Карнавал Хилл - Кэролайн Пекхам
— Я буду последним, кого ты увидишь, если ты не выдашь секреты, которые у тебя в голове, Чейз Коэн. Конечно, у меня отличное лицо, но неужели ты хочешь, чтобы оно стало последним, что ты увидишь? Как насчет тебя и Фокса, а? Разве ты не хочешь оказаться под тяжестью всех этих золотистых загорелых мышц, когда уйдешь из этого мира?
— Он не мой парень, — сухо сказал я, хотя, честно говоря, в этот момент мне было наплевать, что он думает.
— Ну, больше нет, — он неприятно рассмеялся, делая еще одну затяжку. — Он выгнал тебя, не так ли? Избавился от тебя за то, что ты был плохим мальчиком. Я все еще жду, чтобы услышать, что ты сделал, чтобы заслужить это. — Он приложил ладонь к уху, но я продолжал молчать. Я ожидал, что теперь он начнет пытку, но он этого не сделал, просто продолжал курить и смотреть на меня так, словно я был головоломкой, которую ему нужно разгадать, прежде чем он разрежет меня на кусочки таким образом, чтобы они никогда больше не сложились вместе. — У меня такое чувство, что это связано с маленькой шлюшкой, которую он у меня украл, хм? — Он пристально посмотрел на меня, ожидая реакции, и моя челюсть непроизвольно сжалась. — Ага. — Он ухмыльнулся, указывая на меня сигаретой. — Вот оно, не так ли? Мне всегда приходилось держать ее на коротком поводке. Фокс поймал тебя со спущенными штанами, пока Роуг давилась твоим членом? В конце концов, у нее чертов талант к этому.
— Закрой свой гребаный рот, — прорычал я, мое раздражение нарастало, и часть меня наслаждалась жаром, разлившимся по моим венам. Он прогнал постоянный холод и оцепенение, и я хотел сохранить это чувство до последнего вздоха. И часть меня была рада, что огонь, который горел во мне из-за нее, не погас. Если мне повезет, я смогу забрать его с собой, когда умру.
— Эта блудливая киска всегда доставляла мне неприятности, — задумчиво произнес он. — Мне приходилось приглядывать за ней, чтобы она не раздвигала ноги перед моими мужчинами, вот такая она девушка.
— Она не шлюха, — выплюнул я. — Закрой свой грязный рот, ты ее не знаешь.
Он ухмыльнулся, продолжая, как будто я ничего не говорил: — О, я хорошо ее знаю. Я знаю, как она ощущается внутри, я знаю, как она стонет и умоляет и…
— Заткнись нахрен! — Я взревел, и он снова направил пистолет мне в лицо в знак предупреждения.
— Ты во многом похож на нее. Вас обоих окружает эта аура, как будто… — Он на мгновение задумался, облизнув губы. — Как будто вам не хватает жизненно важных частей. И что-то в этом просто притягивает меня. Я хочу проникнуть в эти пустоты и выгравировать свое имя на их стенах.
Я уставился на него, переведя взгляд на пистолет в его руке, размышляя, стоит ли пытаться снова завладеть им. Я бы с удовольствием застрелил его, увидел бы, как его кровь забрызгивает комнату, как улыбка на его лице рассыпается на тысячу осколков выбитых зубов.
— Позволь мне открыть тебе секрет… — Он наклонился, гася сигарету о мое бедро, и я стиснул зубы от боли, а он щелчком отбросил окурок и зажал губами другую сигарету, прикуривая от моей Zippo. — Мне нравится быть центром твоего мира, Чейз Коэн. Точно так же, как мне нравилось быть центром ее мира. От этого я получаю кайф, как ни от чего другого, зная, что ты здесь, запертый, просто ждешь, когда я вернусь и разорву твою плоть на части. Ты не знаешь, убью ли я тебя, но ты знаешь, что я могу это сделать в любой момент, когда захочу. Так было и с ней. Поначалу она, как и ты, кусалась, но я знаю, как сломать даже самый крепкий хребет. И я наслаждаюсь каждым хрустом каждого позвонка под моей пяткой. — В его глазах вспыхнуло что-то по-настоящему злое, и моя верхняя губа скривилась от ненависти. Тогда я понял, почему Роуг была разбита вдребезги, почему ее доверие к нам никогда не могло быть восстановлено. Мы забрали несколько кусочков ее сердца, когда она покидала Сансет-Коув, но именно этот монстр позаботился о том, чтобы разбить последние его части безвозвратно. И я нашел в этом цель, ради чего продолжать жить здесь, в этой клетке. Потому что я просто должен был выжить, чтобы убить этого ублюдка. Это было единственное, что имело значение. Единственный добрый поступок, который мог бы оправдать все мои дерьмовые поступки за всю мою короткую жизнь.
— Она заставила меня пообещать быть ей верным, — сказал он с ухмылкой. — Что делало гораздо веселее трахать других женщин тайком, пока она ждала меня дома, теребя пальцами свою тугую киску, предназначенную исключительно для моего члена. Она была одержима мной. Я был для нее единственным. Это было чертовски красиво, и когда я верну ее, я собираюсь привязать ее к своей кровати на несколько дней и…
Я бросился на него с ревом ярости, вырывающимся из моего горла, мой кулак врезался ему в лицо, и в тот же момент я потянулся к его пистолету, сжимая рукой рукоятку.
Пистолет выстрелил, и у меня заложило уши от грохота. На мгновение я подумал, что игра окончена, но затем Шон выдернул пистолет из моей руки и оттолкнул меня ногой, снова направив его на меня.
— Не перебивай меня, когда я говорю, мальчик, — прорычал он тоном, характерным для моего проклятого отца, поправляя свободной рукой волосы.
Моя грудь вздымалась, пока я смотрел на этого гребаного монстра, а конечности дрожали от напряжения. Он недостаточно меня кормил, и вот почему. Он ослаблял меня, чтобы я не мог победить его, но все, что ему нужно было сделать, это совершить одну ошибку, и я уничтожу его. Возможно, у меня не было моей силы, но у меня было нечто более яростное. Обещание, данное Роуг, вписанное в саму сущность моей плоти. Я убью его для тебя, малышка. Я произнесу твое имя как раз перед тем, как в его глазах
