Если бы - Оксана Фокс

– Тут, corazon, заведомо хреновый расклад: две бабы и Кит, – отставив пиво, Ривера принял стакан с виски из рук вызванного из приёмной секретаря:

– Gracias, bebe, ты спасла мне жизнь, – проникновенно проговорил бородач, погладив тугие ягодицы полуживой Линды. – Сделав большой глоток, он ухмыльнулся и лукаво подмигнул:

– А теперь, расклад и вовсе неважнецкий – появилась третья. Все так эпично, ты не находишь? Я бы поставил на белое. Эй, Фрэнки, слышь? На белое полтинник!

– Принято!

– Ты случайно не владеешь приёмами кунг-фу, corazon?

– Нет, – изумилась Лина.

– Может бокс или ушу? Нет? Ну, и ладно. Дерьмо, у вас виски, – он сделал щедрый глоток и блаженно улыбнулся. – Ну, что скажешь?

– Что я должна сказать?

– Тебе нравиться?

– Почему мне должно нравиться? – возмутилась Лина.

– А потому, что все из-за тебя.

– Из-за меня? – ахнула она.

– Ну, да! Девочки бесятся, а Кит потакает. Вон, посмотри на Кики: она как ищейка чует, когда он запал. Вишь, какой у неё нос – вздёрнутый, как у фокстерьера! – ткнув стаканом в Кимберли, Ривера расхохотался.

– Запал?.. – ошеломлённо пробормотала Лина.

– Но, у него... кхе-кхе… нет шансов, правда, corazon? – трясся от смеха Джозеф.

Лина недоверчиво уставилась на его кривой передний зуб, не заметный с телеэкрана, но отчётливо торчащий вблизи.

– Вам идёт ваш зуб, – неожиданно сказала и прикрыла рот, ужасаясь глупым словам.

– Gracias, mi corazon. Ты тоже belleza, правда, как по мне, основательно не докормленная. Как намаешься с Китом, приходи к старине Джо утешиться и вкусно покушать, – игриво сверкнув чёрными глазами из-под сросшихся бровей, он выгреб волосатой ладонью из стеклянной вазы горсть цветных карамелек и ссыпал в рот.

Лина внимательно посмотрела в смуглое лицо. Крупные губы улыбались из густой бороды, приоткрывая особенный зуб. И вдруг, захотелось рассмеяться следом за ним, так же громко, с удовольствием, под потолок. Она тепло улыбнулась и испугано подпрыгнула, оборачиваясь на звук битого стекла. Запах алкоголя взметнулся в воздух, набиваясь в горло.

На щеках и шее Президента «Модного Дома Родригес» проступили красные пятна. Осколки стакана лежали в янтарной лужице у чёрных туфель: тёмные борозды расчертили идеальные стрелки элегантных классических брюк.

– Диана, хватит мне сверлить затылок. Иди сюда. Ну же, девочки, покажите, на что способны,– нараспев сказал Берри, засовывая контракт под рубашку.

Ким отвернулась, злобно пнув стул ногой:

– Ублюдок!

Берри без усилий удержал баланс, продолжая качаться. Кимберли стёрла слёзы кулаком. Грязные разводы разукрасили щеки и подбородок; след от туши для ресниц остался на воротнике белого платья. Не доверяя глазам, Лина медленно сморгнула, обозревая застывшее действие театральной постановки срежиссированной Берри. И вдруг, он резко поднялся, и больше не улыбаясь, двумя шагами пересёк кабинет.

– Кит, постой! Ну, прости меня! Прости, ладно! Это последний раз, обещаю! – словно подкинутая электрическим разрядом, Ким бросилась следом.

– Господи Иисусе! – всплеснула руками Диана и разрыдалась.

Растрёпанная Линда столкнулась в дверях с Кимберли, расплескав стакан воды. Не останавливаясь, судорожно зажимая в ладони баночку с успокоительными таблетками, она неслась к осевшей на пол Диане. Приложила стакан к её дрожащим губам, помогла подняться и осторожно направила обмякшую фигуру в туалетную комнату, примыкающую к кабинету. Пятясь, юристы одновременно столпились у выхода и исчезли, по-английски не прощаясь.

Тим Стюарт шевельнулся, широко зевнул, моргая:

– М-м? Где все?

– Слиняли, – Ривера протянул ему стакан.

Ероша светлые волосы, Стюарт сел. Мутный спросонья взгляд поблуждал и остановился на Лине. Рука с виски остановилась на полпути.

– Но, не все! За вас, прекрасный ангел.

– У него… у Берри, проблемы с наркотиками? – Лина, наконец-то, сформировала мысль.

– Не сегодня, – отозвался Стюарт.

– Ты, чего? Кит у нас чист, как ребёнок, – прыснул Вуд, отрываясь от ноутбука Дианы.

– Как розовенький сладкий младенец! – загоготал Ривера.

Лина прикусила язык, удерживаясь от вопроса, по поводу остальных участников группы.

– Можно? Настоящие? Не шиньон? – Стюарт нагнулся над столом, потрогал волосы. – А как насчёт крыльев?

– Простите, вы о чём? – Лина посмотрела в озорные зелёные глаза, вытягивая из цепких пальцев свои волосы.

– Убери щупальца, lovencitos, не мешай девочке думать! Вишь, как бровки ходят. Ей богу, я готов её удочерить! – трясся Ривера, довольный шуткой.

– Похоже, я все пропустил. Ангела, оставили нам?

– Угу. Ага. Размечтался.

– А чего, бросили?

– У него спроси.

Лина не слышала мужчин, задумчиво сжимала и разжимала мятую страницу с автографом. Перед глазами колыхнулась тень бледного образа и рассыпалась как сухой лист из старого киевского парка. Она не имела представления: кто такой Кристофер Берри. Не знала его. Он был чужой. Она не могла подняться в номер к этому мужчине!

Лина передёрнулась:

– И... часто, он себя так ведёт?

– Увы, не переставая, – Тим страдальчески закатил глаза. – А вот я, совсем другой. Ты мне веришь, ангел?

– Сегодня, corazon, Кит благопристойный, что Дева Мария. Вон lovencitos, бедняга, даже уснул, – Ривера бросил в Стюарта пустой банкой. – Видела с нашим героем вечернее шоу Леттермана? Пацан разнёс половину студии, на хрен снёс декорации! Вот это я понимаю, драйв! Там, правда, по делу, старина Дэйв напросился. Так, представь, уже полгода сволочи не пускают в прямой эфир! А, за что, спрашивается? Рейтинг же зашкалил! Что? Не видела?

– Нет.

– Да, ты что! Малолетки писали счастьем! – Ривера заглянул в пустой стакан. – Не фанатка ты belleza, а то бы знала: красивенький рот Кита выдаёт либо хит, либо отборное дерьмо. Наш сладкий мальчик просто дьявол в карамели! – он громко зареготал и обрушил волосатый кулак на стол.

Лина вздрогнула. Наследство Дианы издало протяжный жалобный стон, скрипнув ножками по паркету.

– Эй, тише, ты! Смотри, как развезло на дармовом бухле, – нахмурился Стюарт. – Погоди, сейчас твой карамельный дьявол вправит тебе мозги, – он мягко улыбнулся. – Не пугайся ангел, это болван так подкатывает.

Окинув взглядом разорённую комнату, смутно напоминавшую президентский кабинет, Лина поднялась:

– Мне пора.

– О, нет! Ангел, ты разбила мне сердце!

– Спорим, ещё увидимся? – ухмыльнулся Вуд, тряхнув курчавой головой.

– Ставлю сотню, – икнул Ривера.

– И что? Так и уйдёшь? Не попросишь автограф на память или фотку? Никаких тебе