Девочка из прошлого - Тала Тоцка
Только разве я до него дотянусь?..
Правда, иногда я ловлю на себе внимательный взгляд черных глаз, и в их глубине мне чудится что-то знакомое. Совсем недавнее. Очень близкое. Цепляющее...
Но наваждение очень быстро проходит, и я ругаю себя за ненужные фантазии.
Показалось. Бывает. В последнее время с завидной регулярностью.
Зато он потрясающий отец. Наша малышка нежно любит своего папочку, и я искренне признаю, что вполне заслуженно.
Вот и сейчас Катя сидит на стульчике, а Демид завязывает ей шнурки на кедах.
Я пробовала с ним воевать, но потерпела полное поражение.
— Она должна сама учиться, Дем! — попыталась я убедить упрямого отца своей дочки. — Это развивает мелкую моторику. А моторика влияет на речь. Ты сам видишь, что Катя плохо говорит...
Сколько материала было прочитано о мелкой моторике, я могу себе только представить. На следующий день я застала Демида и Катю посреди комнаты, пол которой был завален бумажными корабликами и самолетиками. Они вместе их делали из офисной бумаги.
Каждый день он изобретает что-то новое. Вдвоем с малышкой они перебирают крупу, завязывают игрушкам банты, складывают пазлы. Не знаю, как у Кати, а у ее отца мелкая моторика доведена практически до совершенства.
Но шнурки на кедах все равно завязывает Демид. И почти везде носит Катю на руках. Или на плечах. Дочка тогда кажется совсем мелкой по сравнению со своим высоким и широкоплечим отцом.
— Я хочу ей помочь, — у него на все один ответ. — Моя дочь должна знать, что во всем может на меня положиться.
Чтобы Демид кормил Катю я тоже была против, но недолго. Ровно до того момента, когда увидела, как Катя кормит из ложки Демида. Равновесие было восстановлено, и я промолчала.
Демид с дочкой уходят на прогулку, он возвращается совсем скоро один.
— Катя у твоей мамы. Я отвел ее ненадолго, мне нужно с тобой поговорить.
— Слушаю, — поворачиваюсь, складываю на груди руки.
— Я должен вернуться домой, появились срочные дела. Ты отпустишь со мной Катю?
У меня в горле встает комок, дыхание спирает. И я готова поспорить, что с ним происходит то же самое.
— У нашей дочки есть братья и сестра, целая толпа родственников. Я хочу их познакомить.
Арина внутри меня мечет молнии, но я приказываю ей заткнуться.
«Ты ее вернешь?» — рвется из меня наружу. Но в направленном на меня взгляде столько напряженного ожидания, что я заталкиваю готовые вырваться слова обратно.
Момент доверия величина обоюдная. Вместо этого спрашиваю то, что меня по-настоящему интересует.
— Ты вернешься?
В черных глазах мелькает короткая яркая вспышка.
— А ты будешь ждать?
Ответом звучит простое и короткое «Да».
И правда, зачем лишние слова? Похоже, Демид думает так же. В доли секунды оказывается совсем рядом, нависает.
— Куда-то не туда мы с тобой зарулили, да, малыш?
Пожимаю плечами.
— Ты сам сказал, что мы теперь родители, и что...
Договорить Демид не дает, хватает в охапку, впечатывает в себя.
— Значит, будем совмещать, — и хрипло шепчет в ухо. — Кран обязательно ломать или обойдемся?
Тяну его за воротник рубашки, говорю прямо в губы.
— Обойдемся.
Договорить не дает язык, раздвигающий губы и врывающийся в рот с голодным желанием. От бешеного напора колени слабеют. Чтобы удержаться, цепляюсь за шею Демида. Опускаю руку вниз, кладу на закаменевший пах, и от глухого мужского стона перемычка белья мгновенно намокает.
Я знаю, что у него никого не было — он же все время у меня на виду, — и что это может быть элементарный мужской голод. Но думать, что Демид так сильно хочет именно меня, намного приятнее.
А ещё это сильно возбуждает.
Демид стягивает с меня платье, я снимаю с него футболку и джинсы. Я так соскучилась по его мускулистому телу с загорелой кожей и твердыми мышцами. По своему терпкому на вкус Демиду...
Он разворачивает меня, толкает к столу. От нетерпения переступаю ногами, в истекающую соками промежность вдавливается горячий член.
Шиплю, выгибаюсь, расставляю ноги шире. Демид перехватывает одну под колено, вдавливает в стол тяжелым телом. И трахает.
Трахает, трахает, трахает.
Двигается, двигается, двигается.
Вдалбливается, вбивается, толкается.
Кусает за шею, за скулу, за ухо. Подставляюсь под его губы, подаюсь навстречу. Его рука нащупывает клитор, и я извиваюсь, стону, кричу. Кончаю мощно и долго, сокращаясь в судорогах, и пропускаю нужный момент.
— Не в меня, Дем.... — выдавливаю сипло, чувствуя, как внутри выстреливает горячая сперма.
Демид наваливается сверху, тяжело дышит и продолжает вдавливаться твердым членом в пульсирующее влагалище.
— Извини, малыш, не успел, — хрипит в ухо, прикусывая мочку. А я сжимаю стеночки и с тайным удовольствием ощущаю, как внутри меня снова твердеет его член.
Глава 35-1
Демид
— Папа! — маленькие ручки цепко хватают за уши и разворачивают меня лицом к своей хозяйке.
Приоткрываю глаза. Узнаю внутреннюю отделку салона бизнес-джета, которого арендовал для перелета.
Сам я лежу на диване, опершись на диванные подушки. Походу, уснул после взлета.
И тут же привычно плыву при виде пары черных блестящих глаз в обрамлении пушистых черных ресничек. Моих.
Это на первый взгляд Катя похожа на Айдаровых. При ближайшем рассмотрении видно, что нос у неё вздернутый, как у Арины. В чертах лица тоже угадывается Арина. А глаза мои. И взгляд тоже. И мимика...
— Котенок, скажи, что ты хочешь? — спрашиваю терпеливо. — Или покажи.
Моя дочка морщит носик — она не любит говорить. Ей проще показать или объяснить жестами. Арина делает вид, что не понимает, а я не могу.
Это же моя дочка.
Она. Моя. Дочка.
Я блядь сто раз повторю, а все равно шерсть на загривке дыбом от этих слов становится.
Может когда-нибудь привыкну, но точно не сейчас. Стоит ей вот так на меня посмотреть, похлопать ресничками, и я превращаюсь в бесхребетное желе.
Арина меня ругает, говорит, что хоть Катя и маленькая, мы все равно должны ее воспитывать. И у неё
