Я так хочу - Оксана Фокс
Обливаясь потом, обессиленная, она швырнула в угол остатки того, что минуту назад являлось хозяйской гордостью и обернулась.
Кит не изменил застывшей позы. Бескровное лицо превратилось в маску и, словно, отделилось от загорелой шеи. Провалы глаз превратились в чёрные омуты.
– Кто это был? – спросила Лина, переводя дыхание. – Чак или Кёртис? Все время забываю.
– Чак.
Воцарилось молчание. Раскинулось между неподвижными фигурами с открытым ртом и разбросанными конечностями. Тяжёлое, безобразное, сосущее...
– Ты закончила? – толкнул Берри слова, едва разжав губы. – Моя очередь.
Длинное тело накренилось и напало молниеносно, словно бросок змеи. Мужские ладони оказались у горла, разошлись в стороны. Затрещала ткань. Остатки футболки повисли на плечах. Лина не успела охнуть, голая кожа встретила шершавый пол, в лопатки и бёдра впились занозы.
– Уйди! Все кончено!
Она пыталась остановить его, упёрлась локтями в торс. И понимала, что не остановит! Хотела найти правильные слова. Но таких слов не существовало! Берри смахнул её руки, как щепки раскуроченной гитары, вмял в половицы. Затрещали кости. Колено грубо вклинилось между бёдер.
– Ненавижу тебя...
Не осталось ни сил, ни слёз. Лина недоумевала, почему сознание, которое так часто ускользало, не покидает сейчас, когда внутри и снаружи рвёт на части? Мозг работал холодно и чётко. Как дотошная стенографистка фиксировал тяжесть, под которой расплющенные органы вопили, требуя кровь и кислород; циничные движения, которые давно не причиняли болезненности…
Боли нет. Больше нет. Даже боли.
Лина видела себя пороге незнакомой комнаты. Балансировала на одной ноге. Переступить предел и освободится?.. Она шагнула в белый густой свет. Позади захлопнулись двери.
Тяжело дыша, Кит поднялся. Не глядя на распластанное в ногах тело, застегнул джинсы, пошатываясь, пересёк гостиную. У лестницы обернулся.
– Хочешь, знать, какое из тебя пойло, Лина? Самое говённое, какое только может быть. Блевать охота.
Он изобразил рвотный спазм и вышел в ночь, оставив перегородки раздвинутыми.
Лина повернулась на бок, подтянула колени. Кулаки прижались к животу. Чей крик разорвал тишину? Подвывания какого животного вернуло эхо пустого дома? Это не человеческий голос. Это не могла делать она…
Грязно-бледная щель вдалеке слабо отторгла землю. Лина приподнялась. Свободное от контроля чистое электричество вздёрнуло руки, стянуло с топчана циновку, закутало плечи. Пальцы разжались. Вытащить из кармана Кита ключ, оказалось удивительно легко.
На улице пусто и тихо. Ступня перед ступнёй. Приклад бьётся в бедро. Но тело упорно тащится вперёд, следует инстинкту.
Съёмочную площадку осветили два мощных прожектора. Фигурки внизу судорожно бегали, толкались, исчезали в темноте – смешные, заспанные...
Спина нашла поддержку металла, сваленного в тени павильона на холме. Лина вскинула ружье. Глаза прощупали пространство. Она знала – он здесь.
И нашла его.
На краю давно смонтированной площадки рабочие устанавливали трамплин. Широко расставив ноги и вытянув руки, Кит дожидался, пока мужчина обмотает колени и локти широкими бинтами, приладит к груди жилет. Несколько рук помогли ему влезть в комбинезон. Клацнули карабины.
Лина проследила за натянувшимся страховочным тросом. Он исчезал за огромным вентилятором перед воздушными блоками, напоминающими матрасы. Неподалёку от тормозящей площадки серое утро пронзили фары пожарной машины. В низине пиротехники развернули тяжёлую ткань, по ней побежал огонёк, поднялся выше и превратился в жёлтую стену. Рабочих скрыл дым.
В пяти метрах от трамплина стоял мотоцикл. Зажав шлем под мышкой, Берри приблизился к нему. Лина посмотрела вниз. Натянутый трос вибрировал в искажённом от пламени воздухе. Сработает верно – не позволит каскадёру разбиться, но не спасёт от пламени, которое вентилятор гнал по оврагу. Не успеют вовремя те парни, что пьют кофе у фургонов – он сгорит заживо.
Лина повела прицелом и сфокусировалась на Берри.
Глаза в прорези маски неотрывно смотрели в сердце пламени. Кит медленно надел шлем. Перекинул через сидение ногу. Углы рук стали с механизмом единым целым. Мотор взревел. На один удар сердца мотоцикл вздыбился, словно дикий мустанг, завис в воздухе, и подчиняясь движению прямого корпуса, бросился вперёд.
Лина опустила ружье. Она вспомнила свой сон, видела, что произойдёт. Развернулась и побрела домой.
В кране собиралась вода, капли срывались и бились о металлическую раковину. Кап-кап. Звук монотонно разносился по комнатам.
Лина стала под душ. Намылила лицо, тщательно сполоснула волосы, почистила зубы. Протёрла пыльное зеркало. Припудрила щёки и наложила слой румян, как учила Натали. Подкрасила ресницы и прорисовала длинные стрелки в стиле 50-х годов. Красной помадой обвела губы и подняла лицо.
Красную помаду однажды подарила Бекки. Но Лина тогда не понимала красный, считала броским и вызывающим. Она ошибалась. Бекки права – красный её цвет. Лина поправила контур мизинцем и улыбнулась.
В чемодане отыскалось платье. Теперь она знала, зачем упаковала его в последний момент. Жаль, только, что шёлк больше не облегает фигуру, а морщится складками. Серые туфли в тон отказывались налезать на распухшие ноги. Лина нахмурилась. Сдирая кожу, надавила и победно улыбнулась:
– Вот так...
С волосами пришлось повозиться. Сколько не проводила по ним щёткой, они сыпались и сыпались. В косметички нашлись маникюрные ножницы. Идеально.
Лина устроилась с одной стороны стола. Расправила на платье складки. Наклонилась и аккуратно перемешала по лакированной поверхности белые, красные и синие таблетки.
Часть 2 Глава 1
Часть 2
Кристофер
Глава 1
Кит закинул на плечо спортивную сумку. Вышел из дома, припадая на правую ногу, прищуренные глаза вперились в раскалённый диск над головой. Позади остались раздвинутыми все перегородки, куры по-хозяйски бродили по крыльцу.
Он бросил вещи в багажник раздолбанного Рэнглера. Хлопнув дверью, влез на водительское место. Пристроил повреждённую ногу на педаль, прижал спину к раскалённому сидению. Рулевое колесо обожгло порезанные ладони, но Кит только крепче сжал его.
В косых лучах солнца танцевала пыль, залезала в ноздри и глотку. Дворники визжали, тяжело сталкивая грязь с лобового стекла, прокладывая узкую дорожку-бойницу. Кит чуть вдавил газ, позволив нетерпению проявиться, и сбросил.
Он отснял в этой местности всё. Раскалённая днём и ночью, киснущая земля больше ценности не представляла. Кит покидал её удовлетворённый. Результат равный ожиданиям. Дело за монтажом. Ему хотелось двигаться дальше.
Взгляд зацепился за женские очки, пылившиеся на торпеде. Кит с силой воткнул передачу, заставляя зудящий в голове контратенор, заткнуться. Что это? Совесть? Он выругался, резко отпустил сцепление. Из-под колёс взметнулся фонтан глины. С остервенением крутанув руль, Кит выехал из деревенских ворот и покатил по ухабам, зовущимся «просёлочной дорогой».
Ну её, припадочную!
Он отвёз её в госпиталь. Бросал в
