Укрощение рыжего чудовища - Дарья Волкова
– Держи. Поехали.
– Куда? – Варя растерянно вертела ключ.
– В Коломну.
– Зачем?
– Поклониться памятнику Дмитрию Донскому! – фыркнул Тихий.
– Тиша!
Он не смог сдержать улыбку. Наконец-то – Тиша!
– Говорю же, отец с иконой ждёт. С утра ее полирует. И мать ждёт – с пирогами.
– Зачем?
– Ты меня слушала или нет? Благословлять на законный брак. – И, поскольку Варвара продолжала молчать, он ткнул себя в грудь пальцем. – Это твой мужик. – Потом зажал ключ в ее ладошке. – Это твоя машина. Давай, Варя. Вступай в права собственности и владей. – После этого он бесцеремонно спихнул ее со своих коленей. – Ну, пошли вперёд. Или тебя снова на руках нести?
Варя, разумеется, заявила, что сама справится.
Ей показалось, что она села перед панелью управления звездолётом. Десятки каких-то непонятных датчиков. Все огромное, под мужские руки. Даже оплётка руля такая, что у Вари пальцы едва смыкаются. А вот Тихий в пассажирском кресле выглядел абсолютно довольным жизнью. Опустил козырёк от солнца и повернулся к Варе.
– Ну, чего ждёшь? Заводи и поехали.
Я заведу. Я сейчас тебе так заведу!
Нет, машину Варя завела. Тут ничего сложного. И даже нашла, как включить фары. И где ручник. И где на коробке передач положение «Drive». Многое оказалось все-таки интуитивно понятным. Но самое ужасное было в том, машина простиралась вокруг нее бесконечно. Варя даже смутно не представляла, где заканчивается капот «Эскалады». О том, что творится сзади, думать вовсе не хотелось. А ведь надо сдавать задним ходом. Парковочная камера стала приятным сюрпризом, но ситуацию в целом не спасла. Варя сдавала по сантиметру. Всё время ожидая противного хруста. Она просто не представляла, насколько далеко находится от нее задний бампер. Не машина – танкер какой-то. В конце концов, ей всё это надоело, и, воткнув на коробке нейтраль, Варя щёлкнула ремнём безопасности.
– Я передумала.
– Только насчёт машины! – предупредил серьёзно Тин.
– Может быть… – протянула Варвара. – Ну, мы поедем сегодня куда-нибудь?
– Торопишься? – не удержался он.
– Еще одно слово, и уже я никуда не поеду.
Тихон изобразил жестом застёгивание рта на «молнию» и тоже щёлкнул замком ремня безопасности.
Рот он на замке продержал ровно до тех пор, пока они не выехали на проспект. После чего на Варю полился поток разной информации. Тихон говорил о ресторане и его нетривиальной истории, о своей семье, о городе, в который они едут. Аудиосистемы «Эскалады» сейчас были совершенно не востребованы – их с успехом заменил Тихон Тихий. Словно они с Варей поменялись местами. Когда-то, в самом начале их знакомства, она много ему рассказывала о себе. Теперь пришла его очередь. А ей было очень интересно. Что-то она знала со слов отца, в основном. Но когда об этом рассказывал сам главный участник событий – всё выглядело несколько иначе. Его видение, его интерпретация, его мысли, чувства. И его голос. В общем, о том, куда и зачем они едут, Варя спохватилась, когда мимо мелькнул знак «Коломна – 2 км».
Она едет знакомиться с родителями будущего мужа. И вот тут Варе стало страшновато. Уж очень всё быстро, нет, даже молниеносно произошло. Еще утром… да что там утром… еще в обед главная концепция ее жизни была: «Забыть Тихона Тихого». А теперь она едет с ним к нему на родину знакомиться с его родителями. В качестве – даже вдуматься страшно – невесты! Как это произошло? Непостижимо. А еще она вспомнила, кто такой ее будущий свёкор… Господи, свёкор! У Вари будет свёкор, свекровь, а еще… как называются сестры мужа? Мамочки… Как же это с ней случилось?
Варя решила сосредоточиться на конкретном. Отец Тихона – батюшка. И в этой связи есть вопрос.
– Тиш…
– Ммм? – В их разговоре возникла редкая пауза.
– А что значит… что нас благословлять будут? Ты про икону пошутил?
– Аристарх Петрович такими вещами не шутит.
– Ой. А что… что делать надо будет? Есть какие-то правила? Надо будет на колени вставать? Я… я не хочу.
– Я тоже. И не буду. Думаю, обойдёмся без коленопреклонения. Не бойся, – он легко тронул ее руку. – Батя сам всё сделает. Держись рядом со мной, и всё будет в порядке.
Словно почувствовал ее волнение, Тин снова стал рассказывать о своей жизни. Варя уже знала, что он сейчас возвращается в свой город впервые за долгие годы. Нет, формально он вернулся вчера, когда привёз родителей. Но это было поздно вечером, почти ночью, и ничего не было видно. А сейчас он возвращался по-настоящему. Со щитом.
За окном машины проносились улицы его родного города.
– Ну что, к князю Дмитрию в гости пойдём? – Тин махнул рукой в сторону кремля. – Я толком вблизи сам ни разу не видел памятник. Его поставили не так давно.
– Давай отложим до следующего раза, – нервно усмехнулась Варя.
– Ладно, – легко согласился Тин. – После ЗАГСа сюда приедем. Внесу тебя на руках через кремлёвские ворота, как положено.
– А там что? – Варя решила не заострять внимание на пугающем слове «ЗАГС». Хотя сама… ведь сама же… – Вон то. Белое. Большое. Что это?
– Это? – Тихон на секунду бросил взгляд в окошко. – Охренеть, что воздвигли! Тут раньше другое здание было… А-а, слушай, точно! Нинок рассказывала. Это новый конькобежный комплекс.
– Красивый.
– Еще бы! Сейчас увидишь старые улицы города.
Машина ехала вдоль стены Коломенского кремля. От древней высокой стены – тёмно-красной, словно впитавшей за день солнечное тепло – веяло надёжностью и степенностью. И Варя неожиданно успокоилась. Перед красивой жёлтой колокольней машина повернула налево. Они очутились в старой части города.
Она всё равно так волновалась, что практически ничего не запомнила, кроме его большой и горячей ладони, в которую Варя вцепилась мёртвой хваткой. В доме родителей Тихона запомнила бас Аристарха Петровича – так вот в кого у Тиши такой низкий голос. И мягкую бороду Аристарха Петровича с каким-то душным запахом. Приятным, но душным. Ладан, наверное. И как утирала слёзы Серафима Андреевна. А икона и в самом деле была.
А потом пили чай с пирогами трёх видов и шестью сортами варенья. Разговоры, шутки, рассказы. Варя слушала и помалкивала. И руку Тихона под столом не отпускала. Кажется, что если отпустит, – водоворот быстро меняющихся событий, людей, впечатлений ее просто унесёт.
После чая Варя и Нина вышли в яблоневый сад. Нина, улыбаясь, провела ладошкой по высокому штакетнику забора.
– На этом заборе я повисла и разорвала новую юбку. Лет двенадцать мне было. Подружки хохотали… А Тихон меня отцепил. Он балбес, я понимаю. Дурень,
