Наследник для шейха (СИ) - Анна Гур
А я… глупая девчонка, которая его полюбила всем сердцем. Как только увидела…
И я… предала его…
Пусть ради благих целей. Пусть у меня есть миллион оправданий. И все они — правда.
Если бы шейх не проникся ко мне… разве он бы не выполнил то, что должен был сделать?!
И будто подтверждая мои мысли Макадум рычит зверем:
— Ты. Меня. Обманула! Предала!
— Моя семья…
Вновь выговариваю и плачу, а затем не выдерживаю и в глаза любимого мужчины заглядываю:
— Выполни свою кару, Аяз… я… все приму… если приговоришь… у меня нет оправданий… я совершила то, что совершила и если повернуть время вспять… я бы все равно спасла сестру…
Наклоняется ко мне и большим пальцем слезы мои по щеке размазывает, вглядывается, а я дышать перестаю, потому что на доли мгновений мне кажется. что сейчас эта сильная рука соскользнет на мою шею и сожмет крупные пальцы, переломит хребет.
Но этого не следует. Мужчина в мои глаза смотрит и не отпускает моего взгляда, когда выговаривает жестко:
— Любого на части разорву голыми руками, кто посмеет к тебе прикоснуться. Ты — моя Мелина. И заглаживать вину ты будешь очень долго.
— К-а-к?!
Задаю вопрос едва слышно, а у самой все внутри пульсирует жаром и отвечает на желание, которое в глазах Аяза вижу:
— В моей постели… Своими стонами и криками, на которые я, кажется, основательно и бесповоротно подсел…
Глава 47
Признание от Аяза…
Оно обескураживает. Я замираю в руках мужчины и смотрю на него во все глаза. Слышу явную угрозу в его голосе, в его глазах обещание, только все это вызывает чувственное напряжение и истому.
Мне нравится какую именно кару приготовил для меня Аяз Макадум.
Потому что в его голосе — обещание… сладкой неги и патоки с легкой доли перчинки.
Я уже знаю каким может быть этот мужчина в постели. Секс с ним — война, где завоеватель берет все, что должен, но вместе с тем и отдает еще больше…
Прикусываю губу и смотрю в лицо мужчины, который стал моей болезнью. Не знаю, как так получилось, но… мы будто запечатлелись друг с другом. С первой секунды этот мужчина будто врезался в сердце и не отпускает…
Но кроме моих чувств, включается разум и страх… не за себя, а за близких и дорогих людей. И если я буквально кожей чувствую, что Аяз не навредит мне…
Если будет мучить, то только лаской, что он умеет исполнять с ювелирной тонкостью, играя на моих чувствах, эмоциях и ощущений.
Но… Макадум — правящий шейх, лидер и характер у него жесткий, он правит железной рукой, а значит… он может наказать если не меня, то моих близких…
Вероятно все эти эмоции отображаются на моем лице, в глазах, потому что шейх будто чувствует мой настрой, прищуривается и выговаривает с нажимом:
— О чем ты думаешь, Джамиля?!
Понимаю, что Макадуму лучше не лгать. Сейчас, когда между нами столько недопонимания, столько недосказанности… поэтому я отвечаю совершенно искренне и честно:
— Я думаю о сестре, об отце и матери… но… прежде всего Каролина… Что… ты сделал с ней, Аяз?!
Задаю вопрос и замираю, потому что теперь может всплыть, что моя сестра не невинна для общественности, я не знаю… не понимаю… Аяз ведь знает почему я легла с ним в кровать, значит знает и причину, а у этой причины есть исходная точка.
Моя сестра потеряла невинность до свадьбы. Пошла на подлог. Обманула правящего шейха, чтобы скрыть сам факт… и… чем больше думаю, тем тяжелее на сердце.
— Объясни мне Аяз… ты говоришь, что я единственная жена… а как же Каролина?! Что ты сделал с моей сестрой?!
По мере того, как мысли формируются в голове я уже почти на крик перехожу. Меня шатает и вертит как на американских горках. Только кажется, что буря в стакане успокоилась, как меня накрывает с новой силой и страх затапливает.
— Ты ведь знаешь, что по закону я должен был сделать с твоей сестрой?
Спокойный голос шейха бьет по вискам наотмашь. Я губу закусываю. Дрожать начинаю и Аяз явно чувствует мое состояние, проводит пальцами по моему плечу, сжимает, заставляя обратить внимание на себя.
— Скажи мне Мелина разве то, что вы совершили не тянет на предумышленное, спланированное преступление?!
Голос шейха спокоен, но в каждой букве этого предложения я приговор слышу, озвученный.
— Да. Преступление, — отвечаю спокойно, с какой-то хладнокровной решимостью, — и я в этом преступлении приняла не меньшее участие, чем моя сестра.
Отвечаю спокойно и глаза Аяза вспыхивают, а я не знаю, что именно вижу на дне этих золотистых бездн.
— Какое наказание ты уготовил ей — то и применяй ко мне.
Хмурится. Смотрит на меня внимательно.
— Ты ведь знаешь закон, Мелина. Знаешь, что именно будет…
Слезы вновь катятся по щекам, и я отвечаю со всем отчаянием:
— Каролина — моя сестра. Если ты навредил мне — никогда тебе этого не прощу Аяз и… любое твое решение относительно нее, ты будешь принимать и относительно меня. Я не брошу ее… Аяз… не брошу…
Говорю со всем отчаянием и ощущаю, как пульсирует в висках, как накрывает болью, еще далекой, не хлынувшей на меня осознанием.
Вновь от переизбытка чувств сознание мутиться начинает:
— Мелина!
Рычит рядом Аяз а потом вода мне в лицо летит, приводит в чувства.
Моргаю несколько раз в себя приходя. Кажется, встреча с Макадумом стала для моего организма самым настоящим потрясением Я просто не справляюсь. Не справляюсь со всей этой ситуацией!
Я ее просто не вывезу!
— Прекрати. Загоняться.
Вновь шейх выговаривает жестко и убирает прилипшие прядки с моего лица.
— Не могу… я не могу… моя семья, Аяз… я с ними… отец и мать не знали о том, что мы с Каролиной сделали… никто не знал… мы виноваты перед тобой, Аяз… только мы… и больше всех… я…
Шейх приподнимает бровь и вдруг отвечает серьезно:
— Вторая жена твоего отца настоящая виновница всего, что произошло.
Спокойный голос и в глазах самые настоящие лезвия.
— Фатима?!
Выдыхаю ошалело.
— Да. Ее — то уж надеюсь ты не собираешься защищать?!
Вскидывает иронично бровь и… меня немного отпускает. Такое ощущение, что шейх прямо сейчас меня проверяет на реакции, на мое отношение к происходящему…
