Джанет Гоувер - Любовь тебя найдет
Эти слова несколько озадачили Питера, но в следующую секунду он вспомнил, что девушка прибыла сюда на этом же самом почтовом самолете.
— Нормально, — отозвался он.
— Вроде бы неплохая девушка. Надолго она у вас?
Вопрос был вполне обычным, но Питер не знал, как на него ответить. Поэтому, пробормотав что-то неопределенное, он поспешил перевести разговор на погоду, состояние дорог и предстоящий сезон гуртования. Закончив выгрузку, они поговорили еще несколько минут, после чего пилот, взглянув на солнце, снова уселся за штурвал и поднял самолет в небо, чтобы отправиться дальше.
Питер вновь оседлал мотоцикл.
Нужно было отвезти почту домой, а затем пригнать сюда машину, чтобы забрать доставленные припасы. Вообще ему много чего нужно было сделать, в том числе и поговорить с Донной. Но вместо того чтобы отправиться прямиком на ферму, Питер погнал мотоцикл к тому единственному месту, где он мог все основательно обдумать.
Извилистая речка неспешно несла свои воды меж скальных выступов почти у самого края простирающейся далее пустыни. Она не только дала ферме ее название, но и стала для нее настоящей животворной артерией. Даже в наиболее засушливые годы в самых глубоких ямах русла все равно оставалось какое-то количество воды. Питер подъехал к невысокому холму возле одного из изгибов и, оставив мотоцикл у подножия, взошел на вершину. Отсюда открывался изумительный вид на равнину, протянувшуюся вплоть до фермы, и на красные горы, высящиеся вдали. Этот холм был одним из его любимейших мест еще со времен детства. Карен тоже нравилось тут бывать, и именно здесь она сейчас и лежала.
Некоторое время Питер просто стоял и смотрел на глыбу красного песчаника, служившую надгробием. Он сам приволок сюда этот камень и выбил на нем имя покойной жены. Одно лишь имя — Карен. Для него этого было более чем достаточно.
Затем Питер положил ладонь на гладкую поверхность камня, как делал всякий раз, когда здесь бывал. И, прикрыв глаза, стал вспоминать лицо жены. Ее темно-карие глаза представить было нетрудно, потому что точно такие же глаза были у близнецов. Кроме того, у Карен были темные волнистые волосы, а также лучшая в мире улыбка, которая и привлекла его в ней в первую очередь. Для него было очень важно сохранять способность в любой момент вспомнить улыбку покойной жены.
Лицо, возникшее перед его мысленным взором сейчас, имело пленительную улыбку. Однако это была не Карен.
В те несколько мгновений у лестницы, ведущей на веранду, что-то произошло. Меж тем как рассыпавшиеся комки таяли под палящим солнцем, а Донна смахивала с его щеки частички снега, в нем начало что-то пробуждаться от долгого сна. И это было не только физическое желание, хотя оно захлестнуло его подобно циклону. Нет, здесь присутствовало нечто большее. То, чего он не испытывал очень продолжительное время.
Открыв глаза, Питер вновь посмотрел на выбитое на камне имя.
— Прости меня, Карен.
Он почувствовал, как к его глазам подкатывают слезы. Были ли они вызваны мыслями о покойной жене? Или о своем одиночестве, ставшем его неизменным спутником все последние годы?
Повернув голову, Питер посмотрел в сторону фермы, где Донна, вероятно, кормила близнецов обедом. Интересно, думает ли она о нем и о том, куда он запропастился?
Питер просидел на холме довольно долго. И поднялся на ноги с уже обдуманным решением. До завершения гуртования он не мог что-либо предпринять, но как только с этим делом будет покончено, Донна вернется туда, откуда прибыла. Потому что однажды он уже завлек сюда, в их суровые края одну женщину, которая здесь погибла, и он не мог допустить, чтобы подобное случилось снова.
С этой мыслью Питер и спустился с холма, ни разу не оглянувшись на одинокий камень на его вершине.
Глава 8
— Так, всем спасибо. Пока буду смотреть, что получилось, можно сделать перерыв. — Молли опустила фотоаппарат. — Если все отлично, сразу же приступим к следующей серии.
Модели расслабились, между ними завязался какой-то разговор, а Молли прошла к своему ноутбуку, чтобы перекинуть в него только что сделанные снимки. Данная фотосессия была посвящена модным аксессуарам, и помещение было завалено дизайнерской обувью, сумочками и соответствующей им одеждой. Съемки проходили на фабрике, производящей кафельную плитку, и модели поочередно выставлялись на фоне того или иного демонстрационного панно. Образцы же плитки были самые разные — от обыкновенных терракотовых прямоугольников до настоящих произведений искусства, раскрашенных от руки и покрытых глазурью. Молли получала немалое удовольствие от сегодняшней работы.
Она подошла к столику, где находился ноутбук, и стала искать кабель для подсоединения фотоаппарата.
— Какой очаровашка!
Обернувшись, Молли обнаружила за спиной одного из модельных парней, который смотрел на экран. Пребывая в режиме ожидания, компьютер прокручивал подборку ее любимых фотографий, и сейчас он как раз демонстрировал изображение Грега, чье лицо было подсвечено пламенем, бушевавшим среди тростника.
— Он, случайно, не гей? — с надеждой осведомился подошедший.
Молли вспомнился тот вечер, когда она делала этот снимок. И тот единственный поцелуй под окрашенным заревом небом.
— Сочувствую, Дрю, но здесь у тебя никаких шансов.
Театрально вздохнув, парень отошел, Молли же продолжила взирать на фото Грега. Дрю, конечно, имел все основания для огорчения — образ действительно получился эффектным. По правде говоря, Молли была несколько смущена тем, что кто-то посторонний увидел нечто сугубо личное, только ее. Хотя откуда Дрю знать, что этот снимок относится к числу таких? Скорее всего, он решил, что Грег тоже модель из какого-нибудь другого агентства. Тем более что для подобной работы у того имеются все внешние данные.
Молли вздохнула и, загрузив компьютер, приступила к перекачиванию сделанных сегодня фотографий. Ей нужно заниматься делом… К тому же Грег даже не ответил на ее послание по электронке.
— Добрый день, Молли!
Она обернулась, чтобы поприветствовать вновь прибывшего.
— Привет, Чатри.
— Я привез для тебя самое лучшее.
Чатри поместил на стол доставленный ящик и, открыв его, явил взору коллекцию изящнейших ювелирных изделий. Этот невысокий человек с живыми глазами осваивал свое ремесло на ювелирных фабриках у себя на родине в Таиланде, а перебравшись в Австралию, основал здесь собственное дело. Отказавшись от общепринятых тенденций, Чатри создал свой особенный стиль, и день ото дня обретал все большую славу как оригинальный дизайнер-новатор. Он, кстати, и был тем самым ювелиром, к которому она посоветовала обратиться Грегу.
