует и появляется именно в тот момент, когда нужно все испортить. Насолить.
— Мам! — Пытаюсь накрыть ее рот ладонью, чтобы она замолчала, но родительница останавливает меня, перехватывает мое запястье, зажимает.
— Ну, уж нет, Олеся. Придется послушать, что я тебе хочу рассказать. Может быть, тогда ты изменишь свое мнение и прекратишь валять дурака? И не откажешь Руслану? Потому что я уже вижу же по тебе, что хочешь отказать. Готова уже.
— Я еще не подумала, мам, — плаксиво выдаю.
— Так вот, милая. Твой Андрюшка еще тот прохвост. Невеста у него в Америке, поняла? И нечего в его сторону смотреть! Не твой он и не был твоим никогда. Обманщик он. Вика нормальная, ясно. Она и пришла, потому что ей тебя жалко стало. Пришла, чтобы предупредить, чтобы планы ты на него не стоила. Когда ты в больнице лежала, он уже в Америку срулил, побоялся, что к ответственности привлекут.
— Это не правда?! — качаю головой.
Не могу поверить, что Андрей способен на все то, о чем говорит мама.
В комнате снова повисает молчание. Только нарастающее тиканье часов давит на уши, грозясь оглушить.
— Правда, — наконец-то обрывает тишину мама. — Я видела фото: он и блондинка в самолете, потом с той же блондинкой и в других странах. Я понимаю, милая, что правду принять трудно. Но уж лучше идти с ней дальше, зная, что этот человек тебе враг, и быть с ним настороже.
Я, не сводя с родительницы заполненных слезами глаз, думаю только об одном: какая же подлая скотина Андрей! Зачем он так со мной? Да, он не клялся мне в вечной любви. Но мне казалось, что, когда он приехал за мной и забрал меня со свадьбы со словами: «Ты сделала правильный выбор», этого для меня было достаточно, чтобы понять: я ему небезразлична и он чувствует ко мне не только симпатию, а нечто большее.
Но… видимо, обманулась.
— Мама, уйди. Дай мне побыть одной, — скрипучим, больным голос прошу ее.
Мне нужно это переработать, перемолоть в душе и … выплюнуть, как что-то ядовитое, чужеродное организму.
— Лесён! — Мама подсаживается ко мне вплотную и притягивает за плечи к себе. Обнимает. — Хоть эта сволочь и не стоит твоих слез, но лучше уж их выплакать. Заодно и свою тоску по нему.
И я плачу. Плачу так долго, что все слезы высыхают, а безразличие затопляет душу.
Да, мама оказалась права: мне и вправду становится легче, по крайней мере, дышать. А вот когда стихнет буря внутри, поднятая Андреем, я не знаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Повернувшись на бок, достаю телефон из-под подушки. Открыв WatsApp, решаю написать Руслану смску:
«Привет, Руслан. Извини, что не ответила сразу. Да, я согласна выйти за тебя замуж».
— Вика, почему Олеся в кресле? — яростно ору в трубку.
Я до сих пор настолько обескуражен увиденным, что не до конца могу поверить в то, что Мартышка — вслух даже страшно произносить это слово — инвалид.
— О чем ты вообще, Анри? Какое кресло? Какая Олеся? — сонным голосом бормочет сестра.
— Ты там спишь? Вставай! — рявкаю в трубку.
— Ой! Ты что орешь? Я только прилегла, — голос Вики бодрится мгновенно.
— Отвечай немедленно. Почему Мартышка в инвалидном кресле? — Гневно сжимаю зубы. — Ты же сказала, что у нее все хорошо! Что она простила своего жениха и теперь они вместе. И она тебя слезно просила передать мне, чтоб я исчез из ее жизни и не ломал будущего. Так?
— А-а-а! — тянет в трубку сестра. — Ты про эту нищенку-гимнастку, что ли? Вспомнил тоже, прошлый век. Мне аж плохо стало. Думала, правда что-то случилось.
— Твою… мать! Вика, перестань мне заговаривать зубы! — угрожающе рычу, при этом меряю широкими шагами кабинет, чтобы хоть так немного сбросить напряжение, сковывающее меня.
— Да что ты ко мне пристал? Откуда я знаю, что с ней случилось? Может, ей муженек ноги переломал за то, что шлялась по чужим мужикам? Когда я была у нее, мать сказала, что с твоей Мартышкой все нормально, — бросает в ответ распаленная сестра. — А ты чего о ней опять вспомнил? Что на тебя нашло? У тебя же Юлианна есть. Зачем тебе снова возвращаться в прошлое? Тебе это нужно? Ворошить осиное гнездо? Опять хочешь, чтоб этот придурок тебе что-то сделал? Не хватило?
Вика говорит и говорит, а моя память уносит меня в тот злополучный день, когда мне посчастливилось стать свидетелем — а потом еще и участником разговора — между моим отцом и отцом этого придурошного Эдика.
Оба родителя сидели в кабинете у нас дома. Я стоял возле приоткрытой двери и слушал разговор до тех пор, пока отец громогласно не произнес:
— Зайди, Андрей, тебе будет что послушать! — Я, вздрогнув, подобрался и зашел в кабинет. — Присаживайся, — указал отец на кресло, которое стояло перед столом.
Рядом со мной восседал тучный мужчина в ментовской форме. Я помню, лишь мазнул по нему взглядом, даже не стараясь хоть как-то обратить на него внимания.
— И о чем? О том, что один недонососок чуть не угробил жизнь девушке, которая не хотела за него замуж? — с наигранной бравадой в голосе спросил, глядя на отца.
— Что за чушь ты мелешь? Щенок! — Справа послышался резкий хлопок, и я от неожиданности дернулся, покосился на мужика.
Тот яростно сверлил меня взглядом, пыхтел, раздувая огромные черные ноздри.
— Эта девка тебе мозг запудрила. Шалава малолетняя. Ремня ей отцовского не хватает за ее проделки! Все душу из Эдика вытянула. Он даже против моего слова пошел, предложение ей сделал. А она еще нос воротила. Паскудина.
— Не смейте оскорблять детей в моем доме! Я не позволю. Говорите по существу, что нужно, — ровно, но достаточно требовательно произнес отец, обращаясь к отцу Эдика.
— А мне точно это нужно? — Уперевшись в подлокотники, я уже хотел встать с кресла.
Меня все эти беседы отягощали. Прошла неделя после аварии. Я уже находился дома. А вот до Мартышки мне так и не удалось дозвониться. Я сразу же спросил у Вики, не знает ли она, куда после аварии отвезли Олесю, но сестра только пожала плечами.
— Мне что, за ней нужно было следить или все-таки за моим братиком? — Потрепала меня по щеке. — Не знаю, правда, Анри, и не смотри на меня так.
Я, поджав губы, пошел к отцу. Если он мне не скажет, тогда придется ехать к дому Олеси и отслеживать ее там.
— Сын. Эта девушка тебе не нужна. Она не твоя. Оставь ее. Не лезь туда, куда полез. Ну, у тебя что, свободных подруг нет? Если нет, давай я тебе найду! Идет? Но про эту забудь. Не пара на тебе. Занята она.