Джин Реник - Обещания
Голос Стефена нарушил ход его мыслей:
— Папа умирает из-за меня. Это утверждение заставило Джея вздрогнуть, словно от удара хлыста, и он мгновенно забыл о Джиллиан, образ которой не покидал его вот уже несколько часов. Губы брата были напряженно сжаты, вокруг них появились белые полоски.
— Что за несусветицу ты городишь?
— Когда он сломал спину.
Джей потерял дар речи и уставился на брата, ничего не понимая.
Стефен заговорил, с трудом подбирая слова, чтобы объяснить, что он имеет в виду.
— Он тогда пытался мне что-то сказать, а я его не слушал. Вот он и упал. Он кричал на меня, когда падал.
Джей стал припоминать тот случай, стараясь осмыслить его, принимая во внимание только что сделанное Стефеном признание. Если ему не изменяла память, Стефен сейчас впервые заговорил об этом. Никогда и ни с кем прежде он не обсуждал этой темы.
— Мы тогда потеряли все. Дом, работу. И, может быть, именно поэтому с мамой случился удар. А он уехал от нас после того как она умерла.
Акт страшного самообвинения был закончен, и голос Стефена стих. Наступила тишина.
Джей был в полнейшей растерянности. От тоже очень хорошо помнил этот несчастный случай. Отца тогда забрали прямо со стройплощадки и на «Скорой помощи» увезли в больницу, где он провел несколько недель. Мама сидела рядом с ним часами, а иногда уходила на целые дни. Забота о семье легла на плечи Анни. А Стефен за одну ночь превратился из непослушного шалуна, как все мальчишки его возраста, в молчаливую тень, задумчиво бродящую по дому.
Они все решили тогда, что на психику ребенка подействовало произошедшее на его глазах падение отца с лесов. Брат немного оживился, когда отец снова начал ходить, но после того, как он исчез, Стефен ни с кем не разговаривал почти год. Откровение брата, который, оказывается, считал себя причиной всех бед, было поразительным открытием, проливавшим свет на очень многие вещи. Теперь понятно, почему все это время он был так равнодушен к себе. Только теперь Джей совершенно ясно осознал, почему брат замкнулся, отгородившись от окружающего мира стеной молчания.
— Это не правда, — сердито сказал он. — Ты здесь абсолютно ни при чем.
Схватив Стефена за плечо, он с силой встряхнул его:
— Он зацепился за шнур сварочного аппарата и споткнулся. Я сам слышал, как он говорил об этом мастеру.
В глазах брата промелькнула тень надежды, но тут же исчезла. Он не поверил.
— Этого бы не случилось, если бы меня там не было. Том Джонсон сказал…
— Том Джонсон — идиот. Мы всегда болтались возле стройплощадки, где работал отец. Все мы были тогда детьми. Я же говорю тебе, что сварщик стал работать, не предупредив об этом отца. Черный шнур лежал на черной доске.
— Он не заметил его, потому что смотрел на меня.
— Он не заметил его, потому что даже не предполагал, что он там окажется, этот проклятый шнур. Ради Бога, Стефен, тебе было всего восемь лет. Ты был ребенком, а он взрослым. Ты не можешь нести за него никакой ответственности. Это он должен был отвечать за тебя.
Но спорить с братом было бесполезно. Стефен снова отвернулся к окну, не желая продолжать разговор. И Джей понял, что только отец сможет убедить его. Он в бешенстве сжал подлокотники кресла. Почему, черт побери, теперь все стало так не просто в его жизни? Может быть, это закономерность — чем старше становишься, тем труднее и сложнее задачи, с которыми приходится иметь дело? Внезапно ему больше всего на свете захотелось как можно быстрее оказаться в Лос-Анжелесе. «Ты ведь не сделал за все эти годы ничего хорошего, старик, так уж будь любезен, потрудись сказать моему брату правду перед смертью». Он мысленно подгонял самолет — так ему не терпелось оказаться в Калифорнии. «Только не умирай, пока мы не прилетели ».
Глава 22
Уже не было никакой спешки. Анни уехала в больницу, чтобы забрать Чарли домой. Даниэле все еще была у тети Джессики. Линна попросила таксиста остановиться на Эппл Лэйн и, подождав, когда такси тронется с места, продолжила путь пешком. На прошлой недели она вместе со Стефеном два раза проверила, сколько шагов от этого угла до пансиона. Сегодняшнее утро было просто чудесным, и она решила пройти три квартала без посторонней помощи и попытаться разобраться в своих чувствах.
То, что случилось прошлой ночью с Чарли, было ужасно, и все, что она могла сделать, это говорить с девочкой по телефону, пока Ани не нашла квартиру, где проходила вечеринка. Но это тоже была помощь. А еще она позвонила в больницу, чтобы сообщить о несчастном случае, и не ложилась спать, пока Анни не сказала, вернувшись, что с Чарли все обойдется. Слепота нисколько не помешала ей хоть как-то, но быть полезной, и Линна гордилась: это был значительный успех.
Она переложила матерчатую сумку с только что купленными продуктами в другую руку и разложила свою палку. Это была улица с двусторонним движением без тротуаров. Тротуар начинался только от следующего угла. Полоса диких цветов и клевера около двух футов в ширину разделяла песчаную обочину дороги и высаженные в одну линию в виде колючего забора молодые кусты ежевики. Благодаря тому что Стефен подробно описал ей эту картину, она могла представить ее во всех подробностях. До следующего угла было сто семьдесят восемь шагов.
Линна вспомнила о намерении подруги вернуться в Нью-Йорк, и ей стало любопытно, хватит ли у Джиллиан сил убежать от своей любви к Джею. Она подумала, что сама вот не могла убежать от Курта. А как нелегко давалось ей решение отложить свадьбу! Конечно, между ее ситуацией и ситуацией, в которой оказалась Джиллиан, была разница. Каждый раз, когда Джиллиан видела Джея, она испытывала мучительную боль, и отъезд был весьма разумным решением покончить с этой болью. У нее, у Линны, на завтрашний вечер было назначено свидание с Куртом, и она ждала его с абсолютным равнодушием, но при этом, даже несмотря на свою осведомленность о Кристи, не могла порвать помолвку. Чем ее так удерживал Курт? Может быть, тем, что дал понять, что хочет с ней близости?
Она прошла еще сорок два шага, когда услышала за своей спиной хруст гравия. Ее догонял какой-то человек. Линна быстро сделала отметку в памяти, сколько шагов осталось до угла, и остановилась, чтобы определить, где сейчас находится бегущий позади человек. Хруст гравия сменился на скрип песка, и она поняла, что он свернул с дороги и двигается теперь к ней по обочине. Она отступила в сторону, на клевер, чтобы дать ему пройти.
Когда запыхавшийся от бега человек приблизился, ее палка неожиданно на что-то наткнулась, и кто-то с силой вырвал палку из руки. Линна зашаталась, пытаясь удержать равновесие. Стоявшее рядом деревце стегануло ветвями по лицу, и она вытянула руку, чтобы за что-нибудь ухватиться. Сумка с продуктами упала на землю, из нее выкатилась бутылка и весело взорвалась где-то слева.
