Голод. Одержимые - Любовь Попова

— Вася, сначала скажи, что случилось, — пробую я остановить свою расшалившуюся фантазию, но Вася прикусывает губу. Заставляет меня этим дьявольски невинным движением мечтать далеко не о поцелуях и медленно, соблазнительно качает головой, окончательно растрепав длинные, влажные волны волос.

Пальцы уже покалывает от желания намотать эту массу на кулак и заставить открыть шире рот.

Отъезжаю от стола, оставляя на нем подарок, убираю ноут и киваю на приятно ноющий член.

— Иди сюда, Малыш, здесь кое-кто скучает по твоему маленькому ротику.

— А ротик ему маленький нужен по его размеру? — тут же кидает она очень опасную для мужчины шутку. Сучка… Когда я резко вскакиваю со стула, она уже со смехом срывается на бег.

Догоняю ее в спальне, тяну на себя. Почти касаюсь желанных губ, но не даю себя поцеловать и толкаю на кровать. Балдею от недовольного стона. Словно в последний момент отобрал конфетку.

Стягиваю с ухмылкой футболку и вижу, как ее зрачки тут же расширяются. ЧСВ это чешет нехило.

— Кто-то сегодня решил сыграть в плохую девочку…

— Я всегда плохая, ведь я твоя, — сдергивает она юбку, блузку, призывно раздвигая ноги.

— Значит, ты не хочешь… — медленно забираюсь на кровать, нависаю сверху и шепчу на ухо, — Чтобы я исправился и стал благонадежным гражданином?

— Только не со мной, — смелеет она и, потянув меня за волосы, умудряется перевалить на спину. Оседлать. Покорить.

Удобно усаживается сверху и откидывает все еще влажные волосы.

Берет мои руки и закидывает назад, за голову, потеревшись об лицо при этом очень аппетитными сиськами.

Почти успеваю прикусить сосок, но она грозит мне пальцем…

— Сначала я.

Потом игриво демонстрирует мне кружевные белые трусики, оттягивает резинку и отпускает. Она носит только белое, что заводит сильнее, чем любое эротическое дерьмо в секс-шопе.

— Так ты мне скажешь, что хранится в твоей светлой головке? — сдерживаю себя разговором, потому что терпения все меньше, а желание поставить ее раком и вы*бать все сильнее.

— Позже, — начинает елозить она по члену, делая железную выдержку почти стеклянной.

Один стук и ей придется терпеть над собой эротическое насилие.

— Сначала я хочу твой член. Грубо, Макар. Сегодня я хочу грубо.

О, да, детка, за неповиновения наши мысли сходятся, и я скалюсь, активно толкаю бедра, почти пытаясь прорвать каменным членом ткань. Ворваться в узкое, такое влажное нутро и разодрать его в клочья, слыша оглушительные крики…

Васька хитро улыбается, поднимается на кровати во весь рост.

Вот это тело…

Тонкая талия, накаченная на тренировках жопа и идеального размера грудь.

А когда еще девка и мозг не выносит. А если выносит, то можно просто ей отлизать, трахнуть как следует, и она становится шелковой.

Это про Васю.

Любая мнимая обида рассыпается, стоит мне ее коснуться, прижать к себе и целовать до потери пульса.

Держа равновесие, Вася разворачивается ко мне задницей, заставляя челюсти сжаться от одного вида мелькнувшей розовой плоти под белой полоской ткани.

В горле пересыхает мгновенно, и я знаю, что может утолить мою жажду. Только Вася утоляет мой вечный голод, только она та, кого я всегда буду хотеть.

И пока я смотрю в узкую щель, предвкушая как буду ее вылизывать, а затем и во все разрывать членом, не замечаю, как ловко пальчики Васи уже стянули с меня домашние брюки.

Дергаюсь, шиплю как от ожога, когда она наклоняется максимально низко, начинает обводить головку языком по кругу, чертить линии на выпирающих венках, втягивать в рот кожицу мошонки. Ох*енно!

Верность и порок — идеальное сочетание в женщине, покоряющее мужчину и делающего его почти ручным.

Вот и я в ее руках, губах.

Теряюсь. Уплываю. Схожу с ума и жадно втягиваю запахи возбуждения, тянущиеся из самых недр женского тела.

Поднимаю руки, постоянно чувствуя, как сильнее стягивается узлом внутренности, как полыхает поясница.

Пальцами оттягиваю полоску ткани и почти задыхаюсь от представленной красоты. Собираю обильную влагу, с удовольствием смотрю, как несколько капель сбежали вниз по ноге и все это время тренирую выдержку, пока Василиса упорно и часто насаживается горлом на мой член.

Но всему есть предел, и я переступаю за него мгновенно, когда Василиса шепчет:

— Убери руки…

Охренела?

Шлепаю резко по заднице, потом по половым губам и хватаю до вскрика за бедра.

Поднимаю в воздух и усаживаю к себе спиной. Быстром рывком тяну за ткань трусов и пихаю член в нее.

Она слабо противится, но как только член входит максимально глубоко, замирает. После чего расслабляется полностью, доверяя мне совместное удовольствие. Потому что осознает, насколько хорошо я изучил ее тело. И желания, что его обуревают.

Эпилог. Василиса

Чувствую, как Макар наматывает мои волосы себе на кулак, оттягивает. Прогибаюсь, и, спустя считанные минуты, задыхаюсь от силы ощущений, когда его член проскальзывает внутрь, одним четким движением заполнив меня. До отказа. До предела. Господи… Невероятно…

Просто невероятно, насколько идеально он подходит мне.

Безумный темп. Выбивающий из меня стоны. Вытрахивающий все лишние мысли о самом важном. Но так правильно. Член Макара во мне самое правильное! И, возможно, у меня есть последняя возможность ощутить всю силу и грубость его толчков в себе. Потому что после моей новости на следующие несколько месяцев все это может исчезнуть.

Тону в нем.

В атмосфере, что сейчас как шторм. В свете солнца, ласкающего наши влажные тела через огромное окно.

Остро. И стоны в потолок. И шлепки тел друг о друга, и волосы в его руках.

Слишком остро. И я, не выдержав и пары минут жесткого траха, со стоном кончаю, дрожа всем телом.

Чувствуя, с какой силой сокращаются мышцы внутри. И его, такого твердого. Окаменевшего. Член внутри все больше. А дыхание сорванное, жар