Спорим, тебе понравится? - Даша Коэн
А потом как удар кувалдой по мозгам. Бам — и в мясо! Потому что я неожиданно, но совершенно явственно чувствую это — взгляд в упор. Болезненный. Прямой. Жгучий.
Поднимаю глаза и буквально напарываюсь на Него. И не верю в то, что увижу. Практически чудо посреди бесконечного океана тотального равнодушия. Всего равно, что айсберг, который величаво проплывает мимо, не обращая внимания на то, что я мечтаю отчаянно снова в него врезаться. Но да, Ярослав глядел так, как будто люто ненавидел меня, но в то же время дико скучал.
До дрожи!
А разве может так смотреть человек, который просто играл?
Глаза в глаза. Его полны огня. Мои надежды, которая тут же дохнет, стоит Басову порывисто подорваться на ноги, развернуться и решительно покинуть помещение. Наверное, может…
И снова больно. Снова слёзы. Снова я раздавлена будто бы червяк подошвой его дорогих, начищенных до блеска туфель. Горло стискивает паника и безнадёга. Я всё словно соткана из печали и тоски. Невыносимо!!!
Закрываю глаза и тону в своей бесконечной чёрной дыре.
— Привет, Вероника, — мозги разрывает от этого голоса. Но я лишь киваю. Поднять глаза не решаюсь — они заплаканные.
— Привет, Рафаэль, — хриплю надсадно.
— Я писал тебе, но ты не отвечаешь. Как ты? Паршиво дела, да?
— Да, — киваю я, не в силах больше врать и избегать общения с ним. Хочется хоть кому-то излить душу, потому что она переполнена горем под завязку. А в моей команде больше никого не осталось — все враги!
— Вы расстались?
— Ты наблюдательный.
— Почему?
— Потому что.
— Ник, — чуть ударяет он кулаком по столу, и я вздрагиваю.
— Тоже будешь врать мне, да? — усмехаюсь я со слезами на глазах.
— Я не понимаю.
— Новая русская забава, присоединяйся, — передёргиваю плечами и мне становится дико холодно.
Мы смотрим друг на друга прямо и не моргая, а потом Аммо разводит руки в стороны и качает головой.
— Это из-за твоей веры, что ли? Яр сделал что-то недопустимое?
— П-ф-ф…
— Я ни черта не понимаю, Истомина. Какого хера ты от меня хочешь? Басов злой, как вурдалак бродит уже который день, ты с красными глазами по коридорам курсируешь. Что происходит, мать вашу?
— Только мою, — растягиваю губы в улыбке, хотя самой хочется забиться в истерике.
— Опять шарада?
— Спроси у своего друга, он расшифрует, — психую я.
— Яр говорит, что ты его обманула и обвинила в каком-то лютом дерьме.
— Ах, вот как? Я одна грешница, а все вокруг святые? Ну, супер!
— То есть, ты хочешь сказать, что это не так? — тушуюсь, отвожу глаза, не в силах озвучить правду.
— Не так. Точнее, не совсем так, Рафаэль.
— Вам надо поговорить.
— Мы уже, — буркнула я и снова скуксилась, вспоминая, как мне было плохо и безысходно, когда Басов оставил меня одну под лестницей.
— Тогда может…
— Что?
— Может, ты дашь мне зелёный свет?
— Раф!
— Я должен был попытаться! — поднимает руки вверх в защитном жесте парень, а потом вдруг добавляет, резко меняя тему разговора: — Кстати. У меня днюха сегодня.
— Поздравляю тебя. Расти большой, не будь лапшой.
— Ха-ха.
— Прости, — украдкой вытираю слёзы салфеткой и всё-таки поднимаю на парня несчастный взгляд, — можно реабилитироваться и ещё раз перепоздравить?
— Можно, — одними губами улыбается Рафаэль и долго, въедливо смотрит на меня так, как никогда раньше этого не делал. Будто первый раз по-настоящему видит меня.
Но только я начинаю говорить, как он перебивает и поднимает руку, останавливая поток моего сознания.
— Не сейчас. Позже. Я пришлю за тобой такси в полночь.
— Что?
— Я отмечаю своё совершеннолетие сегодня в ночном клубе «Панорама» и приглашаю тебя на праздник. Там и реабилитируешься.
— Ты спятил? — охаю я.
— Нет.
— Меня же мама…
— Что? Не отпустит?
— Нет!
— А ты попробуй не отпрашиваться, Вероника, и сразу жизнь заиграет яркими красками, — и заговорщически подмигивает.
— Спасибо за приглашение, но я…
— Но ты подумай. Карета будет ждать под окнами четверть часа, потом превратится в тыкву.
А после, посеяв в моей душе миллионы ростков сомнений, просто встал и ушёл, кинув на прощание разрывную гранату мне прямо в душу:
— Я буду тебя ждать. И он тоже…
Глава 35.1
Вероника
Остаток дня я слоняюсь по гимназии, будто бы с трудом рассекая густой сироп. Видимость на нуле, мысли сбились в кучу — не разобрать ничего. И я сама в раздрае. Всё перебираю в голове то, что сказал мне Аммо и никак не могу понять, куда же меня разрывает — вправо или влево?
Зачем он вообще ко мне подошёл?
Зачем пригласил туда, куда я заведомо никогда не пойду?
Зачем уверил в том, что меня будет ждать Ярослав, если это сущая неправда?
Что опять за жёсткие игры? Или их и в помине нет, а мне так просто кажется, потому что дорогая и горячо любимая мама законсервировала в моей голове только ей нужные мысли, а те, что были, промыла так, как ей это выгодно, а теперь радуется, что всех переиграла?
Что, если она держит нас всех под колпаком? Я на коротком поводке, так как мне всю жизнь твердили о том, что я ничем не примечательная серая мышь. А Ярик, потому что выбирает своё будущее, не чувствуя от меня никакой отдачи.
Вот и всё. Партия.
Или нет и мне просто до зубовного скрежета хочется так думать, а потом снова впасть в зависимость от шоколадных глаз Басова и бесконечно тонуть в их тёплой глубине?
Сумасшествие!
После уроков домой бреду не разбирая дороги. Меня должен был встретить Семён, но мы оба наврали своим матерям, что это случилось. Причина? Просто и незамысловата — меня тошнит от этого парня. Его от меня, очевидно, тоже.
И я снова, и снова варюсь в собственном котле из сомнений, страхов и потаённых желаний, которые рвут моё влюблённое сердце на куски.
Из дум меня вырывает неожиданно громкий рёв мотоциклов. Они несколькими чёрными, блестящими в осеннем солнце пулями пронеслись мимо и встали на светофоре в нескольких десятках метрах от меня. А я будто бы со скалы упала. Не вдохнуть, не выдохнуть, по вискам отбойным молотком шарашит адреналин.
Это он? Или нет?
Повернул голову в тонированном шлеме и будто бы прожёг взглядом насквозь, начиная пригазовывать на месте, пока из-под заднего колеса не повалил сизый дым. Красный — жёлтый — зелёный — с визгом по газам
