Загадаю Тебя (СИ) - Джолос Анна
– Выдохни и расслабь булки, нянька. Мы здесь уже не нужны. Снегурочка как следует о нём позаботится, верно? – обращается к Мироновой, щёки которой стремительно заливаются краской.
– Угу.
– Вот и супер, – блондин настойчиво толкает Лёху в спину, подгоняя к выходу, но тот вдруг резко стопорится посреди кухни.
– Аа… Так вот оказывается зачем ты заказал свечи и всю ту лабуду, – хитро прищуривается, глядя на Олю.
– Захлопнись и топай, – приказывает Разумовский.
– Не понял, вы в сговоре, что ли? – хмуро взираю на блондина. – С Ней переписывался всё это время за моей спиной?
– Выздоравливай, братан, – Эмиль и не думает объясняться. Ободряюще хлопает меня по плечу и подмигивает. – Созвонимся.
– Богданыч, – многозначительно тянет Лёха, поигрывая бровями. – Увидимся. Пока, Оль.
– Пока, – машет им Миронова на прощание.
– Не провожайте, – кивает ей Разумовский, и они переглядываются.
Предатель хренов.
– Мы ушли!
До нас доносится хлопок входной двери.
Такая давящая тишина повисает в квартире, что становится слышно соседский телек за стеной.
Оля сперва долго гипнотизирует взглядом салат, но потом всё же решается поднять на меня глаза.
– Это, вообще-то, МОИ друзья, – не могу удержаться от комментария.
– Я просто хотела выяснить, дома ты или нет, – оправдывается извиняющимся тоном.
– Выяснила? – вопросительно выгибаю бровь.
– Ты заболел? – обеспокоено косится на склад лекарств.
– Всё со мной нормально, – отзываюсь недружелюбно и беру в руки пульт, чтобы начать демонстративно щёлкать каналы.
– У меня есть мёд и варенье, – ставит небольшую клетчатую сумку на стул и начинает доставать оттуда банки. – А ещё я притарабанила Зулины травы. Отвар тебя быстро на ноги поставит. Проверено на дедушке и Сеньке неоднократно, – выкладывает и выкладывает что-то, шурша пакетами.
– Зря везла. Мне ничего от тебя не нужно. Прибереги заботу для своего ботаника, – непроизвольно срывается с языка.
– А Антон-то тут причём? – перестаёт копошиться. Поднимает голову, и мы снова просвечиваем друг друга, словно рентгеном.
– Не строй из себя дуру. Я в курсе про твоих ухажёров.
– Богдан, прекрати. Нет никаких ухажёров.
– Есть, нет, не колышет, – топлю уверенно. – Ты просила, чтобы я оставил тебя в покое?
– Просила.
– Я оставил.
– Да, – тихо шевелит губами.
– Ну и зачем ты тогда приехала? Всё решили же, – высекаю холодно.
– Ты правда хочешь, чтобы я ушла? – пристально на меня смотрит. По реакции вижу, что не ожидала такого поворота.
– Да, Оль, так будет лучше.
– Лучше? – её голос вибрирует, а глаза подозрительно блестят. Не то от слёз, не от обиды.
– Насчёт отписанной матери квартиры не переживай. Я всё верну. Жилплощадью или деньгами, разберёмся.
– Плевать мне на квартиру. Я слышала твой разговор с Лёшей.
– Отлично. Значит, мне не придётся объяснять всё по второму кругу, – вытираю нос салфеткой. – Давай я вызову тебе такси. Возвращайся в Загадаево, пока не поздно.
– Не надо мне такси! – с психу швыряет сумку.
– Не дури, электричка будет поздно.
– Какая тебе разница? – злится ещё больше.
– Оля, – устало вздыхаю и потираю отяжелевшие веки. – Не усложняй. Просто езжай домой, ладно?
– Вот и вся твоя любовь! – цедит ядовито. – А говорил…
– Да надоело мне, пойми ты! – раздражённо перебиваю. – Задолбало! Оправдываться, доказывать, бегать.
– Ясно всё, – она поджимает губы и, вздёрнув подбородок, уходит.
– Оля, такси…
Но она уже не реагирует. Ураганом несётся в коридор. Слышу, как шелестит вещами и обувается.
Пусть.
Всё равно ни черта у нас не выйдет.
Бах!
Дверью прямо-таки от души хлопает.
Что ж.
Я снова остаюсь в одиночестве. Видимо, Новый Год буду встречать в компании кастрюли Оливье. Или вообще встречать не буду. Усну вон на хрен и баста. Нет ни настроения, ни сил.
Роняю голову на сложенные перед собой руки. Минут десять слушаю озвучку мультфильма, идущего за стеной. Поворачиваюсь вправо и натыкаюсь взглядом на отряд пузатых банок и лотков.
Закрутки, еду, траву привезла.
Как дотащила? Стопудово же на электричке тряслась.
Вздыхаю. Заставляю себя подняться со стула и подойти к окну.
Если приехала в Москву, то получается, что бросила из-за меня Корнея Степановича?
Стыдно становится. За то, что вот так грубо выпроводил её из квартиры.
И стемнело уже.
Метель вон какая...
Как добираться до деревни будет?
А вдруг кто обидит?
Очень тревожно становится на душе. Начинаю переживать конкретно.
Не надо было отпускать её одну. Идиот!
Может, недалеко ушла? – теплится в сознании мысль.
Срываюсь с места и, наплевав на гордость, бросаюсь следом.
Ныряю в ботинки, срываю куртку с вешалки, хватаю ключи, толкаю дверь и… В грудь мне врезается Миронова. Заплаканная, злющая, но настроенная столь решительно, что я теряюсь, когда встречаемся глазами.
– Никуда я не поеду, понял? – заявляет тоном, не терпящим возражений. – Мне всё равно, твой это ребёнок или нет. Если Эля в прошлом, то … совершенно неважно. Я скучаю. Мне плохо. Я хочу быть с тобой, ясно? Я тебя люблю и…
Не даю договорить.
Затаскиваю в квартиру, захлопываю дверь на лестничную клетку и целую её. Так горячо и жадно, как представлял все эти дни, что провёл без неё.
Оля, вцепившись в мою футболку, отвечает с той же страстью. Обнимает меня. Гладит по волосам. Крепко прижимается к груди, дрожит и плачет.
Я чувствую солёный вкус её слёз на своих губах.
– Оль… – усилием воли заставляю себя от неё оторваться.
Да нет, лгу я себе. Ни фига не могу отпустить её.
Люблю так сильно, что сердце этой самой любовью заполнено до краёв.
ЭПИЛОГ
2 года спустя
Оля
– Сейчас-то уже можно снять повязку? – спрашиваю, сгорая от нетерпения.
– Пока нет, Оль.
– Ну Богдан!
– Давай, заходи. Осторожно.
– Где мы?
Не имею ни малейшего представления, ведь глаза мне завязали сразу при выходе из университета.
– Потерпи ещё немного. Скоро узнаешь.
– Быстрей бы.
Тягостно вздыхаю.
В последнее время совсем не могу понять, люблю или не люблю сюрпризы. С одной стороны, это жуть как интересно, но с другой, от этой неизвестности с ума можно сойти.
– Ой… – ощущаю плавный рывок.
Лифт?
– Всё нормально, – Богдан сжимает мою ладонь, вспотевшую на нервной почве.
– К кому мы приехали?
– Сто вопросов в минуту, Миронова…
– Да. Ты, кстати, даже не спросил, как я сдала экзамен, – обиженно ставлю в упрёк.
– Так мне же уже обо всём доложили.
– И кто?
– Ботаник сказал, что ты отвечала очень уверенно.
– Вовсе нет, – качаю головой. – Мне попался самый ужасный билет. Та тема, в которой я плаваю.
– Но ты выплыла и справилась, верно?
– Только потому что Борис Константинович не задавал мне дополнительных вопросов.
– Значит, он решил, что ты итак всё знаешь.
– Ну-ну, – дёргано посмеиваюсь.
– По факту, сессия сдана на отлично, Оль. Так что я тебя поздравляю.
– Спасибо.
– Выходим и останавливаемся.
– Хорошо, – переминаюсь с ноги на ногу. – Ну? Можно снимать?
– Сейчас. Давай сюда, – тянет меня чуть вперёд. – Готова?
– Не знаю, – признаюсь абсолютно искренне.
Вот что опять задумал?
– Я ещё от прошлого сюрприза не отошла.
Неделю назад Богдан ошарашил предложением руки и сердца. Произошло это неожиданно. На высоте. В кабинке колеса обозрения, где этот выдумщик устроил нам романтический ужин.
– Снимаю, – сообщает, сменив тон на серьёзный.
Повязка исчезает.
Я растерянно моргаю, привыкая к свету.
– Оль, – прочищает горло. Похоже, волнуюсь здесь не только я. – Ты имей ввиду, если что-то не понравится, переделаем, как захочешь.
