Алекс Джиллиан - Вуаль для Евы
Адам исподлобья взглянул на меня. Я чувствовала, как окаменело мое сердце.
— Поэтому ты пришел за мной…. - прошептала я.
— Милая. — он протянул руку, чтобы дотронуться до моей щеки, но я резко отпрянула, гневно зашипев.
— Нет, никогда не трогай меня.
— Я бы в любом случае не бросил тебя, Дез. — настойчиво произнес Блейк. Я криво усмехнулась.
— Но ты бросил меня. Шесть лет назад. Ты бросил меня.
— Ты сама не веришь в то, что говоришь.
— Я ни во что больше не верю. Полчаса назад, мне казалось, что мы… — голос мой сломался, глаза предательски заблестели. — Неважно. Я не хочу. — я тряхнула головой, отворачиваясь от него. — Мы должны вернуться. Мне нужно увидеть дочь.
— Хорошо. Ты ее увидишь. — холодно отозвался Адам.
— Дай мне десять минут. Я оденусь и приведу себя в порядок.
— Да, я подожду тебя в гостиной. — голос Блейка прозвучал глухо и безжизненно.
— Адам… — окликнула я его. Он обернулся в дверях. Мрачно взглянул мне лицо. — Ты хочешь дать людям свободу?
— Да. — Адам отрешенно кивнул.
— Ты лжешь. Свободы не существует. Ни в одном из твоих миров.
— Это не так, Дез. — он горько улыбнулся. — В тебе говорит обида.
— Я никогда не буду свободна с тобой. И мои дети тоже. Мы можем только притвориться, что счастливы. Как и те другие, против которых ты борешься.
— Не ты, Дез, не я, не они, а мы. Мы боремся, наши дети. Наша свобода, если мы действительно ее захотим. — ответил он и вышел, хлопнув за собой дверью.
Я вздрогнула и закрыла глаза. Я не понимала, о чем он говорил.
— Дезире, как я рад снова вас видеть! — воскликнул профессор Розмунд, двинувшись нам на встречу. Я растерялась, заметив слезы на глазах старика. Он порывисто взял мои руки и крепко сжал в своих. — Мы так волновались. Мы все. Вы снова с нами. Теперь все наладится. Все будет хорошо.
— Да, мистер Розмунд. — растрогано проговорила я, оглянувшись на Адама. Его лицо хранило непроницаемое выражение. Он был зол, хотя все причины для гнева были только у меня.
Очень быстро вокруг нас образовалась толпа сотрудников лаборатории. И каждый жаждал лично поприветствовать меня, пожать руку и выразить радость, что мои злоключения, наконец, остались позади. Удивительно, но всеобщее радушие на время успокоило мое израненное сердце. Я почувствовала себя дома, среди родных и близких людей. И они все хорошо знали меня и, кажется, любили, в то время, как я помнила только имена и лица. Вернувшаяся память не сохранила данных о моих действиях во время "провалов", устраиваемых Адамом Блейком. Но эти знакомые незнакомцы проявляли непритворную привязанность и доброту, которая не могла оставить равнодушной. Может быть, Адам и не лгал насчет свободы. Сейчас мне было легко среди радушных искренних людей. Так неужели дело все-таки во мне и зацикленности на собственном "эго"? И мой эгоизм ослепляет и не дает увидеть очевидных вещей?
Покончив с церемонией затянувшегося приветствия, Адам самолично проводил меня к комнате Марии. У дверей я замерла в нерешительности. Я слабо представляла, каково это — быть матерью. Но осознавала себя таковой. И уже любила ее.
— Она знает, кто ты. — Адам ободряюще улыбнулся, его ладонь прошлась по моей напряженной спине. Он толкнул дверь. И я вошла. А он остался снаружи. Этот момент принадлежал мне. Мне и Марии.
Белокурая девочка с двумя аккуратно заплетенными косичками, сидела на краешке кровати и смотрела в иллюминатор, за которым простиралась водяная пустыня. Она резко обернулась, услышав шаги в комнате, и встала на ноги, расправляя подол очаровательного голубого платьица в белый цветочек. В голубых глазах мелькнули радость и узнавание.
— Ты вернулась, мамочка? — тихо спросила она. Маленькие ножки в белых нарядных туфельках шагнули ко мне. Мое сердце встрепыхнулось, словно раненная птица, спазм сковал грудную клетку, в горле образовался комок. — Ты больше не злишься на меня?
Я отрицательно покачала головой и сжала в ладонях протянутую ручку. Нежное симпатичное личико, так похожее на мое, доверчивое, совсем еще детское и наивное.
— Я вовсе не злилась на тебя, Мария. — пробормотала я, едва дыша от волнения. Слезы застилали глаза, когда я обнимала, крепко сжимала в объятиях хрупкое тельце дочери.
— Не плачь, мамочка. Все же хорошо. — маленькие ручки гладили меня по волосам. — Ты не будешь кричать на папу? Он не сделал ничего плохого.
— Нет, я не буду. — всхлипнув, пообещала я. Мария заерзала в моих руках, но я никак не могла от нее оторваться. Мой взгляд скользил по комнате, в которой выросла моя дочь. Словно в темнице. Хорошо обустроенной темнице. Красивая цветная мебель, игрушки, куклы, смешные детские рисунки и поделки, платье с кружевами на вешалке на дверце шкафа, фотографии в рамках… мои фотографии. Так много.
— Прости меня, милая. Меня так долго не было. — прошептала я, отпуская девочку. Она взяла мое лицо в ладошки, и поцеловала в лоб, потом достала из кармана белый платочек и вытерла слезы с щек.
— Всего-то несколько дней, мама. — Мария лучезарно улыбнулась. — Ничего страшного.
— Я говорю о годах, тех годах, что ты провела здесь без меня.
Мария сморщила свой маленький лобик и удивленно насупилась.
— Но ты часто навещала меня и играла со мной. Когда папа привозил тебя. Он сказал, что у тебя важная работа, и ты не можешь пока постоянно жить с нами.
— Я играла с тобой? — изумленно переспросила я.
— Да, часто. Ты не помнишь?
— Конечно, помню, милая. — снова обнимая дочь, проговорила я.
— А сейчас ты поиграешь со мной?
— А во что ты хочешь поиграть?
— О, это так чудесно. Совсем недавно папа научил меня новой игре. Мы складываем кубики и рисуем картинки, но без карандашей и красок. Он рассказывал, что вы с ним тоже так играли в детстве.
Мне показалась, что я перестала дышать и четко осознавать реальность. Я чувствовала себя минным полем, готовым вот-вот взорваться. Мне хотелось рыдать от боли и смеяться от счастья. Как это возможно? Уместить в одном человеке ураган эмоций. Но я особенный человек. И моя дочь так похожа на меня. И на Адама….
— А папа часто рассказывал обо мне?
— Постоянно. Когда тебя не было, он говорил, что ты делаешь и как сильно скучаешь по мне, и как он скучает без тебя.
— Моя, милая. — шепнула я, гладя Марию по волосам. — Такая красивая. Тебе не скучно здесь?
— Нет. — она тряхнула косичками и задорно улыбнулась. — У меня много друзей. И со мной все время кто-то возится. Я тут не даю бездельничать папиным ученым. Иногда мы поднимаемся на сушу и гуляем или катаемся на аттракционах. Еще ходим есть мороженое и купаемся.
