Плохие намерения - Чарли Роуз
Так много эмоций обрушивается на меня одновременно, и на минуту я снова становлюсь тем грязным, заброшенным четырехлетним ребенком. Я помню, как сидел на цементной стоянке, чувствуя холод, голод и растерянность. Я пытался согреться в своей куртке «Черепашки ниндзя», когда меня ослепил яркий свет. Секундой позже в поле зрения появился офицер Дэвис, наклонившийся, чтобы поднять меня.
— Я держу тебя, приятель, — повторял он снова и снова, обнимая меня, вероятно, напуганный больше, чем я сам.
Отпуская руку Ло, я сжимаю переносицу, опуская голову, не желая поддаваться желанию сделать что-нибудь глупое, например, пустить слезу. Я слышу, как офицер Дэвис подходит ближе, а затем он обнимает меня во второй раз за двадцать три года. Он по-мужски хлопает меня по спине, и когда я поднимаю взгляд, его глаза блестят от непролитых слез.
— Я так и не смог поблагодарить вас, — говорю я, мой голос хриплый от эмоций, прежде чем прочистить горло.
— Не нужно благодарности. Я просто рад, что твоя девушка нашла меня. На протяжении всей своей карьеры я задавался вопросом, где ты оказался в итоге.
— Ты сделала это? — спрашиваю я Ло, у которой по щекам обильно текут слезы. Она кивает.
— Я навела о тебе справки. Конечно, там не было указано твое имя, но у меня было достаточно подробностей, чтобы найти старую статью о тебе. Я подумала, что ты, возможно, захочешь с ним познакомиться.
Я слышу то, чего она не говорит. Она знает, что у меня нет желания искать свою мать, поэтому она сделала еще одну вещь, которая могла бы вернуть мне частичку моего прошлого, не вовлекая человека, который меня бросил. Я так сильно, черт возьми, люблю эту девушку. Я обхватываю ее рукой сзади за шею, притягиваю к себе и прижимаюсь губами к ее лбу. Она улыбается мне, и я знаю, что она чувствует благодарность, которую я не могу выразить словами.
— Я принес это для тебя, — говорит офицер Дэвис, протягивая конверт. Я колеблюсь, не уверенный, что смогу справиться с прошлым. Когда я беру его, то нахожу рисунки с фигурками из палочек, нацарапанные карандашом. Они выглядят так, как будто их нарисовал ребенок намного младше четырех лет.
— Ты сохранил это? — спрашиваю я, и он кивает. — Я думаю, ты был первым человеком, который вложил мне в руку карандаш.
— Он художник, — добавляет Ло.
— Татуировщик, — поправляю я. Она слишком высокого мнения обо мне.
— Тогда я пойду дальше и расскажу еще кое-что, — говорит Дэвис со смешком. — У меня дома тоже есть альбом, который ты нарисовал для меня.
Я замечаю пару фотографий за рисунками и смотрю на фотографии самого себя маленького отстраненным взглядом. На одном из них он обнимает меня на парковке, моя голова у него на плече, а рация у его рта. Еще одна фотография меня на больничной койке — я предполагаю, что меня осматривают после того, как Дэвис спас меня от низких температур. Еще одна фотография, на которой я сижу за его столом с ошеломленным выражением в глазах. На каждой фотографии он рядом со мной или на заднем плане. Он ни разу не бросил меня.
Я достаю свою фотографию, судя по всему, после ванны. Мои волосы были светлее. Странно видеть этого ребенка и знать, что это я. Я никогда не знал, как я выглядел в детстве — никогда не думал, что это имеет какое-то значение, хотя иногда задавался вопросом. Это кажется чем-то таким... неважным, но я наконец-то чувствую, что у меня есть какое-то завершение. Часть меня, о которой я и не подозревал, что мне ее не хватало. Вроде того, что я чувствую к Ло.
— Я позволю тебе вернуться к твоему дню рождения, — говорит он, прежде чем повернуться к Ло. — Спасибо, что связалась, Логан. Ты осуществила желание, длившееся два десятилетия.
Логан отстраняется от меня, обнимая его за шею. Я слышу, как она тихо благодарит его, но не могу разобрать точных слов. Он торжественно кивает ей, затем поворачивается, чтобы уйти.
— Я говорил тебе, как сильно я люблю тебя, сумасшедшая девчонка? — говорю я, притягивая ее обратно к себе за петлю на поясе.
— Я была бы не прочь услышать это еще раз. — Она улыбается, сцепляя пальцы у меня на затылке, прежде чем поцеловать меня в шею. Нас прерывают, когда мы снова слышим приближение Дэвиса.
— Я чуть не забыл. Я не знаю, куда делись остальные твои вещи, но я смог сохранить это.
Он бросает мне темный, скомканный комок ткани. Я разворачиваю футболку, обнажая последнее, что я думал увидеть. Глаза Ло поднимаются на мои, в них в равной степени смешиваются веселье и благоговейный трепет, прежде чем она откидывает голову назад, издавая смешок.
— Джек Скеллингтон.
Конец.
