Песнь ворона (ЛП) - Харпер Ледди
— Он рассказал тебе, что случилось? — В его голосе звучало сомнение, а также чистая ненависть.
— Вообще-то, нет. С того момента, как его забрали в больницу я больше никогда его не видела, и моя мама сказала, что он так и не пришел в себя. Мы узнали подробности от его отца — дедушки моей мамы. Старейшего из семьи Беннеттов. Он появился в больнице на следующий день после твоего отъезда и все рассказал моей маме.
— Значит, он знал, что сделал его сын? Знал все это время?
Я положила руку ему на грудь, надеясь успокоить его достаточно надолго, чтобы все высказать.
— В ночь на Четвертое июля наши деды подрались из-за моей бабушки. Основываясь на том, что написано в дневнике — теперь я точно знаю, что он принадлежал ей, — она и твой дедушка планировали улизнуть посреди ночи, чтобы начать совместную жизнь. Короче говоря… они были вместе около года, но должны были держать это в секрете. В противном случае ее семья сделала бы все, что в их силах, чтобы разлучить их. Так вот, похоже, что мой дедушка узнал об их плане и столкнулся с Эндрю.
Не думаю, что парень моргнул хоть раз за все время, пока я говорила.
— Вспыхнула ссора, которая закончилась тем, что Эндрю ударился головой об камень или что-то в этом роде. Так что, по сути, это непреднамеренное убийство. Но то, что произошло потом, превращает все это из несчастного случая в преступление.
— И что случилось? — Что ж, посмотрите, кто стал так же нетерпелив, как и я.
— Вместо того, чтобы звать на помощь, он перенес тело, чтобы у него было время поговорить с отцом о том, что делать, чтобы его никто не нашел. Имей в виду, все это рассказал моей маме ее дедушка.
— Который был замешан в сокрытии преступления.
Я кивнула, не желая вдаваться в подробности.
— Поскольку тело было перемещено, обращение к властям обеспечило бы заключение моего дедушки в тюрьму. Они не хотели пятнать фамилию, поэтому устроили так, чтобы плотина открылась пораньше, чтобы никто не нашел тело.
— Я так и знал, — пробормотал Дрю себе под нос.
— Однако он сказал, что понятия не имеет, что случилось с остальными членами семьи. Он поклялся, что мой дед не имеет никакого отношения к их исчезновению. И хотя было бы легко предположить, что это ложь, он привел очень убедительный аргумент — он уже признался в одной смерти, не было необходимости лгать о том, что случилось с другими. — В этом были аспекты, в которые мне было трудно поверить, но они сводилось к нежеланию признавать тот факт, что в течение пяти лет я спала под одной крышей с убийцей. И что еще более важно, он был моим кровным родственником.
— Ну, думаю, теперь мы знаем правду, да?
— Да, думаю, что так и есть. Я просто помню, как ты рассказывал мне, что твоя семья осталась здесь, надеясь, что потерянные близкие однажды вернутся. И хотя знаю, что это не вернет их, я чувствовала, что это лучший способ перевернуть эту страницу для всех вас.
Дрю провел короткими ногтями по жесткой щетине на подбородке.
— Это твой способ оправдать то, что твоя мама сделала с нашей арендой?
Это застало меня врасплох. Неожиданным был не только его гнев, но и обвинение.
— Полагаю, ты еще не слышал.
— Что не слышал?
— Единственная причина, по которой она пыталась что-то изменить, заключалась в том, что ей нужны были деньги, чтобы помочь оплатить уход за моим дедом. Но сейчас он мертв, так что не думаю, что он нуждается в особом уходе, а это значит, что у моей мамы больше нет причин продавать землю или увеличивать ваши платежи.
Дрю скептически посмотрел на меня, как будто не доверяя ни единому моему слову.
— Когда это случилось? Отец ничего не упоминал с тех пор, как адвокат впервые принес бумаги — в тот день, когда я появился в твоем доме.
— Ну, он умер две недели назад. Маме пришлось заниматься похоронами и всем остальным, так что думаю, где-то на этой неделе. Кто знает, может быть, твой отец еще не знает. Я понятия не имею, как все это работает. Но знаю, что мама отменила требования к собственности. Так что земля снова полностью ваша, делайте с ней, что заблагорассудится. — Технически она все еще принадлежала моей маме, но это не имеет значения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Дрю пристально уставился вдаль, на мгновение потерявшись в своих мыслях, прежде чем сказать:
— Чего я не понимаю, так это того, что если твой дедушка убил моего, зачем ему сдавать эту землю в аренду моей бабушке? Он должен был знать, зачем ей эта земля. И что еще хуже, зачем ему сдавать ее в аренду за гроши?
Солнце начало жечь мою незащищенную кожу на плечах, но я не обращала внимание и продолжила разговор. У него все еще не было желания устраиваться поудобнее, и, судя по гневу и негодованию, которые парень проявлял с тех пор, как мы начали разговаривать, я не представляла, что он хотел бы затянуть разговор надолго.
— Ну, из того, что я поняла, земля изначально принадлежала моему прадеду. И после того, что сделал мой дед, его отец записал собственность на его имя в качестве наказания.
Дрю издал язвительный смешок.
— Наказания? Этот засранец убил человека и получает большой участок земли за бешенную сумму денег?
— Это еще не все, но в принципе, да. Он был лишен финансовых средств и исключен из завещания. Все, что у него было — это эта земля. Это должно было стать постоянным напоминанием о том, что он сделал. И я, возможно, неправильно поняла, но думаю, что он сказал моей маме, что твоя бабушка и мой дедушка встречались до ее отъезда.
От отвращения у него сморщилась переносица.
— Нет никаких шансов, что он был отцом моего отца, верно?
— Насколько мне известно, нет. Но полагаю, что именно поэтому он сдал землю ей в аренду. И, кажется, это мой прадед придумал смехотворно дешевые условия в качестве части наказания, гарантируя, что дед никогда не получит большой выгоды. — Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пробегаясь по всем ключевым моментам, которые планировала ему рассказать. — Моя мама почти уверена, что именно поэтому дед начал пить в первую очередь — из-за чувства вины.
— Прости, но мне плевать на его вину. Мне все равно, как тяжело ему пришлось потом. Моему отцу пришлось вырасти с пропавшей половиной своей семьи, так и не узнав, что случилось с кем-то из них. Так что мне все равно, как плохо он себя чувствовал. Он заслуживает всего, что получил.
Дрю сделал шаг назад и сосредоточился на том, чтобы выровнять дыхание. Было ясно, что рассказ подействовал на него сильнее, чем я ожидала. С другой стороны, вся эта тайна в основном была навязчивой идеей его семьи в течение последних сорока с чем-то лет.
— Итак, это все? — спросил он, сжимая руки в кулаки по бокам. — Из-за этого ты проделала весь этот путь, чтобы сказать мне?
Я кивнула, не зная, что еще сказать или сделать. Парень был бомбой замедленного действия, готовой взорваться в любую секунду. Я, конечно, не хотела попасть под прицел, но в то же время не смогла бы смотреть на себя в зеркало, зная, что буквально свалила все это ему в руки, а затем сбежала. Ему нужен был друг, и независимо от того, насколько непостоянно он себя вел, я чувствовала сильное желание быть для него таким человеком.
— Что ж, спасибо. Я ценю правду. Извини, что ты проделала весь этот путь ради такой короткой поездки, но хотя бы никто не пытался задушить тебя во время визита. Я могу сказать это по собственному опыту. — Это был идиотский комментарий.
На самом деле я никогда не была из тех, кто плачет, но в глубине моих глаз горела угроза слез. Я не была уверена, было ли это из-за его неприятия, или гнева, или моей вины за то, что именно моя семья причинила ему такую боль. В любом случае, мне нужно было уйти, пока Дрю не стал свидетелем моего самого слабого момента.
К счастью, долгая прогулка от причала до моей машины, позволила мне привести в порядок лицо и мысли. Я смогла обуздать свои эмоции и запереть их — по крайней мере, до одинокой поездки домой, где у меня было бы все время мира, чтобы разобраться в них. Но когда я свернула с дорожки на стоянку, то чуть не споткнулась о собственные ноги.