Ким Болдуин - Разбивая лед
– Все готово? – обратилась Брайсон к Чез.
– Ага. Все, как ты и просила.
Чез подмигнула Брайсон, а та улыбнулась ей в ответ. Из-за такого проявления близкой дружбы, Карла ощутила очередной укол ревности.
– С меня причитается. Идем. Карла, давай тебя приоденем как следует.
Брайсон взяла ее под локоть и повела к одной из дверей.
– Приоденем? Что происходит?
– Не хочу, чтобы ты опять себе что-нибудь отморозила.
Они с Брайсон вошли в комнату, где находилась одежда для экстремально холодной погоды. Там были и куртки с подогревом и капюшонами из меха, и толстые арктические перчатки, и вязаные маски, и белые паронепроницаемые ботинки «Микки Маус», разработанные специально для военных.
– Куда это мы собираемся? – спросила Карла, пока Брайсон наряжала ее, словно новогоднюю елку, во всю эту экипировку.
– Скоро увидишь.
Когда они обе полностью экипировались, Брайсон провела Карлу через задний ход. Снаружи они увидели около трех дюжин собак, в основном это были лайки, хаски и маламуты, сидящие на цепи – каждая у своей персональной деревянной конуры. Немного поодаль стояла упряжка, к которой было пристегнуто порядка полдюжины собак.
Увидев женщин, собаки взбудоражились и, натянув свои цепи, подняли громкий лай.
– Ого, мы поедем на собачьей упряжке?
Брайсон обняла ее одной рукой.
– Хороший сюрприз?
– Самый лучший. Не могу дождаться отправления.
– Ну, тогда поехали.
Брайсон провела ее к упряжке, в которой было сиденье со всех сторон укрытое от ветра брезентом. Когда Карла удобно устроилась в нем, положив себе на колени толстое одеяло, Брайсон забралась на сани позади нее, чтобы управлять упряжкой.
Как только собаки почувствовали вес Брайсон на специальной подножке, то сразу рванули вперед, натянув поводья и неистовым лаем выражая свое желание отправиться в дорогу. Сани дернуло и даже слегка приподняло, но из-за острого тормозного крюка, воткнутого в утрамбованный снег, сани не сдвинулись с места.
– Готова? – крикнула Брайсон, перекрывая какофонию собачьего лая.
Она положила одну руку на руль и наклонилась, чтобы другой рукой вытащить тормозной крюк.
– Поехали, – прокричала Карла в ответ.
***Сани двигались вперед по уходящей на север тропе, раскатанной снегоходами. Собаки бежали со всех ног, выжимая не менее тридцати километров в час, хотя Карле казалось, что было все восемьдесят. Единственными звуками в морозной тишине было дыхание бегунов и шуршание полозьев по снегу. Вдали перед ними распростерся Хребет Брукс. Эти дни были самыми короткими в году, солнце поднималось над горизонтом лишь на пару часов и даже сейчас, когда его было видно, все вокруг казалось сумеречным и оторванным от реальности. От каждого дерева и каждого горного пика тянулись длинные тени, и Карле было даже немного страшно сказать хоть слово и нарушить вечный покой этого бескрайнего храма природы.
– Ну, как? Тебе нравится? – спросила Брайсон, когда они отъехали на приличное расстояние от Беттлса.
Карла повернула голову и посмотрела на Брайсон – улыбающуюся и розовощекую. Уши ее вязаной шапки развевались на ветру. Идеальный образ сильной, смелой женщины, довольной своей жизнью и близостью к природе.
– Это невероятно. Спасибо, что все устроила.
– С удовольствием. Надо сказать спасибо Чез. Она все подготовила и упаковала. Жаль только, что у нас не было времени познакомить тебя с ней поближе. Думаю, она бы тебе понравилась.
Карла в этом сильно сомневалась.
– Не помню, чтобы ее имя было на вашем сайте.
– Она не из наших постоянных гидов, просто помогает. Чез работает в компании «Орион» в Винтервольфе и водит пешие и байдарочные походы летом. А в остальное время преподает биологию в Университете штата Аляска в Фейрбенксе. Когда я ходила в школу там, мы с ней очень сдружились. Чез очень на меня похожа. Она может выдержать городскую жизнь, но при первом же удобном случае сбегает в глушь. Каждые зимние каникулы они со своей партнершей Мэган приезжают в Беттлс и устраивают экскурсии на собачьих упряжках.
– Ее партнершей? Она что, тоже лесби?
– Ага. Чез встретила Мэган, когда вела один из байдарочных походов. Мэган тогда была вице-президентом новостного агентства в Чикаго, но, влюбившись, сменила работу и переехала сюда, чтобы быть рядом с Чез.
– И давно они вместе?
– Кажется, три или четыре гола. Пару месяцев назад они съездили в Канаду, чтобы пожениться. Обычно я заскакиваю к ним, когда бываю рядом. Их домик в лесу к северу от Фейрбенкса.
Карла притихла, обдумывая услышанное. У них с этими женщинами было много общего. Эта Мэган, ради своей любви, бросила отличную работу, большой город и переехала на Аляску. И, судя по всему, они с Чез счастливо живут вместе. Могла бы она поступить так же? Полностью изменить свою жизнь, бросить всех друзей, работу и начать все с нуля? Теперь эта перспектива по какой-то причине выглядела менее пугающей. Хотя у нее и была приличная работа в скорой помощи, и она чувствовала, что помогает людям, но у всего этого имелась и обратная сторона. Слишком многие из ее пациентов были жертвами городской преступности: огнестрельные, ножевые ранения, изнасилования, пьяные драки. Она видела все самое плохое, что люди могут сделать друг с другом.
Красоты Аляски успокоили ее мятежную душу и помогли по-новому взглянуть на свою жизнь. Люди здесь искренне заботятся друг о друге. Они не боятся оставить двери своих домов незапертыми. Но самое главное, Брайсон полностью завладела сердцем Карлы, и она не могла себе представить, что сможет быть счастлива с кем-то другим.
Даже если бы она смогла решиться на такую перемену в своей жизни, захочет ли этого Брайсон? Они не обсуждали, что будет после того, как Карла вернется в Атланту. Брайсон, казалось, была одинаково увлечена их отношениями. Но она не просила ничего сверх отведенных им нескольких дней и ни разу не призналась ей в любви. Возможно, что она была такой с каждой из ее женщин, и было глупо даже думать о том, что Карла чем-то отличается от них.
Сани летели по замерзшей реке, когда Брайсон наклонилась, положила руку на плечо Карле и показала на великолепную группу острых горных пиков.
– Арригетч Пикс – Ворота Национального Арктического Парка.
– Арригетч?
– Переводится как пальцы растопыренной руки. Эскимосская легенда гласит, что их Создатель обронил здесь свою перчатку, и ее замерзшие пальцы превратились в гранит, чтобы вечно напоминать им о нем. Здорово, правда?
– Бесподобно. – День был такой ясный, что Карла могла видеть на несколько километров вокруг.
