Лариса Кондрашова - Замуж не напасть
Разве что родители и жена горюют непритворно. Остальные перешептываются. По обрывкам разговоров слышно – о чем-то постороннем. Кто-то поодаль даже хихикает, но, вспомнив, испуганно обрывает смех. Люди боятся смерти и суеверно отстраняются от нее – слишком кошмарен ее лик: безжизненное тело, упакованное в ящик из досок.
Евгения возвращается домой. Вряд ли она сегодня сможет уснуть. В такие минуты одиночество ее не привлекает, но Надя с Эдиком были озабочены какими-то своими проблемами, и она постеснялась навязывать им свою компанию.
И хорошо, что постеснялась, потому что в дверь начинают трезвонить, и она сразу понимает: это Аристов.
– Нина хочет подать на развод, – сообщает Толян, но в глазах его нет ни радости, ни сожаления; сухи и бесстрастны его глаза. Будто говорит он не о своей жене, а о посторонней женщине.
– А ты что ей сказал?
– Я сказал, что развода не дам! – цедит сквозь зубы Аристов.
Если бы в эту минуту в комнате рухнула стена, Евгения была бы ошеломлена куда меньше. Хорошо, что Толян сейчас не смотрит на нее, а полностью ушел в свои мысли, и она успевает справиться с собой. Так что говорит внешне совершенно равнодушно:
– Если она решила уйти, вряд ли ты этим ее удержишь.
– Если бы только уйти, Бог с ней! – машет рукой Толян. – Но она хочет привести в мою квартиру «родного отца Ярослава», как теперь все время подчеркивает, а уйти должен я и «оставить в покое сыновей». Понимаешь, обоих!
Евгения понимает: Шурке уже шестнадцать. Он может решать, с кем ему остаться – с отцом или с матерью.
– Нет! – распаляется между тем Толян. – Ты пойди со своим возлюбленным на квартире поживи! Попробуй, что такое жить на совковую зарплату! А то приведет его на все готовенькое!..
С кем это Аристов разговаривает? Явно не с Евгенией. Выходит, она здесь лишняя?
Она встает и идет в душ. И освежает, и думать помогает. Как удачно, что именно сегодня ей и Маше пришло приглашение на поездку в Филадельфию! Днем она приняла решение отказаться, но нынешнее утро, кажется, расставляет все на свои места.
Евгения и вправду выходит из душа другим человеком. Ненужные теперь эмоции запрятаны глубоко на дно, а на поверхности – чистая, легкая радость: она поедет в Америку!
– Ежели у тебя возникнут трудности с жильем, можешь пожить пока у меня, – мило улыбается она Аристову. – Я оставлю тебе ключи.
– То есть как это – оставишь? – удивляется он, когда наконец осознает ее слова. – Ты собираешься куда-нибудь уезжать?
– Ненадолго. Может, на месяц-два… Как понравится, – говорит она.
– В командировку? Но зачем тебя могут куда-то послать, если в фирму ты только что устроилась? – не может поверить он.
– Я не в командировку собираюсь, – заговорщически улыбается она, – а в Америку.
– В Америку! – все еще не вникает он. – Что ты там будешь делать? В турпоездку?
– По приглашению, – безмятежно поясняет она.
– Я и не знал, что у тебя есть знакомые американцы!
– Конечно, я не успела тебе все рассказать. Мы ведь не так уж много времени провели вместе.
– Ты делаешь это мне назло? – уточняет он. – Небось Мария руку приложила?
– Ты угадал, – соглашается Евгения. – Это ее знакомые.
– Такая была скромница, спасу нет, а тут…
– Что – тут? – начинает закипать Евгения. – И Джеймс, и Майкл – ее коллеги по работе.
– И который из них твой?
– Моего мужчины на этой земле пока нет! – сжав зубы, сообщает она.
– Вот как! А я для тебя кто – эпизод?
– Мой мужчина будет только моим. А ты… ты для меня любовник!
– Один из многих?
А вот это уже прямое оскорбление. Спокойно, Женя, не уподобляйся человеку, который даже в постели говорит не о чувствах к тебе, а о своих проблемах с женой…
Она снимает пеньюар и медленно начинает одеваться. Потом, не оборачиваясь, говорит ему:
– До свидания!
Он еще некоторое время лежит, словно не может поверить ее словам, и наконец вскакивает, хватает одежду и как есть, голый, устремляется в ванную. Видимо, Толян тоже становится под холодный душ, потому что, приложив ухо к двери, она слышит, как он невольно ухает.
И выходит он такой же спокойный, как сама Евгения. Полностью одетый. Преувеличенно галантно кланяется и говорит:
– Мой привет Машиным коллегам!
Евгения закрывает за ним дверь вдруг задрожавшими руками и влезает в выходной костюм. Что бы ни случилось, она должна выглядеть!
Ей нужно срочно повидать Валентина. А для этого, естественно, надо поехать к нему домой. Дверь ей открывает жена Валентина и, зачем-то оглядев лестничную клетку, шепчет:
– Заходи.
Они с Евгенией шапочно знакомы.
– А почему ты шепчешь?
– Мы всем говорим, что Валентина нет, уехал к тетке на Украину. Следователь уже несколько раз приходил.
– Чего ему бояться? Разберутся, – пробует успокоить Евгения.
– Ты не знаешь, в ментовке сейчас все по-другому. Сначала сажают, потом разбираются. Зачем же тогда ему в тюрьме сидеть, пусть лучше дома посидит. Пока не разберутся.
– А если с обыском придут?
– Ой, не говори, – вздыхает Валентинова жена. – Я от окна не отхожу. Чуть что, он к соседке уходит. Она уехала, а нам ключи оставила…
– Наконец-то поговорю со своим человеком! Неужели есть люди, которые могут целыми днями пялиться в этот ящик? – выходит к ней Валентин. – Я-то прежде, кроме новостей, и не смотрел ничего – некогда было. Не подозревал, что у нас теперь такое жвачно-прокладочное телевидение! А это правда, что большинство наших эстрадных звезд перхотью страдают? И даже столь уважаемую мной прежде Гвердцители не миновала эта напасть… Что хотишь, как говорил один мой преподаватель.
– Собственно, я пришла с тобой посоветоваться. – После пережитых событий они вновь, как прежде, перешли на ты. – Мне приглашение из Америки пришло. Может, пока ты не у дел, я съезжу на недельку за океан?
Валентин некоторое время в раздумье смотрит на нее.
– Проектные работы нам пока придется приостановить, это факт. – Он с досадой бьет ладонью о ладонь. – Оказывается, уголовка давно подозревала, что наша фирма под колпаком у мафии! Тебя, возможно, вызовут как свидетеля. Расскажешь, что знаешь. А потом, конечно, поезжай, проветрись!
– Раз ты не возражаешь… В любом случае это произойдет не завтра.
– А я-то думал тебя потихоньку поднатаскать, чтобы ты на время моего отсутствия могла брать управление на себя. Как у авиаторов – второй пилот. Но вообще-то это просто опасно. Кое у кого сейчас трещат головы. Ко мне найти подходы несложно было бы, ведь я в истории с замом как следует запачкался. А ну как придет кто-то новый?..
Они некоторое время молчат, но тут в дверь раздается осторожный стук и просовывается голова его жены Алисы.
