Наталия Фелиз - Что такое любовь?
А всё ли кончено? Или ещё есть возможность что-то исправить? Только что он может предложить Наталии? Сосуществование вместе? Надежду, что когда-нибудь он всё-таки сможет полюбить? Станет ли это выходом для них обоих? Или только для него? Нет! Наталия должна быть окружена любовью! Её мечты и желания должны исполниться. Каждый её день должен начинаться и заканчиваться улыбкой. Она не должна знать ни печали, ни боли, ни огорчения. И он бы мог сделать всё что угодно для её благополучия, кроме одного – он не может полюбить так, как она того заслуживает. И Наталия должна это понять. А Ник должен это всё ей объяснить, так, чтобы их отношения не закончились, чтобы он мог продолжать чувствовать её тепло, дыхание на своём лице, биение её сердца, любоваться взмахами её ресниц и плавными движениями её рук…
Но где её найти? Почему она прячется от него и с кем?
Неизвестность его убивает, неопределенность разрывает душу, образы, возникающие сами собой перед его глазами, заставляют сердце биться чаще и печальнее. Вновь вернулась ярость, и Ник стал неосознанно бить кулаками по полу до тех пор, пока не почувствовал как немеют руки. И только почувствовав физическую боль, он смог заглушить ту, что терзала его сердце и душу. Только тогда Ник, наконец, смог немного расслабиться и вздохнуть с облегчением, в изнеможении откинувшись на твёрдую холодную стену.
Но вскоре руки перестали болеть, оставляя лишь тягучий ноющий зуд, и сознание Ника тут же переключилось на боль душевную. Всё вернулось на круги своя, как будто он никогда не был счастлив, никогда не знал радости… Как будто боль являлась его вечной спутницей, единственной и верной на протяжении всей его жизни…
Он не понимал, что творится в его душе. Ника бросало то в жар, то в холод. Ему хотелось то бежать, то замереть. Ярость сменялась опустошённостью, гнев – безысходностью, решимость – безнадёжностью. Он беспокоился, что сделает ошибку, но ещё больше боялся, что уже совершил что-то непоправимое… По щеке молодого человека быстро сбежала одинокая слеза… Но Ник знал наверняка – эти чувства он не забудет никогда.
* * *А в это время Наталия сидела на трибунах и задумчиво смотрела на поле, где усердно тренировалась школьная футбольная сборная. Солнце нещадно било ей прямо в глаза, но она настойчиво следила за бегающими взад-вперёд ребятами в одинаковой форме, ни на секунду не отрывая глаз. Позабыв даже про обед, который остывал на её подносе. Так и застал её Колдун.
– Не мог и подумать, что ты такая большая фанатка футбола, – сказал он, усаживаясь на скамейку, что была ниже той, на которой сидела девушка.
Но и тогда Наталия не оторвала свой взгляд от поля. Она молчала, пока внимательно наблюдала за тем, как номер 22 сорвался с места и наперерез номеру 10 помчался к другому концу поля, где спокойно лежал мяч, дожидаясь сильного удара ногой одного из двух игроков. Десятый оказался проворнее: не добежав совсем немного до мяча, он резко затормозил перед номером 22, сделал крюк и, ударив мяч с другой стороны, пока двадцать второй выплёвывал изо рта землю. Это была победа 10 номера. Ему аплодировали все, даже поднявшийся с земли 22 номер, потому что эта была его первая игра. Номер 10 стал заменой номеру 48, под коим числился Энтони Беркли Грант.
– Когда они все одеты в одинаковую форму, мне кажется, что среди них есть и Балу, – наконец, произнесла Наталия, не сводя глаз с ликующего 10 номера. – Это глупо, но тогда я начинаю думать, что ничего не изменилось.
Колдун ничего не ответил, то ли потому что не знал, что сказать, то ли потому что не хотел. Он развернул свой сэндвич и, глядя поверх стадиона за горизонт, принялся за еду.
Но время не стояло на месте: солнце постепенно стало склоняться к закату, а ветер усиливаться, предвещая прохладный вечер. Обед уже давно завершился, а в главном учебном корпусе прозвенел звонок на последний урок. Лишь Наталия и Колдун так и сидели на скамейках опустевших трибун, молча наблюдая за последней тренировкой сезона.
Колдун покончил, наконец, с обедом и зашуршал бумагой, сворачивая её в трубочку, тем самым выводя Наталию из глубокой задумчивости. Девушка выпрямилась и уставилась в затылок чёрному магу. Она как будто набиралась смелости о чём-то спросить или что-то сказать. А может, хотела, чтобы он первый нарушил молчание. Но молодой человек не обращал на неё никакого внимания, поэтому Наталия первая таки нарушила тишину, мучившим её вопросом с тех пор, как Колдун пришёл составить ей компанию за обедом:
– Ты знал, что всё будет именно так?
Молодой человек бросил на девушку ироничный взгляд через плечо, но так и не ответил на вопрос. Тогда Наталия решила пояснить:
– Ты знал, что мы с Ником расстанемся?
– А вы расстались? – искренне удивился Колдун или это была отличная игра одного актёра, ведь слух об их расставании уже давно облетел каждый школьный закоулок и не пролетел мимо ни одного уха буквально за час после их возвращения с весенних каникул.
Прежде чем ответить на вопрос чёрного мага, девушке понадобилось некоторое время, чтобы собраться с силами и произнести вслух то, что и так уже всем и давно известно:
– Да, мы расстались.
– Ты, действительно, так думаешь? Ты хочешь расстаться?
– Я… – опешила на мгновение Наталия. – В отношениях состоят два человека. Если один чего-то не хочет то, что может сделать второй?
– Ты опять убегаешь.
– Я не убегаю. Я сделала всё правильно и ни о чём не жалею.
– Да? – усмехнулся маг. – Ты возразила? – поинтересовался он, но так как знал ответ наверняка, не стал его дожидаться из уст девушки и отвернулся.
Сердце Наталии несколько раз гулко постучалось в груди и как будто остановилось. Дыхание перехватило. На глаза навернулись слёзы. Она тысячу раз прокручивала в голове сложившуюся ситуацию, но так и не нашла безобидного выхода для них обоих. Наталия любила Ника пылко, страстно, безумно, вопреки. А он не любил её. Он чувствовал лишь привязанность. Пылкую, страстную, безумную, но всего лишь привязанность. И Ник даже представить себе не мог, что происходит с её сердцем и без того израненном, когда он здоровается с ней каждое утро, улыбается, интересуется, как она спала… Он не понимал, как стенает душа, когда она видит его с другой девушкой. И он, конечно же, не догадывался, что каждый день Наталии заканчивается слезами в подушку, а начинается с нежелания просыпаться вовсе.
Девушка чувствовала, что силы оставляют её и совсем скоро наступит такой момент, когда она перестанет притворяться. И тогда не она поставит точку в конце главы, а исписанный лист просто перевернётся чистой стороной вопреки её воле. Но, возможно, именно этого она и ждала… именно это ей и было необходимо, потому что пока Наталия, как истинный ценитель боли, продолжала её смаковать. Пока девушка ничего не хотела предпринимать и, кусая губы, ждала.
