Дженнифер Уайнер - Все девочки взрослеют
— Не совсем, — возразила Джой.
— Сойдет для сельской местности.
— В смысле?
Я устало вздохнула.
— Ты мне лжешь, — упрекала я. — Ведешь тайную жизнь. Воруешь. Уезжаешь из штата, не предупредив ни меня, ни отца.
— Ты тоже лжешь, — пробормотала Джой так тихо, что я с трудом расслышала.
— Что?
— Ты сказала, что дедушка никогда меня не видел, что он даже не пытался со мной встретиться.
Джой достала из рюкзака два листка бумаги. Первый, несомненно, был распечаткой письма от Лоренса Шапиро из Хирургического центра Беверли-Хиллз. Я быстро просмотрела его: «К сожалению, мы с твоей мамой долгие годы провели врозь. Полагаю, всему виной то, что бывшая жена настроила детей против меня…»
Я с отвращением отбросила лист.
— Джой, он врет. — Я покачала головой. — Бабушка Энн не настраивала нас против него. Незачем было. Хватило того, что он с нами сделал! Он нас бросил, не хотел иметь с нами ничего общего, не оплатил наше образование…
Джой произнесла тихо, но безжалостно:
— Ты сказала, что он никогда не пытался меня увидеть. Это неправда.
У меня закружилась голова. Минуту казалось, что меня вот-вот стошнит. Я осторожно подбирала слова, словно переходила вброд разлившуюся реку, хватаясь за наиболее крепкие камни.
— Джой, что с тобой происходит? Откуда этот внезапный интерес к моему отцу?
Дочь вытащила из рюкзака еще один листок. Я знала, что это, еще до того, как увидела. Снимок десятилетней давности. Фотография Джой на руках у моего отца в книжном магазине Лос-Анджелеса.
— Он пишет, что сделал этот снимок на встрече с читателями, — заявила Джой.
Во рту пересохло, словно его набили соломой.
— Верно. Он пришел на одну из встреч и… — Я заставила себя дышать ровно. — Послушай, я понимаю, тебе нужен дедушка. Мне жаль тебя разочаровывать, но после твоего рождения, не считая той встречи, он связался со мной лишь раз, попросил денег. Твой дедушка не очень хороший человек.
— Ты сказала, — настаивала Джой, — что он никогда не пытался меня увидеть. Но он пытался. Следовательно, ты меня обманула.
Я сглотнула. Меня еще сильнее затошнило. Дочь почему-то решила, что воссоединение с моим отцом — ключ к ее счастью. С моим отцом, который никогда не заботился о ней и интересовался лишь моими деньгами. С человеком, который ни разу не позвонил, не прислал открытку на день рождения, не попросил новую фотографию, не узнал, как она поживает, и вообще плевать на нее хотел.
— Просто…
Я покачала головой и потянулась к рукам Джой, чинно сложенным на коленях. Я поняла, что надо было открыть ей правду, сколь угодно горькую.
— Джой, давай все обсудим. Я не смогу тебе помочь, если не пойму, что…
— Ты солгала, — перебила дочь.
— Джой… — вырвалось у меня.
— Перестань! — крикнула она.
— Что перестать?
— Повторять мое имя! Мое дурацкое имя! Можно подумать, я принесла тебе счастье![83] Можно подумать, ты когда-нибудь меня хотела!
— Что? О чем ты? — высоким испуганным голосом спросила я. — С чего ты взяла?
Разумеется, она прочла мой роман, мою злобную книгу, не предназначенную для глаз дочери. Вариант истории, в который ей не следовало верить.
— Конечно, я тебя хотела! Ты принесла мне счастье!
Я коснулась ее плеча. Джой вздрогнула и увернулась.
— Солнышко, прости, если… что я… была не права. Но, видишь ли, мой отец…
— Не очень хороший человек, — закончила Джой.
— Я хорошо с ним знакома. Знаю, каков он на самом деле. Я твоя мать и просто старалась уберечь тебя. — Мой голос дрожал. — Ничто другое меня не волновало. Только бы тебя уберечь.
Я сглотнула.
— Все дело в том, что ты прочла… мою книгу? Пойми, Джой…
— Поехали домой, — прервала меня дочь.
Она тихо сидела до самого гаража, там она вышла из машины, протопала мимо, поднялась в свою спальню и закрыла дверь. Щелкнул замок. Я стояла и ломала руки. Мне хотелось постучать, позвать Джой, сказать что-нибудь. Но что хорошего я могла сказать?
— Послушай, — обратилась я к равнодушной двери. — Если у тебя есть желание с ним встретиться… с твоим дедушкой… постараюсь его найти. Если для тебя это важно, так и сделаем.
Мне показалось, что из-под двери выплыло слово «лгунья». Но сколько я ни ждала, сколько ни стучала, Джой молчала и не открывала.
Часть III
ИЗВЕСТНЫЕ ДЕВОЧКИ
26
Я не обращала на мать внимания. Наконец она сдалась и тяжело спустилась по лестнице. Я выключила свет, легла в кровать и накрыла голову подушкой, пытаясь забыть о мире за дверью: о матери, об отце и звонящем телефоне.
Через какое-то время в дверь снова постучали.
— Уходи! — довольно злобно отреагировала я.
— Джой?
Ласковый спокойный голос, не принадлежащий ни матери, ни отцу. Бабушка Энн! Я совсем забыла, что ее пригласили на ужин.
— Можно войти?! — громко крикнула бабушка, чтобы я не притворилась, будто не слышу.
Я скатилась с кровати, включила свет, отперла дверь и устремила взгляд на бабушку. Она безмятежно на меня посмотрела.
— Ах, милая, — произнесла бабушка и протянула ко мне руки.
Я потерла глаза и отступила к кровати. Бабушка Энн села в изножье. Я вдохнула ее запах. Сладкое печенье и гель от боли в суставах.
— Тебе написал дедушка, — начала она.
— Мама мне врала, — пожаловалась я.
Бабушка Энн кивнула.
— Обо всем, — продолжала я. — О моем отце… ее отце… все ложь.
Бабушка вздохнула и уселась по-турецки.
— Родители порой ошибаются, — заметила она. — Я ошибалась, твоя мать ошибалась, и ты тоже будешь ошибаться. Но поверь, она старалась поступать тебе во благо.
«Мне во благо», — подумала я. Да мать понятия не имеет, в чем оно состоит! По мне, так она просто надеялась выставить себя в выгодном свете: хорошая мать, столп общества. А не шлюха, автор скандальной, позорной книги; тупая шлюха, которая случайно залетела, а так вообще никогда не хотела ребенка.
— После ухода Брюса твоей маме пришлось нелегко, — сообщила бабушка Энн. — Полагаю, она просто хотела оградить тебя от деда. Считала, что без него тебе будет лучше.
— Это не ее дело! Мне тринадцать лет, мне предстоит бат-мицва, я сама решу…
— Джой, она старалась, как могла.
— Что ж, у нее получилось плохо! — крикнула я, чтобы мама услышала.
Мое лицо горело; казалось, голова вот-вот взорвется.
— Она заставила отца надолго уехать. Лишила меня деда.
— Я ее не виню, — довольно холодно отозвалась бабушка Энн.
