Дик Портер - Преданное сердце

В отеле «Кемпински» я оставил для Колдуэллов записку, чтобы они позвонили мне в воскресенье утром, когда отоспятся после дороги. Равно в 8.35 раздался звонок.

— Хэмилтон, дорогой, — зарокотал в трубке мягкий баритон Симса, — как я рад слышать твой голос! Сисси просто в восторге от твоих цветов. Что ты говоришь, Сисси? Хэмилтон, Сисси просит тебе передать, что букет потрясающе подобран.

— Спасибо, сэр.

— Хэмилтон, у тебя не найдется немного времени для парочки нежданных гостей?

— О чем речь — я весь день свободен.

— Мы знаем — ты занят важными делами, и не хотели бы тебя от них отрывать.

— Сегодня у меня только одно дело — повидаться с вами.

— Может, заглянешь к нам, и мы вместе позавтракаем?

— Лечу. Скажите, сэр, а ничего, если я приду не один?

— Приходи с кем хочешь. Будем рады познакомиться с твоим другом.

— Сэр, это не друг, а подруга. Она живет здесь, в Берлине. Я просто подумал, что вам будет интересно пообщаться с кем-нибудь из немцев.

— Что ж, будем рады и подруге. А по-английски она понимает?

— Ну конечно, сэр. Передайте, пожалуйста, поклон миссис Колдуэлл. Буду у вас через сорок пять минут.

Я позвонил Эрике, и мы встретились перед входом в отель «Кемпински». Сара Луиза могла не волноваться — это была лучшая гостиница в Берлине. Эрика взяла меня под руку, и мы гордо прошествовали внутрь.

Колдуэллы уже ждали нас в холле. До чего же у них был элегантный вид! Посмотришь и сразу скажешь: вот это известный банкир Симс Колдуэлл, а это его жена Сисси, знаменитая своим умением принимать гостей. Сисси меня обняла, и Симс долго жал руку, и они не перестали улыбаться, когда здоровались с Эрикой. В их поведении я не заметил ни единой фальшивой ноты. Но когда метрдотель усаживал нас за столик и я уже уверился в том, что все идет как нельзя лучше, в мозгу вдруг промелькнули английские фразы, только что оброненные Эрикой, и я с удивлением осознал, что они набиты всякими диковинными словечками. Например, когда Сисси сказала ей: "Ужасно рада с вами познакомиться", Эрика ответила: "Взаимно, елки-палки", причем повторила это несколько раз, а потом сама задала вопрос: "Ну, как вам Берлин, ничего, нормально?". Все это очень смахивало на пародию, но Эрика говорила совершенно серьезно, явно стараясь, чтобы вышло как можно лучше. Желая показать, что ей знакомы американские традиции, она спросила у Колдуэллов: "Не желаете ли испить водицы?", а на какое-то замечание, вызвавшее ее интерес, отреагировала так: "Фу ты, неужели, вот умора".

Трудно было поверить, что Эрика — немка, когда с ее уст слетали фразы вроде "Надолго ли к нам в Берлин?" или "Так скоро вы нас покидаете! Что за срочность такая?" По-видимому, ее английский озадачил не одного меня, потому что немного погодя Сисси сказала:

— Эрика, я просто поражена, как вы блестяще говорите по-английски.

— Вот так штука, премного благодарна.

— У вас, случайно, никогда не было преподавателя из Нью-Йорка?

— Из Нью-Йорка? Черт побери, точно так. Я уже два года занимаюсь с мисс Мими Фельдерман. — И Эрика начала рассказывать, как десять лет учила английский в школе, но то был британский вариант английского языка, а здесь ей приходится иметь дело с американцами. Поэтому когда некая мисс Мими Фельдерман из спецслужбы предложила обучать немецких сотрудников, она решила не упускать такой возможности. Два раза в неделю они занимались разговорной речью, и Мими как-то сказала, что Эрика — лучшая ее ученица. Все это Эрика держала от меня в тайне, желая преподнести мне сюрприз, и, надо признаться, своего добилась.

В большинстве своем американцы почему-то признают диалектными лишь южные говоры — как белого, так и черного населения, — которые на их слух звучат несколько странно. Им и в голову не приходит, что не только южане, но и сами они тоже говорят с акцентом, что в разных частях Америки есть свои особенности произношения. А южане тоже умеют слушать, и им произношение жителей Среднего Запада кажется таким же унылым, как тамошние равнины, калифорнийское произношение — как бы не имеющим глубоких корней, как и сами калифорнийцы, а произношение жителей Новой Англии — старомодным. Но самый ужасный выговор — нью-йоркский. Конечно, в этом городе есть сколько-то богатых людей, к которым не пристал местный диалект, но большинство говорит с каким-то грубым, рваным акцентом, вызывающим в памяти мрачную подземку, убогие улочки и переполненные мусорные баки. И вот мы, трое южан, сидим и слушаем, как Эрика изъясняется по-английски — изъясняется так, как ее научила мисс Мими Фельдерман. В какой-то момент мне даже показалось, что Сисси слегка передернуло, а Симс в конце концов не выдержал и издал тяжелый вздох. Как мне было им объяснить, что по-немецки Эрика говорит совершенно безукоризненно?

Судя по всему, я во время завтрака не был чересчур словоохотлив, потому что и Эрика, и Сисси поинтересовались, не случилось ли чего. Выйдя из гостиницы, мы взяли такси и поехали осматривать достопримечательности: Курфюрстендамм, олимпийский стадион, Колонну Победы и Рейхстаг. После обеда у Эрики возникла идея: не съездить ли в Восточный Берлин? Для меня, как для сотрудника разведки, это было невозможно, но Эрика стал уверять Колдуэллов, что будет очень жаль, если они не увидят Остров музеев и Александерплатц, и что она с удовольствием им все покажет. На вопрос, не будет ли это для нее слишком обременительным, Эрика ответила: "Чепуха да и только", после чего они втроем укатили, а я остался размышлять, чем бы занять ближайшие три часа. Перво-наперво я позвонил Вильямсу в надежде выпросить у него на завтра отгул, потому что хотел повидаться с Колдуэллами наедине. Вильямс, у которого был приступ хандры по причине предстоящего возвращения в Штаты, сказал только: "По мне — так гуляй хоть неделю". Спасибо, спасибо, хватит и одного дня. Немного пройдясь, чтобы собраться с мыслями, я направился в гостиничный бар, где дернул пару рюмочек. Наконец появилась Эрика, ведя за собой Сисси и Симса.

— Хэмилтон, Эрика — потрясающий гид, — воскликнула Сисси. — Без нее мы были бы как без рук.

— Настоящий талант, — подтвердил Симс. — Зря она его губит.

— Приятно слышать, елки-палки, — сказала Эрика. За ужином Эрика не переставала расспрашивать Колдуэллов про Нашвилл.

— Собираетесь к нам в Нашвилл? — спросила Сисси.

— Черт его знает, — пожала плечами Эрика. — Мир тесен, как вы полагаете?

По дороге домой, когда мы снова перешли на немецкий, и Эрика заговорила нормальным языком, она спросила:

— Ну как? Как тебе мой английский?

— Ты им очень понравилась.

— Нет, ты скажи про английский.