Я тебя завоюю (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

Вижу, как скулы парня окрашиваются в алый цвет. Нет! Только бы не … Зажмуриваюсь.

— Олеся, выходи за меня замуж!

Сердце пропускает удар после его слов.

Распахиваю глаза, смотрю на Руслана.

— Руслан, это… так неожиданно, — отвечаю осипшим от волнения голосом.

Боковым зрением замечаю, как мамины губы растягивает довольная улыбка. Вот только это предложение для меня настолько неожиданно, что даже нормально порадоваться не могу. Да и не понятно мне сейчас, радостная эта новость или нет.

— Да, я знаю, Олеся. — Руслан порывисто подходит ко мне, встает передо мной на колено. — Именно так я хотел сделать сегодня в ресторане, но один придурок все испортил.

Парень достает из кармана темно-синюю коробочку и, протянув мне, открывает дрожащими руками. Внутри изящное тонкое колечко с круглым камнем посередине.

— Выйдешь? — спрашивает снова.

Я молчу. Не могу я ему ответить ни да, ни нет.

— Олеся?!

— Ой, Руслан! — приходит мне на помощь мама. — Дай хоть девочке прийти в себя. — Она подходит к парню, кладет ему руки на плечи. — Дар речи аж потеряла, бедняжка.

У Руслана на губах появляется довольная улыбка; видимо, ему нравится эффект, произведенный на меня. Парень берет мою ладонь и кладет в нее коробочку с кольцом.

— Не волнуйся, малыш. Я подожду, сколько скажешь. — Поддается вперед и прикасается к моим губам коротким поцелуем.

— Ой, кажется, кто-то звонит, — слышу суетливый мамин голос и в какой-то миг чувствую, что мы с Русланом остаемся наедине.

Парень пытается углубить поцелуй. Но я на каком-то этапе замыкаюсь, закрываюсь от него. И уже через миг понимаю, что не хочу его прикосновений.

— Руслан, не нужно, — прерываю поцелуй и упираюсь руками ему в плечи. — Я не люблю, когда ты напираешь. Ты же знаешь, что для меня очень важно личное пространство.

И это правда. Когда я оказалась в инвалидном кресле, личное пространство для меня начало значить куда больше, чем это было раньше. И Руслана я, можно сказать, подпустила к себе лишь только потому, он всегда уважал его и очень внимательно относился к моим просьбам.

— Извини. Я просто перевозбужден. Ты же понимаешь, что это для нас новый уровень отношений. Шаг в другую жизнь! — с запалом говорит он.

— Знаю, — киваю. — И дико извиняюсь, Руслан. — Кладу парню ладонь на щеку, сжимаю. — Но ты выбрал очень неудачный день. И по поводу твоего предложения я должна подумать, Рус. Это слишком серьезный шаг для меня. Надеюсь, ты понимаешь это?

В порывистых движения парня я улавливаю нетерпение. Почему? Ведь у нас даже и разговоров никогда не было про то, чтобы как-то узаконить наши отношения.

Руслан резко встает. Обиженно поджимает губы. За год наших отношений я более-менее смогла изучить его, поэтому прекрасно понимаю, что для него отсрочка моего ответа сродни отказу.

— Ты права. Я зря к тебе приперся. Идиот, — бормочет под нос.

— Ну, вот и я! — Мама, как всегда, появляется вовремя.

Но Руслан лишь смотрит на нее исподлобья и спешно покидает комнату.

— Что такое? — шепотом спрашивает у меня мама.

— Все как обычно, — пожимаю плечами и кладу на край столешницы коробочку с кольцом.

— Руслан! Подожди, я провожу тебя!

Мама кидает на меня неодобрительный взгляд и выходит из кухни.

Тяжело вздыхаю. Оттолкнувшись, откатываюсь от стола.

У входной двери Руслан бурно чем-то возмущается, а мама тихо отвечает ему. Расслышать, о чем именно они говорят, я не могу, так как дверь в коридор предусмотрительно закрыли. Видимо, волновать меня не хочет. И это правильно. Потому как чувствую я себя сегодня смертельно уставшей. Неожиданная встреча с Андреем высосала меня до пустоты.

Оказавшись у себя в спальне, закрываю за собой дверь и, подъехав к кровати, пытаюсь пересесть на нее. Получается, но только с третьей попытки. Плохо. Очень плохо. Потому что до такой степени вымотанной я давно не была. Даже чемпионаты на меня так пагубно не действуют, как подействовала встреча с Андреем.

Разместившись на кровати, откидываюсь на подушки. Замираю, уставившись в потолок.

«Мартышка!» — внезапно взрывает мой мозг голос Андрея, и чувствую, как уголки глаз обжигают маленькие слезинки. Скатившись по вискам и затерявшись в волосах, они сменяются другими, которые все бегут и бегут вниз, превращаясь в поток.

Я так сильно погружаюсь в свои мысли и переживания, что не сразу замечаю, что нахожусь в комнате не одна.

— Лесёнок! — Мама сжимает мою лодыжку, но я этого не чувствую, а только виду, от чего на сердце становится только тоскливее.

Вытащив подушку из-под головы, кладу ее на лицо и, сжав в кулаки, кричу. Так сильно, как хочется уже давно. Так, как меня рвет изнутри обида.

Один. Два. Три…

Мама резко выхватывает у меня из рук подушку и откидывает в сторону.

— Олеся… — Она сжимает меня за плечи, притягивает к себе.

— Почему, мам? Почему именно сейчас? Опять, — вновь задаю вопросы, которые столько лет мучают мой разум.

— Ты должна отпустить его, Олеся. Отпусти. Он не принесет тебе добра, — горячо шепчет она мне в ухо.

— Мама, как же больно! Опять… — Уткнувшись носом в шею самому дорогому на свете человеку, рыдаю.

— Просто поплачь, родная, поплачь. Вырви ты его уже из своего сердца. Забудь! Позволь себе полюбить того, кто этого достоин. Руслан для тебя очень хорошая пара. Он тебя любит такой, какая ты есть. Цени это, девочка моя.

У меня резко высыхают слезы. Я отстраняюсь от мамы.

— Ты взяла деньги? Те, что мне в больницу принесла Блонди, сестра Андрея?

У мамы резко меняется лицо. Конец. Скулы напряжены. Желваки играют. Злится. Не отвечает, молчит.

— Мам, я не отстану, пока не скажешь правду. Взяла? — настаиваю я.

Проходит целая минута, прежде чем она выдает ответ:

— Да, — цедит сквозь зубы. — Взяла. И, если бы можно было, взяла еще больше.

Я не верю. Не верю в ее слова. Или не хочу верить?

— Но зачем, мам? — Приподнимаюсь на руках. — Она специально тогда принесла деньги. Чтобы унизить меня! — голос срывается, становится хриплым, грубым.

— В тот момент я не думала ни о чем, Леся. Именно в тот день доктор мне сказал, что тебе предстоит операция. И все бы ничего, ведь это бесплатно, вот только лекарства, которые понадобятся для реабилитации, стоят дорого. Очень дорого.

Мама переводит дыхание.

— Но почему ты ничего не сказала мне? — Смаргиваю пелену, появившуюся в глазах.

— О чем, Олеся? Ты хоть помнишь, в каком ты состоянии была? Да я за тебя больше, чем смерти, боялась! Думала, не сможешь пережить это. — Мама хватает меня за ногу, поднимает и резко отпускает. Конечность беспрепятственно падает обратно на матрас. А я ничего не чувствую. Ни капли.

Закусываю губы. Сжимаю ладони так сильно, что ногти впиваются в них.

— Прекрати мам, — обрываю ее.

— Прекращу. Как только ты услышишь правду. И уж тогда решай, ты будешь любить Андрея или ненавидеть.

Глава 5

Я вся вытягиваюсь в струнку. Хоть удержаться и сложно, но я стараюсь сидеть ровно. Я готова услышать все, что она мне намеревается сказать. Наша история с Андреем осталась в прошлом. С моей точки зрения, я достойно смогла ее пережить.

— Мне так больно, Лесёнок, вот здесь, — мама в кулак сжимает ткань в районе сердца. — До сих пор себя виню в том, что отпустила тебя с ним, а ведь он мне сразу показался повесой и бабником.

— Что? — округляю глаза. — С чего ты сделала такие выводы? Да и если так, что с того, мам?

— А то, что ты бы сейчас была олимпийской чемпионкой не паралимпиады, а…

Мама замолкает; видимо, ее смутило мое перекошенное лицо. Я стараюсь сдержать ярость, рвущуюся наружу, но у меня это плохо получается.

— …что? Нормальной? Полноценной? — выговариваю с досадой.

Мама молча сверлит меня взглядом.

— Да. Именно, — твердо отвечает она.

В уголках глаз щиплются слезинки. И я отворачиваюсь.