Морально безнравственные - Вероника Ланцет

— Ты, я хочу тебя, — мурлычу я, наполовину для камеры, наполовину потому, что он заставляет меня чувствовать себя дикой в своей собственной коже.

— Подробнее, мне нужны подробности, — его пальцы прочерчивают пылающий след по моему позвоночнику, достигают моей задницы и дают мне звонкий шлепок.

— Я хочу, чтобы твой член был глубоко во мне, — произношу я вслух, и мое лицо заливает румянец.

— Такая непослушная девочка, — весело произносит Энцо, его пальцы погружаются между моих ягодиц и находят меня влажной для него. Я упираюсь попкой в его руку, хныча, когда он играет со мной.

— Мне нравятся твои звуки, моя злая маленькая тигрица, то, как ты мычишь, когда я глажу твою красивую киску, — его слова только еще больше возбуждают меня, и вскоре я забываю о камере, его умелые прикосновения заставляют меня извиваться и кричать от удовольствия.

— Трахни меня, — снова говорю я, отойдя от оргазма.

— Если ты так просишь... — он отключается, и я чувствую его у своего входа, он проталкивается внутрь и заполняет меня. — Блядь! — ворчит Энцо, когда полностью входит в меня. Держа руки на моей талии, он притягивает меня к себе, пока я не упираюсь спиной в его грудь. Опускает рот на мою шею и кусает меня в животных притязаниях, пока двигает бедрами, входя и выходя из меня.

— Ты так хорошо обхватываешь мой член, маленькая тигрица, — его голос грубо звучит на моей коже, его руки непреклонно исследуют мое тело, выжимают из него каждый кусочек удовольствия. — Клянусь, я мог бы провести вечность, зарывшись в тебя, — продолжает он, его рот рядом с моим лицом, его слова только для моих ушей.

— Да, — шепчу я, положив одну руку ему на бедро.

— Ты идеальна. Ты чертовски совершенна, что я не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя, — его слова принимают неожиданный оборот, но интенсивность его эмоций только помогает мне лучше понять свои собственные. — Моя маленькая тигрица, блядь! — его рот вернулся к месту укуса, покусывая и дразня кожу. Его зубы скребут по ране, пронзая мою плоть снова и снова, пока он двигается во мне, боль и удовольствие смешиваются, заставляя меня задыхаться в капитуляции.

Я знаю, что он снова пустил кровь, и он использует свой язык, чтобы размазать ее от раны к моей шее, оставляя небольшие укусы, прежде чем добраться до моей челюсти. Он грубо хватает меня за шею, слегка поворачивая меня, чтобы получить доступ к моему рту.

— Ты моя, черт возьми, — говорит он мне в губы слизывая кровавую дорожку с них и проталкивая язык внутрь. Его хватка крепнет, когда он заставляет меня почувствовать вкус моей собственной крови, трахая меня и ртом, и членом.

Я поддаюсь, прижимаясь к нему бедрами, чтобы вогнать его глубже, хватаю руку, которой он порезался, и возвращаю ему должок. Я провожу языком по порезу, прежде чем снова попытаться открыть его зубами.

Я не должна быть единственной, кто чувствует боль.

— Ты насстоящая тигрица, не так ли? — спрашивает он, глядя на меня из-под ресниц. Вместо того, чтобы убрать руку, он прижимает ее к моему рту, призывая меня попробовать его на вкус. Я прижимаюсь к нему, и он стонет мне в ухо, звук отдается во всем моем теле.

Я сжимаюсь вокруг него, дрожь предвкушения охватывает меня. Его вторая рука уже касается меня, поглаживая мой клитор, пока я снова не кончаю.

Его толчки набирают обороты, его прикосновения доводят до синяков, пока он изливается во мне.

Мы оба рухнули на кровать, обхватив друг друга. Остаемся в таком положении, пока я не слышу его ровное дыхание и не понимаю, что он спит.

Я отстраняюсь от него, целую его в лоб, прежде чем встать с кровати.

Когда я встаю, сперма начинает стекать по моим ногам. Я не обращаю на это внимания, когда сажусь перед камерой. Она должна была запечатлеть все идеально.

Лючия должна сидеть в первом ряду и видеть, как сильно ее сын ненавидит меня.

Стоя лицом к камере, я смахиваю немного спермы с внутренней стороны бедер и подношу палец ко рту, облизывая его со стоном.

— Давай, сучка! — я позволяю предупреждению говорить за себя, когда возвращаюсь на кровать и погружаюсь в сон.

Да, возможно, я не самая красивая, не самая культурная и даже не самая опытная.

Но я не позволю никому обойти меня.

В том числе и моему мужу.

Глава 17 

Энцо

Что, блядь, произошло?

Открыв глаза, я застонал от сильной головной боли. Оглядевшись вокруг, я нахмурился, удивленный тем, что нахожусь в своей старой комнате.

Я один в постели, но на простынях рядом со мной отпечаталась форма другого тела — свидетельство того, что произошло накануне вечером. Аллегры рядом нет, но я слышу, как в ванной течет вода.

Не желая встречаться с ней лицом к лицу, хватаю свою одежду и, спотыкаясь, иду в комнату напротив.

Черт!

Я вспоминаю все по кусочкам, и ни один из них не показывает меня в хорошем свете.

«Энцо, пожалуйста, не надо. Не так».

Эта фраза постоянно звучит у меня в голове, и я пытаюсь вспомнить, как все дошло до этого.

Я опоздал на вечеринку, меня задержала встреча с русскими. С тех пор как мы разорвали наши связи с Ластра, мы не могли найти нового поставщика для клубов. Рокко назначил меня ответственным, и я встретился с нынешним Паханом, чтобы обсудить новую сделку.

После этого было выпито много водки, и переговоры выглядели многообещающими. Я ушел с хорошим настроением по поводу этого партнерства и слегка подвыпившим из-за алкоголя.

Однако, когда вернулся домой, моей первой мыслью было найти Аллегру. Зная, сколько странных людей будет присутствовать на вечеринке, я не хотел рисковать, чтобы с ней что-нибудь случилось. Если быть честным с самим собой, я не хотел рисковать тем, что она будет общаться с кем-то, кто может показаться ей интересным.

Иногда одна только мысль о том, что кто-то может украсть ее у меня, приводит в такое бешенство, что я едва могу ясно видеть.

Поэтому я направился в банкетный зал, отмахиваясь от людей, которые останавливались, чтобы