История шрамов - Кая Север
По вечерам у нас с Альком уже стало традицией заниматься польским. Пару часов перед ужином, пока Тсара не открывала бутылку вина или не заменяла тетради с распечатками на чашки с чаем. Интересно, как Альк отнесется к тому, если я попытаюсь саботировать занятие и спуститься к нему в таком виде?
Во мне боролись два чувства. Одно — стушеваться, рассмеяться и заранее свести все в шутку, мол, дааа, смотри, что твоя сестра устроила. А второе — расправить плечи и все-таки дать этому роскошному платью сработать, как надо... Как в одном из этих голливудских фильмов. Да, Сандра Буллок тоже чувствовала себя неуютно, когда из агента ФБР из нее делали сногсшибательную красотку. Но ведь она смогла же измениться, верно? И даже и впрямь стала красоткой… Да тысячи таких примеров. Чем я хуже? У меня, между прочим, мамины гены, а та была редкой красавицей — не зря столько мужиков возле нее вилось. И Кэрол это повторяла, ага. Так что, мне всю жизнь отгораживаться от этого?
Тьфу. Если даже в голове неловко и наскладно, как я вообще выйду к Альку во всем этом? Примерно так я и думала, спускаясь первые пару ступеней.
А потом как-то все само получилось. Ну, в моем стиле. Просто почувствовала. Видимо, подсознательно отметила то, как Альк и впрямь в лице изменился, завидев меня издалека... Или соскучилась по нему за день. Он даже с места своего привстал, подаваясь вперед, правда, почти сразу же сменил удивленное выражение лица на подозрительный прищур.
— И как моя сестра тебя на это уговорила? Чем угрожала?
Мне даже не пришлось себя заставлять расправлять плечи — они это сделали сами в это мгновение. Только бы он не сказал, что это глупо, только бы не сказал, что глупо...
— Ничем. Просто Тсара сказала, что тебе такое понравится, — как-то неожиданно для самой себя лукаво улыбнулась я одним уголком губ. Это я что, типа, флиртовать начинаю? Господи прости. — Это правда?
Для пущего эффекта я даже покружилась на месте, чтобы Альк заценил главное — спину и задницу. Как по мне, именно это смотрелось в этом дорогущем платье круче всего.
— Ну да, — сперва несколько стушевался Альк, заставляя мое сердце не без ликования дрогнуть.
Все еще лукаво улыбаясь, я шагнула к нему совсем вплотную.
— Мне нравится, как длинные платья сидят на девушках с хорошей фигурой. И когда только моя сестра это запомнила? — хоть тон голоса парня и был все еще несколько ворчливым и раздраженным, его взгляд все же выдавал искренние эмоции. Особенно, когда он по-хозяйски приподнял мое лицо за подбородок и посмотрел мне прямо в глаза.
— Bardzo ci to pasuje, — выдохнул он мне прямо в губы.
Я еще не понимала до конца всего, что Альк говорил мне по-польски, но сейчас отчего-то смысл сразу стал предельно прозрачным. “Тебе очень идет”. Так, кстати, часто случалось в последнее время — я много понимала на слух, но сказать еще мало чего могла.
Впрочем, как сказать "спасибо", я точно выучила.
— Podziękować, — улыбнулась я, невольно смотря на губы Алька, как это всегда бывало. — И что ты будешь с этим делать?
С места в карьер, ага. Учитывая то, что мои руки сами потянулись к парню, обвивая его за шею, и я сама не заметила, как прижалась к нему, то все было и так понятно. Занятие на сегодня точно отменяется.
— Что я буду с этим делать? — усмехнулся Альк, одним резким движением вдруг подхватывая меня за талию и разворачивая, чтобы усадить на стол. — Вопрос в том, что ты будешь делать со мной.
Да, это уж точно. Альку со мной делать ничего не нужно было — потому ему ничего не стоило вскружить мне голову. Вот и сейчас — перед глазами все поплыло, и все, что я могла видеть, это его лицо перед собой. А в следующую секунду он уже склонился к моей шее, нежно прикусывая кожу на ней и опаляя поцелуем. Остальной мир растворяется и улетает, словно я выпила бутылку вина в одиночку, и напрочь потеряла ориентацию в пространстве.
И, кажется, виной этому было еще кое-что. Обрывок мысли, который возник у меня на периферии сознания... Когда он сказал это. "Вопрос в том, что ты будешь делать со мной"...
— У меня сейчас сердце из груди выпрыгнет, — шумно выдохнула я, краснея и возвращаясь к своему обычному поведению. Все-таки, со всякими заигрываниями нужен опыт. И я его пока еще набиралась.
— Смотри, у него молния. Вот здесь, — я слегка подалась назад, упираясь ладонями в стол и подставляя Альку бок, на котором можно было потянуть застежку до самого бедра и легко стянуть платье. — Там, под платьем, тоже... В общем, увидишь.
— Что, хочешь сохранить целостность наряда таким образом? — лукаво усмехнулся Альк, медленно очерчивая пальцами линию молнии, а второй рукой словно бы невзначай проникая под подол платья, оглаживая по ноге и поднимаясь всё выше.
— Хочется надевать его почаще, — честно призналась я, закрывая глаза и уже будучи полностью готовой отдаться прикосновениям Алька, позволить делать со мной все, что он захочет.
Интересно, он вообще знает, что я испытываю в такие моменты? Наверняка. Он же куда опытнее меня. Хотелось бы и мне хоть на мгновение обрести такую же власть над ним... И это платье, кажется, совсем немного справилось с этой задачей, спасибо Тсаре, потому как мне самой вряд ли бы хватило на такое смелости.
Впрочем, сейчас смелость во мне появилась даже на то, чтобы вот так бесстыдно, сидя на столе, предлагать себя раздеть. Даже это было для меня чем-то новеньким, хоть каждый раз в сексе я старалась хоть немного раскрепоститься. Ну какая тут власть над парнем и попытки свести его с ума, если я так многого до сих пор стесняюсь?
Для того, чтобы осмелиться еще кое на что, мне пришлось прильнуть к шее Алька с поцелуем, отвлекая его и себя одновременно. Левой рукой я осторожно провела по его брюкам, впервые позволяя себе дотронуться до столь интимных частей его тела, пусть даже через одежду.
Сердце заколотилось с новой силой, а дыхание сбилось окончательно. А смелости прибавилось
