Мечты сбываются! (СИ) - Скай Рин

- Пошевели осторожно, – попросил доктор.

Я с опаской выполнила его просьбу. Сначала медленно шевельнула всеми пальцами, затем потихоньку приподняла руку и согнула ее в локте.

- Не больно? – с тревогой поинтересовался доктор.

Я покачала головой и увереннее поднесла руку к глазам.

- Не так резко! – остановил меня доктор. – Сперва, мы должны сделать рентген.

Настал черед бедер. С каждым отколотым кусочком гипса я чувствовала облегчение: еще бы, путы, оковывающие мое тело, словно кокон, последние три месяца, наконец, высвобождали затекшие конечности. Затем, медбратья помогли пересесть мне в инвалидное кресло, и доктор лично сопроводил меня на рентген.

Это было такое счастье – сесть после стольких дней в обездвиженном горизонтальном положении. Рентген не выявил никаких противопоказаний к сидению. Шейка зажила на удивление быстро, а вот коленные суставы и лодыжки нуждались, все еще, в покое. В процедурной, мне вновь наложили гипс, с которым было возможно и сидеть и лежать, и официально разрешили выезжать на инвалидном кресле во внутренний дворик больницы.

Я собиралась на улицу как на парад: еще бы! Невозможно выйти неряхой в город мечты. Анка помогла мне помыться и выполнить остальные гигиенические процедуры. Она довольно ровно подстригла торчавшие в разные стороны клочкастые участки волос - теперь моя прическа напоминала мальчишескую стрижку. Мне выдали простую белую футболку и такие же штаны с логотипом реабилитационного центра.

Сердце выпрыгивало из груди от предвкушения знакомства с Нью-Бйорком. Поездка в лифте казалась мне бесконечной, но вот, он привез нас на нижний этаж. Анка вывезла коляску прямо наружу.

Внутренний «дворик» в больнице оказался вполне себе раскидистым садом с цветущими деревьями, тенистыми аллеями, утыканными уютными, увитыми плющом скамейками. С обширной игровой площадки доносились радостные детские крики, пели птицы, а воздух оказался волшебным, пахнущим сбывшейся мечтой и магнолиями.

От счастья и восторга закружилась голова, а на глазах, помимо воли, выступили слёзы.

- Добро пожаловать в Нью-Бйорк! – радостно произнесла Анка.

- Спасибо… - прошептала я, подняла глаза к небу.

Народу во внутреннем дворике была тьма – я даже представить не могла, что столько пациентов может находиться в реабилитационном центре. Тут были и пожилые орки на таких же, как у меня, инвалидных колясках, и молодые эльфы, в ходунках для взрослых, и дети-гномики, словно кузнечики, прыгавшие на костылях с места на место, и медработники, снующие туда-сюда в белых халатах. Я была так поглощена рассматриванием местной публики, что не сразу услышала звонок сотового телефона Анки.

- Ясно. Сейчас приведу ее. – отрывисто произнесла медсестра в трубку, а затем обратилась ко мне: - Мистер Капелла ждет тебя в палате.

Глава 8

Тетради и ручки

Посол ВЗА в Тирославии оказался крупным мужчиной среднего роста и среднего возраста с начинающими седеть на висках пшеничными волосами и пронзительными голубыми глазами. Он вскочил на ноги, едва Анка ввезла пациентку в палату.

Фрэнк был ошарашен ужасным жалким видом девочки. Он отдавал себе отчет в том, что после автомобильной аварии человек не может выглядеть хорошо, но чтоб все было настолько плохо, об этом посол не думал. Уж очень его поразила выбитая, беззубая улыбка на исхудавшем выбеленном лице. Огромные, казавшиеся бездонными зеленые глаза, тонули в фиолетовых синяках вокруг них. Тонкие, словно палочки, руки, и цыплячья грудь делали девушку беззащитной, и, в свои восемнадцать лет, она едва ли выглядела как девушка.  

- Прости нас, – выдавил из себя посол – я и моя жена, приносим тебе искренние извинения и сочувствие. – Он кивнул Анке, чтобы та перевела его слова девочке.

- Все в порядке. – опередила ее Катерина. – Это был несчастный случай, и я не держу на вас зла.

Чем больше был ошеломлен Капелла? Ее санглийским с едва уловимым акцентом, или тем, что девочка не собирается обвинять их в аварии, он так и не понял.

- Откуда ты знаешь язык? – только и смог произнести он.

- Начинала учить в школе, продолжила в университете и здесь в больнице много практиковалась, благо тут с легкостью можно это сделать – улыбнулась девушка.

У Капеллы отлегло от сердца. Впервые со времен аварии и преждевременных родов жены, ему показалось, что все плохое закончилось.

- У тебя день рождения через месяц. Чего бы ты хотела на девятнадцатилетие?

Катерина прикоснулась к губам и приоткрыла их.

- Зубы… без них я не могу питаться твердой пищей, мне тяжело говорить, и я выгляжу как старушка.

- Это, само собой разумеется. Завтра пришлю мистера Смайлса. Это не подарок, а компенсация. Чего бы тебе хотелось в качестве подарка?

- Чего бы мне хотелось? – задумалась Катя, - Да много чего: снова встать и пойти, остаться в Нью-Бйорке подольше, познакомиться с Дэвидом… всего и сразу… и писать мне тоже хочется. Поэтому, толстую тетрадь и побольше ручек, - после некоторого раздумья произнесла она.

Капелла, ожидавший услышать все что угодно, но только не странный набор слов и просьбу о канцтоварах, вопросительно уставился на медсестру.

- Она пишет романы, - пояснила Анка, - начала писать сразу по выходу из комы, загипсованной рукой!

- Да? – Улыбнулся Капелла, – Романы – это хорошо. Тетрадь? Кажется, я придумал кое-что получше, завтра все увидишь, - подмигнув девушке, он, счастливый, вышел из палаты.

***

Мистер Смайлс, как и обещал Фрэнкино, явился на следующее утро. Он долго осматривал мои челюсти, после чего сделал заключение:

- Все сложно, но возможно. Я не могу работать тут. Реально ли доставить пациентку до моей клиники?

- Почему нет? – Удивился Залепилли. – Оттранспортируем на специально оборудованном автомобиле.

Меня выпустят ненадолго из больницы и повезут по улицам Нью-Бйорка!!! От этой мысли мое сердце выпрыгивало из груди. Наконец-то! Наконец я увижу улицы любимого города!

В автомобиле я ехала лежащей на кушетке, но сквозь высоко расположенные окна могла рассматривать небо и верхнюю часть зданий. Мне хватило и этого. Нью-Бйорк тянулся ввысь, и от этого сладко кружилась голова. Как же мало человеку нужно для счастья!

Мистер Смайлс предложил вживить импланты на место утраченных зубов, с учетом щербинки, а на оставшиеся зубы установить сияющие белизной, ровные люминиры. Я едва ли представляла себе, как это будет выглядеть, но дантист заверил, что все будет изумительно, и совершенно безболезненно. Пожилой гном сдержал слово, и даже сам укол в челюсти, сперва, обезболивался заклинанием заморозки, ну а после укола, и магических пассов спреем у меня и подавно пропадала всякая чувствительность в полости рта.

Вернувшись из стоматологической клиники, я обнаружила завернутый в подарочную упаковку и перевязанный ленточкой дорогую печатную машинку. Открытка, прикрепленная к подарку, гласила: «Пиши, на здоровье, в этой толстой тетради!».

Мои штаны были полны радости: судьба, наподдававшая пинка в начале зимы, щедро вознаграждала меня теперь – что ни день, то радостное известие или дорогой подарок. Теперь мне надо побыстрее перепечатать книгу на машинке, а там и распечатать рукопись, либо отправить в какое-нибудь издательство по электронной почте, и начать писать новое произведение. Благо множество сюжетов так и роились в моем неутомимом мозге.

Глава 9

Спустя две недели, Залепилли предложил снять гипс с моих ног и вновь сделать рентгеновские снимки. Исследование показало, что все кости восстановлены, и можно, потихоньку вставать и разрабатывать суставы ног. Теперь я, дважды в день, занималась лечебной физкультурой в спортзале при больнице, в группе таких же восстанавливавшихся, после автокатастроф, пациентов. В остальное время я, с печатной машинкой на коленях сидела в саду, либо споро стучала по клавиатуре ночи напролет в больничной палате.