Excommunicado (СИ) - Темида Ди

Поясница болезненно упирается в стол, но мне плевать: глажу ладонями обаятельное лицо с уже блеклыми следами от осколков и прижимаюсь всем телом к идеально скроенному графитовому костюму:

— Посмотри на меня, — заговорщически шепчу я и ловлю его взгляд.

Наконец-то в нём плещется не только неистовое пламя ненависти к Монтере, в котором впору ненароком сгореть и самой, но искры вожделения ко мне. Бездна зрачков неумолимо затягивает, но уже не с целью уничтожить, а обласкать, присвоить и никому не отдавать.

Так-то лучше, сеньор Рамирес…

— Неужели ты думаешь, что я позволю Монтере очернить репутацию «Сомбры»? И задеть тебя? — не узнаю свою интонацию: звучу, как змея-искусительница, нашёптывающая варианты разрушения мира.

Но мне ещё никогда не хотелось так сильно продемонстрировать кому-то свою преданность. Перехватить бразды правления, но только для того, чтобы дать верную поддержку. Это кружит голову посильнее испанского вина. Альваро же будто оживает вновь — медленно проводит по моим бёдрам, поднимаясь ладонями к талии, и молча внимает каждому последующему слову:

— Думаешь, я дам Пикар выиграть? После всей той боли, которую она и Роджер причинили? — тихо цокаю языком, изображая отрицание, и качаю головой. — Не в этот раз. Не в зале суда.

Войдя во вкус, склоняюсь к его уху, прикусываю мочку, и расстёгиваю пуговицы на безупречно выглаженной рубашке, непривычно властно продолжая:

— Главный инструмент адвоката, помимо логики и мозгов, это его рот…

Со стороны наверняка выгляжу, как чёртова соблазнительница, если бы не разговор о предстоящем деле. Кожа на груди Альваро покрывается мурашками, на что я довольно хмыкаю. Интересно, это от моего шёпота, от прохлады ладоней, оглаживающих его напряжённые мышцы или же от всего вместе?

— И предполагаю, что эта сучка пользуется им совсем не по назначению. Так что особых трудностей возникнуть не должно…

Жаль, что нельзя чувствовать под ладонью не только биение сердца, но и то, как медленно ослабевает тугой узел чужих эмоций в груди. Уверена, что моя провокация действует именно на это — лёд Альваро постепенно тает…

— Забавно наблюдать, как иногда из такой изящной тебя пробивается Бруклин...

Бархатный голос надтреснут из-за долгого молчания, но так же очаровывает. Альваро кривит уголком рта и в этот момент с такой пылкостью сжимает обеими ладонями мои ягодицы, впиваясь пальцами, что я не могу сдержать отрывистый стон.

— То же могу сказать и о тебе — ты не всегда тянешь на испанского кабальеро с британскими манерами, — тяжело дыша в его губы, бормочу я и с деланным удивлением приподнимаю одну бровь. — Находишь меня изящной?..

— О да, нахожу… И уже представляю твою победу. По-другому быть не может, — подол платья приподнимается, и его пальцы скользят по ноге вверх, добираясь до края белья. — Только вот теперь интересно, а как бы выглядела ты сама, использовав свой инструмент не по назначению?..

Задыхаюсь от неприкрытой дерзости, на несколько секунд спрятав лицо на плече Альваро, но и это он оборачивает в свою пользу — представшая в непосредственной близости от его губ шея получает долгий укус. И мой стон вновь теряется в шуме самолёта.

— Представляешь и это?.. — вновь откинувшись назад, чувствую томительное оглаживание по клитору и хочу закрыть глаза…

Делаю это, когда в дрожи окончательно теряю контроль, приподнявшись и позволив насадить себя на два пальца. Альваро с довольной полуулыбкой наблюдает за мной из-под полуопущенных век.

— Во всей красе, — неслышно произносит он, большим пальцем свободной ладони слишком медленно очерчивая мои раскрытые губы.

Не думаю, что он ожидает от меня последующих действий — об этом говорит стремительно меняющееся лицо, когда я, не торопясь, пока лишь краями зубов тут же захватываю его ноготь. Империи рушатся за один день, а мужчины падают ниц из-за одной правильной ласки.

— Я покажу тебе, когда выиграю суд… — с трудом проговариваю согласие, не выпуская его замерший большой палец изо рта, и пронзаю наглым взглядом неверяще изучающего мои губы Альваро.

Полное. Безоговорочное. Владение. Он — мною. Я — им. И особенно остро ощущаю это, когда в меня чувственно толкаются внутри, а я в этот момент обхватываю губами большой палец намного глубже.

Дыхание Альваро сбивается моментально. Замечаю, как он сильнее упирается затылком в кресло, пока я, напрягая скулы, обвиваю языком фалангу и прохожу по длине.

— Джейн…

Всегда порабощающий взгляд карих глаз впервые сдаётся под натиском моего пристального. Моей пошлой, но такой необходимой ласки. Как же сладостно видеть, как он мгновенно затуманивается, и знать, что из-за меня.

От одной лишь картинки в голове того, как мой рот воплотит обещанное в жизнь, тело предаёт, сжав мышцами пальцы Альваро под тканью моих оттянутых трусов, который каким-то чудом умудряется продолжать ритмичные движения.

И я не даю ему довести меня до пика. Не испив до дна, еле отрываюсь сама от источника нашего обоюдного безумия — опираясь руками в напряжённые мужские плечи, медленно приподнимаюсь. Напоследок облизав разгорячённый моим ртом большой палец, я берусь за запястье и укладываю ладонь Альваро себе на грудь.

— Но для начала ты должен мне всё рассказать. О сделке. Ничего не утаивая, Альваро.

25 июня 2015 года, Нью-Йорк

Не знаю, спустился ли он в мой кабинет, потому что грохот затворяемой двери донёсся и до верхних этажей, или же это просто случайность. В любом случае, я сама собиралась подняться к Альваро, только вот сначала хотела прийти в чувство…

Моя вера в себя стремительно пошатнулась, когда утром на досудебной встрече я ознакомилась с материалами дела. Не знаю, какие высшие силы уберегли Пикар от одновременного со мной визита к судье, но клянусь, я бы вонзила ей шпильку туфли в глаз, едва проигрыватель на ноутбуке закончил бы запись. «Эрерра» предъявляет нам обвинение, основываясь на телефонном разговоре Альваро с владельцем «Карло Груп», и это очень. очень. очень, чёрт возьми, всё усложняет… Я узнала его голос сразу же — слишком чутко моё тело реагирует на низкую вибрацию и шёлк британского акцента. Знал бы Альваро, каких усилий стоило сохранять лицо перед судьей, — как назло, именно Гейман будет председательствовать. Истинный вершитель правосудия — беспощадный, неподкупный и невероятно строгий.

«— Мистер Карло, если посредничество о слиянии вашей компании и «Вентуры» пройдёт под эгидой «Сомбры», уверяю, беспокоиться будет не о чем. Тем более, что комиссии «Эрерра Лимитед» обойдутся дороже. Зачем вам это?..»

Щёлк кнопки пробела. Колкий взгляд судьи прошелся по моему лицу…

— Ваша честь, я хочу инициировать экспертизу. Моему клиенту необходимо убедиться в подлинности записи. Как и мне, — с непроницаемым выражением выдала я…

— Чем тебе не угодила дверь? — молвит с порога Альваро, оглядев петли, и выдёргивает меня из утренних воспоминаний. — Не нравится дизайн — заменим.

— Не нравится, что ты солгал мне, — ядовито выцеживаю я, швыряя флешку с копией аудиозаписи ему в грудь.

Альваро незамедлительно ловит её, припечатав ладонью к жилету поверх чёрной рубашки, и опасно щурит глаза.

— Не понял…

— Поймёшь, когда прослушаешь вещдок. А я пока, с твоего позволения, дойду до уборной, — пнув кресло, чтобы то откатилось под стол, порывистым движением обхожу его оцепеневшую фигуру и выхожу в коридор.

Добравшись до туалета, тут же запираю дверь и облокачиваюсь о раковину.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — хочется взвизгнуть во весь голос и покрушить здесь всё нахрен. Меня охватывает такая рокочущая злость, что я едва ли могу с ней справиться… И не знаю, что приводит в бешенство больше: факт того, что у «Эрерры» есть почти прямое доказательство вины Альваро, или же то, что он действительно это сделал, похоже, заливая мне уши в самолёте сладкой ложью.

— Это не «Эксон Лоялти» с их детскими капризами: в этот раз мы должны продумать всё до мельчайших нюансов, — осипшим от страсти тоном говорила я тогда, отойдя от Альваро и полностью поправив платье. — Вплоть до нашего поведения на заседании. Если «Эрерра» подала в суд, значит, у них есть доказательства этой клеветы, а мне это уже не нравится.