Похищенный наследник (ЛП) - Софи Ларк
Знаю только, что они наслаждаются щедростью своего нового лидера. Алексей и Андрей выглядят подвыпившими, а Оли уже на пути к опьянению. Никто не следит за порядком. Никто не трезв. Небрежно, небрежно, небрежно.
Йонас пьет прямо из бутылки Redbreast. Его зачесанные назад волосы растрепаны, а глаза красные. Он ревет от удовольствия, когда видит, как Марсель пихает Данте Галло в центр группы.
— Вот ты где, брат мой! И с таким подарком!
Марсель стягивает мешок с головы Данте. Данте стоически оглядывает группу, не вздрагивая, пока все насмехаются при виде него.
— Вот человек, который застрелил Зейджака! — кричит Йонас. — С расстояния. Как гребаный трус.
Он говорит по-английски, чтобы и мужчины, и сам Данте поняли. Йонас наклоняется к Данте, и они оказываются нос к носу. Он дышит парами виски прямо в лицо Данте. Они оба крупные мужчины, но если у Йонаса мягкая туша медведя, то Данте тверд, как взрослый бык. Его руки сгибаются в наручниках, и кажется, что он может сломать сталь, даже не пытаясь.
— Сними наручники, и мы посмотрим, кто из нас трус, — говорит Данте Йонасу своим низким, ровным голосом.
— У меня есть идея получше, — говорит Йонас. — Ты убил Мясника. Поэтому я собираюсь убить тебя так, как это сделал бы Мясник — кусочек за кусочком. Я отрежу твои уши, твой нос, твои пальцы, твои ноги. Я разберу тебя на части, по одному сантиметру кожи за раз. И только тогда, когда ты станешь безглазой, беззвучной глыбой... только тогда я позволю тебе умереть.
Черные глаза Йонаса сверкают. Его улыбка выглядит более чем жестокой — она почти безумна. Власть проникает в его голову, усиливая все его худшие черты.
Йонас снимает с пояса нож — тот самый, которым он ударил меня сегодня утром. Он держит его в тусклом свете, так что лезвие сверкает. По крайней мере, он отмыл мою кровь.
Я слышу шорох Неро Галло, напрягающегося слева от меня. Он готовится к движению. Он не будет стоять на месте, пока его брат страдает.
И я тоже.
— Что скажете? — кричит Йонас мужчинам. — Какой кусок Данте Галло я должен отрезать первым?
— Ты должен сначала закончить одну работу, прежде чем начинать другую, — говорю я, выходя на свет.
Среди моих людей слышится волнение. Я вижу, как они быстро переглядываются между мной и Йонасом. Те, кто наиболее пьян, выглядят озадаченными, как будто они бредят.
Йонас оборачивается, его лицо искажено шоком и раздражением.
— Миколаш, — рычит он.
— Во плоти.
— Или то, что от тебя осталось, — усмехается он. — Ты неважно выглядишь, брат.
— Я всё еще вдвое больший босс, чем ты когда-либо будешь им, Йонас, — говорю я.
Его глаза темнеют, и он меняет хватку на рукоятке ножа с восходящей на нисходящую. С инструмента на оружие.
— Ты больше не босс вообще, — говорит он.
— Босс является боссом до самой смерти, — напоминаю я ему. — Я очень даже жив.
Среди моих людей переполох. Я вижу, как Оли, Патрик и Бруно что-то бормочут остальным. Они выглядят наиболее удивленными, увидев, что я все еще жив, и наиболее недовольными той историей, которую им рассказали. Остальные менее уверены.
Мне придется покончить с этой неопределенностью.
Я поднимаю руку, давая знак Неро Галло оставаться на месте.
Если Неро, Марсель и я начнем стрелять, мои люди, скорее всего, будут на стороне Йонаса. Но если их подтолкнуть, они вернутся ко мне. Мы все сможем выбраться из этого целыми и невредимыми. Ну... большинство из нас.
— Ты предал нас, — плюет в меня Йонас.
— Забавно слышать это от человека, который ударил меня ножом в спину, — говорю я.
— Ты выбрал эту ирландскую шлюху вместо нас, — шипит Андрей.
— Я заключаю союз с ирландцами, и также с итальянцами, — говорю я им.
— Ты хочешь, чтобы мы лизали им сапоги, — говорит Йонас.
— Я хочу, чтобы мы вместе разбогатели, — поправляю я его. — Я хочу, чтобы вы все были в Мазерати, а не в гробах.
— Это чушь собачья! — кричит Йонас, слюна летит у него изо рта. — Он скажет что угодно, чтобы спасти свою шкуру и защитить эту маленькую сучку. Ему плевать на нас. И ему плевать на Зейджака! Они убили нашего отца! Зейджак заслуживает нашей мести.
— Я забрал у них Нессу, — говорю я. — Лучше сохранить ее, чем убить. Лучше разделить власть с ирландцами, чем делить мавзолей с Зейджаком.
— Это слова дрожащей собаки, — прошипел Йонас.
— Ты думаешь, я боюсь? — спрашиваю я его. — Ты думаешь, что можешь руководить моими людьми лучше меня? Тогда докажи это, Йонас. Не с четырьмя людьми против одного. Докажи это только ты и я. Человек против человека. Босс против босса.
Йонас усмехается, его черные глаза злобно сверкают. Он еще крепче сжимает свой нож. Не думаю, что вчера он согласился бы на это. Вчера я был лучшим бойцом. Сегодня я едва жив.
Йонас знает, что я ранен. Он знает, что у него есть преимущество.
— Если ты этого хочешь, брат, — говорит он.
Мы обходим друг друга по кругу, на открытой площадке клуба, обычно используемой для танцев. Единственный свет в этой зоне — зеленый, фильтрованный свет, который создает видимость высокой травы и листвы джунглей. Мы с Йонасом кружим, как хищники. Как два волка, борющихся за контроль над стаей.
В кулачном бою Йонас может иметь преимущество, потому что он тяжелее меня. В драке на ножах я обычно быстрее. Но сейчас я не быстр. Моя правая рука вялая, и мое тело истощено. Я стараюсь не показывать эти травмы, но знаю, что двигаюсь не так плавно, как обычно. Йонас улыбается, чувствуя запах крови.
Мы огибаем друг друга, Йонас делает пару финтов в мою сторону. Ключ к ножевому бою — это работа ног. Вы должны держаться на правильном расстоянии от своего противника. Это непросто, потому что у Йонаса ноги чуть длиннее, чем у меня.
Представьте себе двух боксеров на ринге. Затем подумайте, сколько раз Мухаммеда Али бьют, хотя он лучший в мире по уклонению от ударов. Вы не можете позволить себе получить столько порезов от ножа.
Поэтому я сохраняю между нами большое расстояние. Йонас все
