Шарлотта Мендельсон - Почти англичане
Что бы такое сказать? Она наблюдает за его руками на руле и, несмотря на темноту, видит плоский широкий ноготь, бугорок у основания пальца, волосы на фалангах и тыльной стороне ладоней. Она хочет спать, но все-таки соглашается на предложение мистера Вайни прокатиться туда, откуда видно весь город – римский мост или что-то такое. Может, они и забрались далековато от школы, зато ее спутник с каждой минутой все забавней и умней. Она с ним будто на равных – ну почти.
– Расскажи о себе, – предлагает он с улыбкой в голосе. – Чем ты интересуешься, Марина?
Она рассказывает: и почему-то не столько о полузабытых увлечениях – окаменелостях, картах звездного неба, практически первом издании Уильяма Голдинга, найденном в благотворительном магазине на Фулем-бродвей, – сколько о школе. А он направляет ее к дальнейшим откровениям, будто разбрасывает хлебные крошки, которые ведут Марину по (и, предположительно, из) лесу. Он прекрасно понимает, до чего тяжело в Кум-Эбби таким, как она. Марина, сама не замечая, вдается в подробности, которые не собиралась ему сообщать, словно (представляется ей) женщина, поверяющая тайны другу-мужчине – сильному, искушенному, с серебряной машиной и волосами на руках. Это приятно. Не должно быть, но приятно.
– Наверное, ученики здесь… легко сближаются?
Она искоса на него смотрит. Хотя они едут быстро, мистер Вайни поворачивается к ней и широко улыбается. Довольно возбуждающе – знать, что этот мужчина, ее друг, завтра будет вручать награды перед всей школой. Он искренне интересуется Марининым мнением.
– Э-э, да. Думаю, да. Да.
– И как, ожидания оправдались?
– Я…
– Те, что были до приезда в Кум-Эбби. Я о сексе, разумеется, хотя это вряд ли нуждается в уточнении.
Когда-то Марина была слишком боязлива, слишком девственна для таких разговоров, но те времена прошли.
– Ну, это забавно, – отвечает она. – Просто я была… полна надежд. И не думала, что…
– Что?
– Ну, я училась в школе для девочек. И не знала, ну, знаете, мальчиков. Не думала о…
– О том, чтобы приехать сюда.
– Да. И… встретить кого-то. Я была готова. Если вы понимаете, о чем я. Мне хотелось это… испытать.
– Продолжай.
– Нет, это все.
– И не правда ли, – улыбается он, – что почти у всех девочек есть приятели?
– Ну…
– А кроме парков, кинотеатров и что там у вас еще у мальчиков есть личные спальни?
– У некоторых. Но…
– Потому что, если вдуматься, деканы выглядят немного наивными.
– К-как…
– Они же там резвятся, как кролики.
Марина чувствует, как по всему телу волоски на коже дыбятся от восторга. Весь разговор – сплошной восторг; о таком она всегда и мечтала.
– Извини, но это правда, – говорит мистер Вайни.
– Это не…
– Поверь, так и есть. Мне тоже когда-то было семнадцать…
Она кусает губу, бросает на него быстрый взгляд и прижимает руку к щеке, чтобы сбить румянец.
– …и позволь тебя заверить, понадобилось бы гораздо больше, чем закрытая дверь и некомпетентный директор…
– Но…
– Не перебивай. Чтобы обуздать мои, скажем так, низменные порывы. Каковых у меня было в избытке. И сейчас не меньше, говоря по правде.
Это уже совсем не умещается в голове. Марина какое-то время сидит в тишине, глядя в окно. Потом они подъезжают к мощеной платформе у большого каменного моста, откуда открывается вид на мерцающие огни и чернильную Блэкмурскую равнину. Автомобиль останавливается. Марина отчаянно хочет исповедаться, попросить о помощи.
– Я не верила, что у меня… появится шанс.
– Почему нет?
– Ну… – Марина, не думавшая заплыть в такие глубокие воды, безуспешно глотает слезы. – Я… такие, как я, им не нужны. Мальчикам.
– О?
– Это так. Я не… не блондинка, не худышка, не красавица. – Она громко глотает комок.
– Брось.
– Нет, так и есть. – А потом, испугавшись, как бы он не обиделся за сына, она говорит: – То есть Гай милый. Но у нас не особо… В смысле, он моложе, и я люблю книги…
– Марина, Марина, так было испокон веков. Умная девочка встречает спортивного парня – и секунд через десять чувствует разочарование.
– Не разоча…
– Могу я говорить начистоту?
– О! Да, пожалуйста!
– Ты была бы гораздо счастливей со взрослым мужчиной. Тебе нужен опыт, девочка моя, и однажды он у тебя появится. Я легко представляю тебя с человеком постарше. А ты?
Куда подевалась Марина? Это уже нелепо. Лора ведь не может бродить возле школы, пока не закроются пабы, надеясь наткнуться на собственного ребенка. Это будет выглядеть странно. К тому же ей могут опять подвернуться Вайни – наглый сынок или его мамаша, худая, изысканная и какая-то древняя не по годам, словно вдовая герцогиня в двадцатилетнем теле. У Лоры бывают смелые порывы, вот только смелости на их воплощение нет. По крайней мере, сейчас.
Потом ее посещает другая мысль. Она столько недель представляла Марину напряженно внимающей учителям или болтающей с друзьями на лестнице, как делают в рекламных буклетах; до сих пор ей редко приходили на ум гормоны, секс и безграничные подростковые побуждения. Однако это школа для мальчиков, здесь заправляют мужчины, которым девочки просто свалились на голову. В Кум-Эбби трубят о безопасности и ответственности, но знают ли они – и хотят ли знать, – что творится за пределами учебных классов?
Все что угодно.
Как сквозь разорванный слайд, проступает новое изображение: Марина бродит на свободе. Забросила учебу, не сказав ни слова, все переиграла, начала лгать – может быть, воровать из чужих карманов, и все это – под несомненным, хотя и смутным влиянием гадких Вайни. Потому что, даже если их неизвестное преступление случилось десятилетия назад, для венгров все годы – недавние. О прощении не может быть и речи. Лора должна предупредить Марину: не только ради Ильди и остальных, но ради нее самой. Нельзя допустить, чтобы она пошла по кривой дорожке, как когда-то пошла ее мама.
Где же она? Тихий голос шепчет: найди ее.
Однако Лора устала и знает, что на голоса полагаться нельзя: уколы страха, побуждающие ее действовать, обычно все только портят. Сопротивляйся, говорит она себе. Будь сильной. Дела и так уже плохи.
И потом, если поспешить сейчас в мерзкий «Брэгарольд», можно найти по пути таксофон.
Лора падает духом. Город огромен, а поскольку праздник, а вместе с ним и свобода почти подошли к концу, Марина вряд ли побежит в общежитие, тем более если она веселится с друзьями. Ведь может такое быть? Бродя по Гарт-стрит, Лора разглядывает учеников, неотличимых от местных подростков, розовощеких и громкоголосых. Они смотрят на нее с подозрением; настоящие кумские матери не привлекают к себе внимания. Может быть, и Марина – среди тех девочек, что смеются и откидывают с лица волосы?
