Алекс Джиллиан - Вуаль для Евы
— Да. — я улыбнулась сквозь слезы. Я смотрела на него во все глаза, не упуская ни единой черточки. Не изменился. Совсем. Красивый, сильный, уверенный и спокойный. Как всегда. Контролирует все. Мой Хранитель.
— Я очень устал, Дез. Очень сильно устал. Пожалуйста, давай поговорим завтра. Я отвечу на все вопросы.
Я согласно кивнула и заметила, что Адам постоянно прикасается ко мне. Сейчас его пальцы нежно обхватывали мою шею и затылок. Осознанны или его действия? Или из-за боли он плохо контролирует себя? Как он жил эти годы? Ни разу, ни словом, ни взглядом не выдал, как много мы значим друг для друга. И снова сердце захлебнулось от боли. Я страдала за нас обоих. Пока я пребывала в беспамятстве, развлекалась с друзьями, болталась по клубам и бутикам, Адам существовал в аду, не переставая следовать избранному пути, но уже в одиночестве. Как же слаба была моя любовь, раз пять лет назад мы не смогли достичь и десятой доли того, что способные сделать сейчас.
Я знаю, что сейчас не время задавать вопросы. Я вынуждена его отпустить.
— Спальня на втором этаже. Первая дверь направо. — сообщил Адам сдавленным голосом, пытаясь подняться на ноги. Я протянула руку, и он с вымученной улыбкой оперся на меня. — Там есть душевая и туалет. И все необходимое. Мне нужно исчезнуть на пару часов. Привести себя в порядок.
— В лабораторию? — спросила я, глядя на наши переплетенные пальцы. Было очень сложно расцепить руки. Словно не виделись тысячу лет. Я не знала, как вести себя правильно. После всего, что натворила.
— Да. Я недолго. Не жди меня. Ложись спать. На первом этаже есть кухня. Может, найдешь что-нибудь съедобное. Я постараюсь не задерживаться.
— Мне с тобой нельзя? — ни на что не надеясь, спросила я. Он с сожалением выпустил мои пальцы из ладони.
— Ты сейчас полна чувств, тебе необходимо успокоиться. Есть вещи, которые никто не должен знать, кроме нас двоих.
— Да, я понимаю. Пожалуйста, возвращайся скорее.
Я видела, как он растворился в воздухе. Я сама много раз делала так же. Я многое теперь понимала и интерпретировала иначе. Тысячи кусочков мозаики, наконец, сложились в единую картину. Не хватало нескольких фрагментов, но это ерунда. Я все наверстаю. Только исправить ничего уже не смогу.
Я запретила себе думать. Сложно. Тяжело. Дышать по счету. На раз-два. Чтобы не забыть. Механические движения. Душ, кровать. Розовый заяц на подушке. Здесь. Он был здесь все это время. Нет. Не думать.
Спать.
Я знаю, почему так полюбила розовый цвет. Он был у меня в крови. Как и Адам Блейк.
Я проснулась, почувствовав на теле горячие нежные руки. Кровать прогнулась под его тяжестью. Он развернул меня к себе. Склонился к губам. Отбросил в сторону зайца, которого я обнимала. Это не сон. В ноздри врывается его запах, мужской, знакомый с примесью аромата геля для душа со специфическими нотками лекарств. Грудь перевязана белой плотной повязкой, но Адам не скован в движениях. В комнате темно, но мы видим иначе. Как кошки. Глаза в глаза. Ни слова. Дыхание замирает, пока мы целуем друг друга.
На мне нет одежды, я ждала его. Знала, что так будет. На Адаме только повязка. Кожа к коже, одна душа на двоих, одно сердце. Мы никогда не любили друг друга так… самозабвенно, искушенно, яростно. Без преград, ограничений, сомнений и стыда. Вздохи, крики и рычание. Его и мое. Одно целое. Как и должно было быть. Всегда.
— Ты изменился. — шепчу я, вдыхая жар наших затухающих тел. Пот, страсть и секс. Мы на задворках мира. И все же ничем не отличаемся от других. В самом главном. Любви друг к другу.
— Ты тоже. — отвечает он. Я чувствую его грусть и сожаление. И свою боль. Обиду. Раскаянье. Злость.
"— Не так часто в моей постели спит красивая молодая девушка.
— Неужели?
— Если честно — впервые за много лет.
— Мне тоже приятно. Приятно, что я стала первой."
Целую вечность он хранил мне верность. А я нет….
Лицом к лицу. Я растворяюсь в его глазах. Он ни о чем не спросит. Но я понимаю, как сложно задавать вопросы, ответы на которые знать не хочешь, и мучаешься от неизвестности.
— Как ты мог позволить мне? — я оказалась смелее. Я преступила черту, но он не остановил меня. Он вздохнул, сжал под тонким одеялом мои руки, прижал к груди.
— Ты влюбилась в него. — ответ дался с трудом. Потому что он лгал. Я вырвала руки. Почему?
— Я не должна была вспомнить тебя, отвлечься, полюбить…. Я могла снова испортить все. Так?
— Да, ты могла. Мы долго искали причины твоей амнезии, Дез. — Адам перевернулся на спину и уставился в потолок, а я смотрела только на него. — Но память была чиста. Ты поставила защитные установки, разъединив нашу связь. Я не мог пробиться к тебе.
— Я была уверена, что ты умер. Ты думаешь, что поэтому ничего не получилось с… детьми? Я не хотела….
— Возможно. Ты злишься? — он повернул голову, взглянул мне в глаза.
— Да. — ответила я. — Ты продолжил эксперимент, не спросив, хочу ли я этого. Так нечестно, Адам.
— А у меня был выбор? Мы обязаны закончить то, что начали. Это наше предназначение. Я уговорил Истинных дать нам последний шанс, после того, как спас тебя. Твое желание стереть до чистого листа собственную жизнь сыграло им на руку.
— Я знаю. — тяжелый вздох. — И все же ты смог сдерживать мои воспоминания, ты устроил "провалы". У тебя был доступ к моей памяти.
— Был. Но ограниченный. После нескольких лет неудавшихся попыток, я предположил, что именно отсутствие воспоминаний о твоей особенности и избранности мешают нам. И постепенно начал внедрять отдельные образы. Те, которые не были напрямую связаны со мной. Но в тот злосчастный вечер в ресторане, ты заговорила на французском языке, сама, без моего влияния, и начала задавать странные вопросы. И смотрела на меня иначе.
— Ты понравился мне. — я улыбнулась кончиками губ, вернувшись на мгновения в тот чудесный день. — И потом тоже. Но ты пугал меня.
— Ты вспоминала то, что не должна была. А я пытался остановить тебя. И Джерри Торнтон постарался на славу, вмешался совсем некстати. Но он выудил только то, что ты сама позволила. И снова все забыла. Ты жалеешь? Что теперь помнишь все?
— Немного. У меня мозг просто закипает.
— Я понимаю. Боялся, что ты сойдешь с ума, испугаешься и снова спрячешься в скорлупу. И еще… раз уж мы так откровенны….Знаешь, в те моменты, когда наступали твои "провалы" с моей легкой руки, ты иногда, казалось, приходила в себя, вспоминала меня и говорила страшные вещи. Да и потом. — он напряженно посмотрел на меня. — В последний раз.
— Блейк, я не считаю тебя паразитом и чудовищем. Я была напугана и ничего не понимала. Не знала, кому верить.
