Барбара Фритти - Улыбнись, мой ангел
Сердце бешено забилось в груди. Он понял, что перед ним.
Это корабельный колокол. Я только что откопал колокол с корабля, затонувшего здесь сто пятьдесят лет назад.
Он тотчас ощутил прилив адреналина. По словам Генри, с того утра, когда корабль пошел ко дну, на берег не было выброшено ничего из того, что находилось на его борту. Рид положил ладонь на надпись и в следующий миг ощутил легкое покалывание. Голова закружилась. Он закрыл глаза.
Затем, как наяву, ощутил витавший над кораблем запах страха. Матросы тщетно пытались совладать с разгневанным океаном, пассажиры беспомощно жались друг к другу в главном салоне. Никто не проронил ни слова. Музыканты прекратили играть. Было уже за полночь, но люди боялись расходиться по каютам, опасаясь, что больше никогда не проснутся. В такой страшный шторм судно не попадало с момента выхода из Сан-Франциско.
Рид двинулся по палубе, думая лишь о ней, женщине, с которой познакомился этим днем. Он расспросил ее, точно так же, как и многих других. Он собирался опубликовать их рассказы по возвращении домой, в Нью-Йорк. Ее историю читатель наверняка прочитает, затаив дыхание. Он должен непременно поговорить с ней еще раз.
Он не мог заставить себя не думать о ней. В следующий миг раздался женский крик. Он ускорил шаг. Инстинктивно он знал, что это она. Но не успел сделать и шага, как палуба ушла у него из под ног. Корабль содрогнулся и затрещал. По всей видимости, они налетели на скалы.
Во все иллюминаторы, во все двери хлынула вода. Он так и не сумел встать. Волна увлекла его за собой, протянув по палубе, пока он наконец не ухватился за кусок трубы, что спасло его от падения в морскую бездну. Тем временем люди устремились к спасательным шлюпкам. Женщины, дети, мужчины, матросы…
Он попытался подняться, но корабль сильно накренился. И тогда он увидел ее. В глазах ее застыл ужас. На платье – брызги крови.
– Что тут у тебя?
Рид моментально открыл глаза и растерянно посмотрел на Джо. До него не сразу дошло, где он. Начальник полиции недоуменно посмотрел на него, затем тоже присел рядом, чтобы рассмотреть его находку.
Рид убрал руку. Пальцы все еще покалывало, сердце билось как бешеное, перед глазами стояла сцена кораблекрушения. Неужели он только что все это видел? Все это чувствовал? Неужели он был на том корабле вместе с остальными пассажирами, которых ждала неминуемая гибель? Он что, тоже погиб?
Нет, это просто уму непостижимо. Он не знал никого, кто был на борту этого корабля. Он почти ничего не знал о самом кораблекрушении.
Но тогда откуда у него это ощущение, будто он только что вторгся в чью-то жизнь, в чью-то память?
– Черт! – выругался Джо. – Неужели это то, что я думаю?
– Похоже, это колокол с затонувшего корабля, – медленно произнес Рид, все еще пытаясь собраться с мыслями.
– Но ведь это невероятно! Ты понимаешь, что это значит?
– Что сюда нагрянут новые толпы народа. Я прав?
Джо сердито посмотрел на него.
– Да что это с тобой? Ты выглядишь так, будто только что видел призрак.
– Когда я потрогал колокол, то испытал странное ощущение.
Не успел он договорить, как к нему уже подошли братья Харлан, двое мальчишек и два пса – все, как один, сгорая от любопытства взглянуть на находку.
– О, господи! – воскликнул Роджер Харлан. – Да ведь это же колокол с «Габриэллы»! Не иначе как его вынесли на берег ангелы. Так вот чем они занимались. Летали вокруг, взбивали воду, чтобы колокол всплыл на поверхность и люди снова поверили. Это знак. Они хотят, чтобы мы нашли сам корабль.
– Колокол легко могло вынести на берег приливом, – возразил Джо.
Рид посмотрел на море, и у него тотчас участился пульс. Между водной гладью и солнцем проплыло легкое облачко. Или это был ангел? Он заморгал, отгоняя от себя мысленную картину. Он не мог видеть никакого ангела. Нужно взять себя в руки.
– Я забираю это в полицию, – заявил тем временем Джо.
– Эй, погоди! Это ведь я его нашел! – возразил Рид.
Джо нахмурился.
– Кто ты такой, чтобы указывать мне, где его хранить?
– Ты меня не понял. Я лишь хочу сфотографировать его, чтобы потом поместить снимки в мой репортаж, – пояснил Рид, отчаянно соображая, что ему делать дальше.
– Ты можешь прийти в участок и сделать там нужные снимки. До тех пор, пока я не выясню, что это такое и куда ее деть, эта вещь останется у меня, – решительно заявил Джо и вздохнул, глядя, как братья Харлан уже спешили по берегу, чтобы разнести весть о находке дальше. – Эти двое сейчас раструбят о нем по всему городу, еще до того, как я успею доставить его в полицию. Господи, это ведь всего лишь старый колокол со старого корабля. Ну почему из его находки нужно делать событие?
– Скажи, а ты ничего не чувствуешь, когда прикасаешься к нему? – спросил Рид. Вопрос вырвался у него прежде, чем он смог заставить себя замолчать.
– Нет, ничего, – ответил Джо, поднимаясь на ноги. – Или ты тоже веришь, что колокол на берег вынесли ангелы?
Рид в ужасе поймал себя на том, что не исключает и такой возможности. Образы того, что он только что видел и чувствовал, все еще стояли у него перед глазами. Черт, откуда же они взялись?
До него дошло, что начальник полиции все еще ждет от него ответа.
– Нет, конечно. Я ведь не верю в ангелов.
– Я так и думал, – сказал Джо. – Почему же тогда мне кажется, что ты не так уверен в этом, как раньше.
20
Заметив в глазах Эндрю неуверенность, Кара заподозрила, что у нового пастора не все в порядке с нервами. От нее не скрылось, как он, поднявшись на сцену, возился с микрофоном. Боже, какой же он неуклюжий! По всей видимости, он волновался, думая, что в городе его по-прежнему воспринимают как ребенка. Что ж, это можно понять. Если к кому-то прилипнет ярлык, избавиться от него трудно.
Например, родители ее друзей и подруг до сих пор видели в ней одну из детей Мюрреев, а не взрослую женщину, у которой есть муж и работа. Кстати, на работе было абсолютно неважно, что о ней думают люди. Главное, чтобы она оказывала положенную услугу. Увы, для Эндрю все совершенно не так. По идее, ему предстоит стать новым духовным лидером города, это тяжкая ноша. Эндрю поднял глаза и встретился с ней взглядом. Кара улыбнулась.
Он смущенно улыбнулся в ответ и спустился к ней со сцены. Он был красив в своем пасторском облачении. Светлые волосы аккуратно подстрижены и уложены, лицо чисто выбрито. Женщины их городка наверняка уже сходят по нему с ума.
– И насколько глупо я выгляжу? – спросил он.
– Ошибаешься, ничуть не глупо. А вот то, что нервничаешь, так это заметно.
– Я вырос в этой церкви. Странно, что я буду читать проповедь там, где я сам столько раз слушал преподобного Адамса. Он был прекрасный оратор. Он заставлял слушать себя даже тогда, когда мне этого не хотелось.
