Похищенный наследник (ЛП) - Софи Ларк
Я не пытаюсь зарезать Йонаса. Я нацеливаюсь на кое-что другое — на его руку с ножом.
Йонас снова бросается на меня. На этот раз я слишком медлю. Он открывает длинную рану на моем левом предплечье. Кровь падает на танцпол. Теперь я должен избегать и этого, иначе рискую поскользнуться.
— Давай, — ворчит Йонас, — хватит уворачиваться. Давай, сразись со мной, suka.
Я притворяюсь, что теряю бдительность. Это означает, что мне действительно придется на мгновение её ослабить. Йонас бросается ко мне, ударяя ножом прямо мне в лицо. Я уклоняюсь, снова слишком медленно. Я чувствую жгучий порез на правой щеке. Но Йонас подошел вплотную. Я режу тыльную сторону его руки ножом, рассекая мышцы и сухожилия. Мы называем это — обездвижить змею. Эффект мгновенный — он больше не может ею двигать. Его нож падает, и я ловлю его в воздухе, так что теперь у меня в каждой руке по лезвию.
Йонас спотыкается и отступает назад, его ноги скользят в моей крови. Он тяжело падает, и я прыгаю на него сверху, готовый перерезать ему горло.
Андрей и Францишек знают, что произойдет, если Йонас умрет. Они бросаются вперед, чтобы помочь своему павшему лидеру.
Данте Галло перехватывает Францишека. Он сжимает кулаки, все еще скованные наручниками, и взмахивает рукой вверх, как молотом, нанося удар под подбородок Францишека. Голова Францишека запрокидывается назад, и он отлетает в противоположном направлении, врезаясь в одну из пустых кабинок.
Андрей все еще бежит на меня, вытаскивая пистолет из-под пальто. Я удерживаю Йонаса. Один нож я воткнул ему в плечо, чтобы прижать его к полу, как насекомое на креплении. Другой нож — прямо у его горла. Мне придется отпустить его, вскочить и встретиться с Андреем.
Прежде чем я успеваю это сделать, слышу звук выстрела.
Андрей перестает бежать. Пистолет безвольно выпадает из его руки. Затем он опускается на колени и переваливается замертво на бок.
Я оглядываюсь назад, туда, где прятался Неро Галло, думая, что это он стрелял. Неро стоит у бара, рот открыт, выражение лица такое же ошарашенное, как и у меня.
Я поворачиваюсь в противоположную сторону, к входной двери.
Себастьян Галло опускает пистолет. Он стрелял с другого конца комнаты, попав Андрею в затылок. Видимо, Аида ошиблась с его прицелом.
Остальные мои люди застыли, не зная, что делать. Они не понимают, что происходит, прецедентов не было.
Одно я знаю точно.
Босс может быть только один.
Йонас все еще борется и плюется подо мной, одна рука беспомощна из-за ножа в плече, но другой кулак пытается размахнуться и ударить по каждой части меня, до которой он может дотянуться.
— Я должен был быть боссом, — плюется он. — Это было мое право по крови...
— Ты совсем не похож на Зейджака, — говорю я ему. — У тебя нет ни его мозгов, ни его чести.
— Иди к чёрту! — вопит он, корчась и борясь.
— Увидимся там, брат, — говорю я ему.
Я перерезаю ему горло от уха до уха.
Кровь льется ручьем, заливая мою руку. Я вытираю ее о рубашку Йонаса, а также о лезвие своего ножа.
Затем я встаю, отказываясь поморщиться.
Мое лицо пульсирует, рука тоже. Кровь просачивается через переднюю часть рубашки, где разошлись швы. Я стою, не смотря ни на что. Я не могу позволить своим людям увидеть слабость.
Они все смотрят на меня, потрясенные и виноватые. Не знают, что делать.
Первым действует Марсель. Он подходит ко мне и опускается передо мной на колени.
— Хорошо, что ты вернулся, босс, — говорит он.
Оли и Бруно следуют за ним, опустившись передо мной на колени так, что кровь Йонаса пропитывает колени их брюк.
— Простите меня, босс, — говорит Бруно. — Они сказали мне, что вы мертвы.
Остальные мои солдаты следом бросаются на колени. Это поза покаяния. Какое бы наказание я ни хотел применить, они его примут.
Если бы я был Зейджаком, я бы отнял у каждого из них по пальцу.
Но я не Зейджак. Виновные уже наказаны.
— Снимите наручники с Данте Галло, — говорю я Марселю.
Он расстегивает наручники, и Данте, Неро и Себастьян встают у края танцпола, плечом к плечу. Мои люди смотрят на них настороженно, некоторые все еще злятся.
— Наш спор с итальянцами окончен, — говорю я своим людям. — То же самое с ирландцами.
— А что насчет Зейджака? — тихо говорит Оли.
— Я поставлю памятник на его могиле, — говорит Данте Галло своим рокочущим голосом. — В честь новой дружбы между нашими семьями.
Оли кивает головой.
— Вставайте, — говорю я остальным своим людям. — Уберите этот беспорядок. Вы повеселились — теперь пора вернуться к работе.
Пока мои люди наводят порядок в клубе, я возвращаюсь в свой офис к братьям Галло.
— Что это был за выстрел? — Неро говорит Себастьяну.
Себастьян пожимает плечами.
— Я же тебе говорил, — говорит он Неро. — Я спортсмен в нашей семье. У меня самые быстрые рефлексы.
— Черта с два, — насмехается Неро. — У меня просто был дерьмовый угол.
Данте кладет тяжелую руку на плечо Себастьяна.
— Ты в порядке? — спрашивает он брата.
— Да, — пожимает плечами Себастьян.
Его лицо выглядит обеспокоенным. Полагаю, это был первый человек, которого он убил.
Меня это тоже не радует. Я знал Андрея шесть лет. Он жил в моем доме. Мы вместе играли в бильярд и чатурангу. Мы ели за одним столом. Смеялись над одними и теми же шутками.
Но в нашем мире вы либо братья, либо враги. Между ними нет промежуточного звена.
Как только мы оказываемся в моем кабинете, я звоню Коле Кристоффу. Он отвечает через несколько гудков, его голос тяжёлый от сна, но мозг ясный, как никогда.
— Я не ожидал увидеть имя мертвого человека на своём телефоне, — говорит он.
— Ты взял трубку, чтобы посмотреть, каково там, на другой стороне?
Он смеется.
— Просвети меня.
— Тебе придется спросить Йонаса.
— Ах, — вздыхает он. — Его правление длилось недолго.
— Я заключил мир с Гриффинами и Галло.
Кристофф тихонько
