Пленница - Ольга Вечная
Она кажется ему такой красивой, что он отворачивается, дабы не ослепнуть.
- Малыш, ты как сегодня?
Подливает ей немного ее любимого красного вина.
Она вздрагивает.
- Меня арестуют? Ну, за погром в ювелирке, - смотрит на него внимательно. Глаза — карие, такие глубокие, что ему не по себе. Он видит в ее глазах столько эмоций, что эмпат Савелий позавидовал бы дару.
Сам же Адам не считает себя глубоким человеком, и сейчас ощущает замешательство.
Усмехается и качает головой, она тоже улыбается.
- Круто. Прости за ту сцену, я и правда повела себя по-детски. Мне было больно.
- Ты прости, что повысил голос. - Он действительно его повысил, когда они ругались, она испугалась и замолчала. - Они тоже извинятся перед тобой.
Она качает головой, хмурится.
- Не надо. Проехали. Слушай, а тот цех, который вы получили в пользование. Твое первое имущество, с которого у тебя начался успех. Папа сказал, что вы грохнули бывшего владельца, старика Яльцева. Это правда?
- Нет, - отвечает Адам с улыбкой, и Рада утыкается ему в грудь.
- Я так тебя люблю. Так сильно тебя люблю, Адам. Я не думала, что мне будет настолько плохо из-за... - она замолкает, не способная озвучить причину. Его самого подташнивает от беспомощности. - Я просто... прости, я соберусь. Мне нужно еще немного времени.
Он поглаживает ее по голове.
- Старик Яльцев до сих пор жив-здоров, живет на моей базе в Архызе. Потеплеет, съездим туда.
- Правда? Серьезно, он жив?
- Восемьдесят пять будет в этом году, если не ошибаюсь. Горный, сука, воздух, экология. Старик следит за стройкой. База старая, там по-советски все, я снес пару зданий. Весной займемся этим проектом. Будет у нас сеть «Свободных» отелей.
- Вау. Слушай, а тогда почему он отдал тебе цех? Просто так?
- В благодарность.
- Расскажи, - она делает глоток вина.
Адам возил Раду отдыхать в самые прекрасные места, какие только знает. Снимал яхту, дарил бриллианты, цветы, сумки. Он тратил на нее огромные деньги, чтобы вызвать кратковременную улыбку. Рада забеременела в тот вечер, когда он грубо взял ее в черепашьем притоне. Это была его вина, он пренебрег правилами. Она так боялась сказать ему, трогательно нервничала. А потом, когда он отреагировал положительно, радовалась. Врач сказал, что срыв первой беременности может быть вариантом нормы, что стоит отдохнуть несколько месяцев и попробовать зачать еще раз. Что стресс — плохой спутник беременности. Алтай был все время рядом с ней, он действительно старался, потому что так ощущал, но как будто делал хуже.
- Яльцев приватизировал тот цех еще в девяностые. Как следует не оформил, об это узнали адыгейцы. Пацаны приехали на трех тачках.
- Хотели отжать?
- Ага, он попросил у нас помощи. Мы приехали, отбились. Почти... без потерь. Потом, кстати, сдали этот цех твоему отцу. За год накопили денег, дали в долг. И пошло поехало.
- Отбились — это как? Стреляли? - она прицеливается указательным пальцем. - Пиу-пиу.
- Стреляли, малышка.
- Страшно было?
- Очень. - Он целует ее в лоб.
- Ты всегда прямолинеен.
Он вдыхает ее запах и сознательно закрывает глаза, чтобы ощутить аромат кожи полнее.
От любит, как она пахнет, как выглядит, говорит, смеется. Он сам слово «любит» использует часто и легко, поэтому не понимает, как назвать то, что ощущает сейчас.
Его сердце колотится быстрее. Он целует ее ладонь, потом касается губами шеи. Сжать бы ее в объятиях и целовать. Целовать-целовать-целовать, любить, к себе прижимать чуть ли не до смерти, чтобы душа горела. Ему нравится в ней все. Он давным-давно сознательно опошлил слово «любовь», и теперь у него нет подходящего определения для того, что с ними двумя происходит.
Рада чуть отклоняется, и он смотрит на огонь. Ее капризы, негативные реакции, плохое настроение - его не раздражают.
В камине весело хрустят дрова. Ветер с гулом врезается в окна.
- Адам, я справлюсь. Мне нужно еще немного времени, прости, пожалуйста.
- Перестань извиняться, - раздражается он.
- Я тебя люблю, - шепчет она.
Следующим утром он просыпается от шума ветра за окном. Забор в этот раз не должно свалить, он хорошо его укрепил.
Не открывая глаз, Адам поворачивается к Раде. Привык, что она горячая, мягкая рядом беззаботно дрыхнет. Притягивает к себе и вдыхает ее запах. Тело реагирует мгновенно, он закрывает глаза и прижимается кубами к бархатистой коже.
Ответную реакцию он расценивает как положительную, и накрывает руками грудь. Она выгибается, подставляя ему ягодицы, сердце тут же ускоряется. Шпарит болезненными ударами о ребра, у него внутри столько жара, что он может все здесь испепелить. Он буквально весь оживает.
Оттаяла?
Они ласкают друг друга, Рада обхватывает рукой член, а потом ныряет под одеяло. Нежные губы и ловкий язычок, тягучие сочные поцелуи, усиливающиеся ласки. Сопротивляться не хочется, и он с удовольствием кончает ей в рот. С ней ему потребуется пара секунд, чтобы продолжить. Буквально несколько ударов сердца, но за это время Рада успевает выпутаться из-под одеяла и убежать в ванную.
Она одевается как метеор и уносится с Кирой на прогулку.
В холод и дождь. Адам смотрит из окна некоторое время на то, как Радку едва не сдувает ветер, и как она усиленно терпит непогоду. Ему сложно определить то, что он чувствует. Слова-то нет подходящего. Любил он каждую свою девку, которую имел. Как-то по-своему, бегло, урывками, но любил ведь. Хотел. Уж точно без отвращения трахал. По собственному желанию и выбору.
А с ней что же тогда? Когда определения нет, то нет и чувства, это всем известно. Ему тоже, разумеется.
Когда Рада возвращается, Адам наблюдает, как она стряхивает дождевые капли с куртки. Её щёки раскраснелись от ветра, а волосы прилипли к лицу. Он говорит запросто:
- Сюда идет ураган. Я предлагаю тебе пересидеть его в Краснодаре.
Она пожимает плечами и без раздумий отвечает:
- Хорошо, как скажешь.
Глава 50
Рада
Красивая квартира и должно быть, с видом на реку Кубань. Адам любитель света и панорамных окон, поэтому я предвкушаю, что увижу.
В город мы приезжаем рано утром, Адам вручает ключи и немедленно отправляется в суд, а я спокойно захожу в подъезд, здороваюсь с консьержкой, поднимаюсь в лифте.
Наша квартира находится
