Пристроить шпиона - Мария Зайцева
- Вот ты зараза кусачая, - прорычал Лешка, резко стряхивая с себя мои руки и садясь.
Я хотела подняться к нему, но он не пустил, жестко фиксируя меня на кровати.
- Лежать.
Его командный сухой голос завел еще сильнее, я взволнованно выдохнула, разглядывая светловолосого , светлоглазого Лешку, невероятно красивого сейчас. Невероятно горячего, сексуального. И злого. Опасного такого. Сразу появилось ощущение, что я в постели с зверем диким, с которым никогда непонятно, что будет в следующее мгновение. С которым невозможно ничем управлять.
Я не управляла. Я подчинялась. И кайфовала он этого. Лешка двигался во мне, переводя взгляд с моего лица на подрагивающую в такт мерным, сильным толчкам грудь и ниже, туда, где соединялись наши тела, где скользил его член. Взгляд у него был острым и безумным. А руки крепкими и властными.
Я только обвивала его бедрами и хваталась вытянутыми над головой руками за простыню, пытаясь хоть как-то удержаться в этой реальности. В глазах двоилось, троилось, губы ныли, так хотелось, чтоб поцеловал, но Лешка наклонялся лишь для того, чтоб жестко накрыть пальцами мою грудь и сжать ладонью беззащитное горло. Чувствовалось, что ему нравлюсь я именно такой, подчиненной и растерянной. А мне он нравился тоже таким: жестким и властным. Он смотрел на меня, а я умирала от его взгляда, выгибалась, мучительно стараясь двигаться навстречу…
- Лежи, Принцеска, нехер командовать, - хрипло рыкнул он, а затем одним слитным движением закинул мои ноги себе на плечи.
И ох, как угол проникновения поменялся! Все стало острее, больше, горячее. Я заметалась по кровати в поисках хоть какой-то опоры, мечтая одновременно, чтоб это прекратилось и чтоб длилось и длилось!
- Леша… Леша-Леша-Леша-а-а-а… - больше у меня ничего не получалось выговорить, потому что по телу прокатилась огненная спазмирующая волна удовольствия, я все же добралась до гладкой кожи своего любовника и в финальном удовольствии скребанула его ногтями.
Лешка дернулся и вышел из меня, кончая на живот. Подышал, разглядывая свою сперму на моей коже, а затем свалился рядом на простыню.
- Ну нихера себе, Принцесса… - прохрипел он, - что это, мать твою, вообще было?
- Это было… Ох, это было…
Я провела пальцами по животу, собрала белесые капли, задумчиво облизнула. Терпко.
- Это было хорошо…
- Да? – покосился он на меня, - только хорошо?
- А ты что хотел услышать? – удивилась я немного ненатурально. Нечего вообще. И так корона выше небес.
- Что хотел? – Он перекатился на бок, задумчиво посмотрел на меня, - не важно, Принцесса. Тем более, что я это сегодня еще услышу. Спорим?
- М-м-м… Не боишься проспорить? – лукаво улыбнулась я, отползая на всякий случай подальше.
- Не боюсь, - тяжелая крепкая лапа поймала меня за ногу и утянула опять под своего хозяина, - вспоминай слова, Принцеска.
Я выдохнула, прикрыла глаза и раздвинула ноги. Ну что сказать? В тот наш первый раз я проспорила. Многократно.
5. Алина
Каждый раз, когда он вот так вот стоит у раскрытого окна, задумчиво смотрит на город, еле заметно поводя широкими плечами, я вспоминаю эти наши волшебные сутки в дурацком отеле дурацкого городка, названия которого я не запомнила.
А надо бы. Всегда надо помнить места, где тебе было настолько хорошо. Не для того, чтоб вернуться, а для того, чтоб какой-то островок в памяти был, хоть что-то правильное, теплое, светлое.
Мы там сутки друг от друга не отлипали, мало разговаривали, много целовались и занимались сексом. У меня вообще никогда столько секса не было, сколько с Лешкой. И неудивительно, что влюбленность моя глупая стала еще сильнее. Еще глубже. И я, признаться, была полностью уверена, что в Москве мы продолжим наши… отношения. Пусть пока на уровне постели, но потом-то, потом!
Тогда Лешка видел во мне просто избалованную москвичку, дурочку, попавшую в беду из-за собственного идиотизма. И он был прав, конечно. Но… Но ведь это все на поверхности только! И вообще… Он мне нравился! Я его хотела рядом с собой! И я для этого все сделала же! Сама к нему пришла, сама на колени встала! Ух! Знал бы папа… Но ему, конечно, я ничего такого не собиралась рассказывать, а то мало ли… Табельный он носил постоянно, а положение у него настолько высокое, что запросто могли закрыть глаза на неправомерное использование… Нет, я папу собиралась подготавливать постепенно.
Эх, была бы мама жива… Но мама покинула нас, когда мне едва двенадцать исполнилось. Не справилась с раком. И с тех пор мы с папой жили вдвоем. Конечно, его небольшая повернутость на моей безопасности и будущем вполне понятна.
Кстати, странно, что на фесте не появились его дуболомы-оперативники, до этого исправно вытаскивающие меня из всяких злачных мест… Может, и появились, кстати, но припоздали чуть-чуть… Лешка меня уже спас.
Я была уверена, что уже из-за одного этого папа на него благосклонно посмотрит. Конечно, он мне другого парня пытался подогнать, придурка Вовку Расщепаева, сына папиного коллеги, тоже генерала, блин. Но я была сильно против, хотя Вовка был внешне очень даже хорош, засранец. Вот только дурак, каких мало, хотя папа его считал хорошим мальчиком. И не знал, что этот хороший мальчик совсем не хороший. Вовку я терпеть не могла еще со школы, нам довелось вместе учиться, он отвечал мне взаимностью, так что тут было без вариантов. Но папу, естественно, переубедить было невозможно. Генерал Расщепаев был на хорошем счету и регулярно выезжал на охоту в Сибирь… Ну, понятно, с кем. А потому дурак Вовка считался дико выгодной партией. Из-за этого, кстати, в том числе , я с папой поругалась и свалила через полстраны на дурацкий фест, где меня едва не изнасиловали в вонючей палатке. Хотя, нет худа без добра. Зато Лешку встретила. Вот приедем в Москву…
Сейчас, вспоминая те свои радужные мысли, я только усмехаюсь грустно. Прошло больше чем
