Ким Болдуин - Разбивая лед
– Бесподобно. – День был такой ясный, что Карла могла видеть на несколько километров вокруг.
– Парк очень большой?
– Тридцать пять тысяч квадратных километров. – Ответила Брайсон. – Чуть меньше, чем вся Швейцария.
– Впечатляюще. От этого чувствуешь себя такой маленькой и незначительной.
– А для меня совсем наоборот. Местный народ проживает здесь уже около пятнадцати тысяч лет, но и с тех пор мало что изменилось. Я бы даже не удивилась, встретив тут мохнатого мамонта или саблезубого тигра. Когда я здесь, то чувствую себя частью чего-то вечного, частью истории и эволюции Земли. Здесь я, как будто, могу заставить время замереть.
Теперь Карла еще лучше понимала, что Брайсон ни за что не оставит эти места. Аляска сделала ее такой, какая она сейчас, и без Аляски Брайсон вряд ли может быть счастлива. Если они и будут вместе, то только здесь. Эта женщина не сможет быть собой в другом месте, и уж точно не будет собой в кирпичных джунглях, где снег – большая редкость.
Они мчались вперед в полной тишине еще около получаса, впитывая в себя красоту вечного пейзажа, пока впереди не показались первые признаки цивилизации – крытый брезентом металлический сборный ангар, стоящий рядом с тропой, по которой они двигались.
Брайсон остановила собак и воткнула в снег тормозной крюк.
– Не желаешь пообедать?
– Умираю с голода. А что это за место?
Карла выбралась из саней и потянулась.
– Небольшой остановочный пункт для тех, кто путешествует на упряжках к Хребту Брукс. Внутри есть печка и спальные мешки.
Брайсон вытащила из саней пакет с едой и повела Карлу внутрь. Чез упаковала для них целый набор яств: сэндвичи с курицей и салат из капусты с майонезом. А еще бутылку белого вина и печенье на десерт.
***Упаковывая все к отъезду, Брайсон взглянула на часы.
– Мы уже назад? – с сожалением в голосе спросила Карла. Ей вовсе не хотелось, чтобы их путешествие заканчивалось.
– Да, нам пора. Скоро уже стемнеет.
– Ночью будет сложно не сбиться с тропы?
– След довольно четкий, и собаки могли бы идти по нему без проблем. К тому же на санях спереди имеется мощная фара. Все будет в порядке, – заверила ее Брайсон. – Есть еще один пейзаж, который ты просто обязана сохранить в своей памяти. Тогда ты точно еще долго не забудешь нас.
Двумя большими шагами Карла преодолела расстояние между ними и крепко обняла Брайсон.
– На это даже не надейся. Такое забыть невозможно. Ты подарила мне столько чудесных, незабываемых мгновений. Самых лучших.
Брайсон наградила ее медленным, сладким поцелуем, который был очень похож на прощальный.
– Я буду помнить каждую секунду, проведенную с тобой, Карла, – сказала она, срывающимся от переполнявших ее эмоций голосом. – Я очень хочу, чтобы мы не теряли друг друга. Почему-то я больше не могу представить свою жизнь без тебя.
– А я не могу представить, что смогу приехать в Атланту и продолжить жить той жизнью, которая у меня была до приезда на Аляску. Мне страшно от мысли о том, что я больше не смогу засыпать в твоих объятиях.
– Мой дом будет очень, очень одиноким без тебя, – грустно выдохнула Брайсон. – Нам, наверное, стоит поторопиться.
Они тронулись, как только Карла забралась на свое сиденье.
Вскоре совсем стемнело и стало ясно, зачем Брайсон так задержалась. Величественные переливы северного сияния протянулись через все ночное небо, создавая, огромные зеленые, красные и желтые шторы.
Карла уже видела северное сияние из дома Расмуссенов, но сейчас, когда они двигались по бескрайнему открытому пространству, все казалось совсем другим. В эту ясную, безоблачную ночь Аврора Бореалис была особенно прекрасна – это без преувеличения был самый потрясающий и зрелищный феномен природы, который Карла когда-либо видела в своей жизни.
– Это просто невозможно описать словами, – восторженно выдохнула Карла.
– Мне никогда не надоедает этот вид. Он всегда изменчив и подвижен. Каждый раз разные цвета и оттенки. Тебе стоило бы увидеть сияние ночью, когда много падающих звезд.
Слишком скоро стали видны огни Беттлса в отдалении.
– Я зарезервировала для нас ту же самую комнату в «Дине», а утром мы полетим к Ларсу и Мэгги.
Карла рассказала Брайсон о решении Мэгги проверить и себя и ребенка на болезнь Альцгеймера и о своих страхах перед возможным результатом этих тестов. Брайсон выслушала новости с мрачным выражением лица.
– Ты считаешь, что мое нежелание знать результат теста Мэгги, это проявление трусости? – Карле было очень важно знать, что обо всем этом думает Брайсон.
– Вовсе нет. Карла, ты невероятно смелая. Ты очень многим рискнула и преодолела многие свои страхи, прилетев сюда и отыскав Мэгги. Я понимаю, почему ты не хочешь слышать еще больше плохих новостей. Не уверена, что на твоем месте я бы тоже захотела это знать.
Карла никогда не говорила Эбби о том, что у нее может быть болезнь Альцгеймера, потому что слишком боялась, что это напугает Эбби, и она ее бросит. Кто бы захотел оставаться с партнершей, зная о такой ее несчастной судьбе? Но Брайсон бы не бросила ее, так как невозможно бросить того, кого любишь, даже если ей судьбой уготованы такие страшные испытания.
– Тебя это пугает? То, что я тоже могу быть больна?
– Очень пугает, – призналась Брайсон. – Осознание того, что ты можешь перестать быть собой, что мне, возможно, придется пройти через те же испытания, которые преодолела ты, глядя на то, как медленно умирает твоя мать. Но это никак не влияет на мое желание провести с тобой каждую минуту моей жизни. Быть вместе так долго, как только можно, несмотря на любые трудности, если ты именно это имеешь в виду.
Карла не сомневалась, что слова Брайсон исходили от чистого сердца. Но куда лучше Брайсон, она знала, что такое любить человека, который умирает от болезни Альцгеймера. Могу ли я возложить на Брайсон такое бремя?
Ответ был ясен. Нет. Она не может поступить так с Брайсон. Карла слишком сильно ее любила. Она тоже пройдет этот тест и, если у нее обнаружится мутация этого гена, не позволит Брайсон смотреть на медленное исчезновение личности Карлы.
Но если она не больна, то это будет знаком свыше и благословлением их союза. Карла была готова на все, только бы все закончилось благополучно.
Глава двадцать пятая
Брайсон проснулась, сжимая Карлу в своих объятиях. Даже во сне она не могла с ней расстаться. Она вслушалась в тихое дыхание своей любимой и невольно начала дышать в такт с ней. Не уходи. Хотя ее жизнь и казалась иногда одинокой, у Брайсон был свой распорядок, который изменился с появлением Карлы. Теперь Брайсон хотелось большего. Любовь вдвое усилила каждое удовольствие от самого мелкого, до самою значительною. Приятный ужин, прогулка, вечер перед камином – теперь все это будет чувствоваться иначе.
