Стелла Камерон - Простые радости
Ей следует реально смотреть на вещи. Если она не начнет этого делать – он когда-либо еще раз переменится.
– Мы поговорим, когда я вернусь из клуба?
– Почему ты должен туда идти?
«Чтобы мне сказали о причине, по которой, возможно, я должен буду убить тебя».
– Графиня хочет меня увидеть.
– И ей достаточно только щелкнуть пальцами, чтобы ты сразу же туда побежал?
– Что-то вроде этого.
Феникс снова посмотрела на него и слабо улыбнулась:
– О, дорогой. Мои слова звучат так, будто я ревную, да? Он улыбнулся в ответ. Ее рука, покоившаяся на его плоти, слегка дрогнула.
– Возможно, мне хотелось бы думать, что ты ревнуешь. – Он положил свою руку поверх ее руки и с силой надавил. – Так очень приятно. Это ты можешь делать в любое время, когда тебе этого захочется.
– Это шокирует.
– Ты быстро научишься и привыкнешь.
– У меня просто неотразимый учитель.
Их беседу резко прервал телефонный звонок.
Он пробормотал:
– Проклятие, – и немного подождал, снимет ли Дасти трубку на кухне.
Прошла буквально секунда, и прогремел голос:
– Тебя, Роман, – Насти.
Роман поднялся и лицом к лицу столкнулся с Дасти, который быстро наклонился и поднял Джуниор с рук Феникс.
– Я поговорю с ним на кухне, – сказал Роман.
– Он повесил трубку.
Роман подавил в себе раздражение.
– Я перезвоню ему. Он все еще в «Белла Розе»?
– Б доме блондинки? Да. Он сказал, чтобы вы с Феникс ехали туда.
– Что случилось? – спросила Феникс, вытаскивая затекшую ногу. – Что-нибудь о Евангелине?
– Да, он произнес это имя. Думаю, они нашли ее.
Глава 20
Тихое журчание голосов на кухне Розы вдруг перешло в громкий рокот.
Феникс расправила плечи и вошла на кухню. Резкий запах крепкого ликера ударил ей в нос.
Там были только Морт и Зельда, которые с красными от гнева лицами кричали друг на друга на своем родном немецком языке.
– Небольшая семейная размолвка, – успокаивающим тоном сказал Роман. – Как поговаривал мой отец: когда вино входит в голову, разум ее покидает. Похоже, они полностью во власти бурбона.
Морт взглянул на Романа:
– Полагаю, вы, старые друзья, никогда не ссоритесь? – Он попытался встать на пятки и был вынужден сделать шаг назад, чтобы не упасть. – Лен думает, что не очень-то естественно брату и сестре быть такими уж хорошими друзьями.
Феникс охватило нечто вроде смущения.
– Не слушайте его, – сказала Зельда, подойдя к Феникс, чтобы обнять ее. – Он свинья. Свинья. Его просто нет. Их всех тут нет. И меня тоже. Разница лишь в том, что я действительно ищу. Как и Нелли когда-то. Веб должен вернуться, бедняга.
– Что-то не так? – спросил Роман.
Феникс почувствовала, что, сам того не заметив, он вызвал недовольство Зельды, в темных глазах которой промелькнуло какое-то нехорошее выражение.
– Все мужчины одинаковы. Им нельзя доверять. И ты, Феникс, не должна доверять ему тоже. Спи с ним, но не доверяй ему.
Роман рассмеялся.
Зельда показала пальцем на Романа:
– Ты, я думала, не похож на других. Но, оказывается, ты такой же. Тебе интересна только одна или… две вещи на свете: трахаться и напиваться.
– Зельда, – воскликнула Феникс, встряхнув ее за плечи. – Что с тобой?
– Теперь вы видите, с чем мне приходится мириться, – сказал Морт. – А все из-за того, что мы с Леном замерзли и нам необходимо было согреться.
– Налакались, – сказала Зельда. – Они сидели у дорога и пили. Затем в таком состоянии они приехали сюда.
– Они не в себе. – Феникс быстро обратилась к Роману: – Так и должно быть. Они бы никогда. Зельда, где Роза?
– Играет на рояле.
– Но…
– Где рояль? – мрачно спросил Роман. – Вы его перекричали. Здесь все не в себе.
Феникс вывела его из кухни и по коридору, оклеенному обоями с розовыми кустами, повела на звук белоснежного рояля Розы.
Войдя в комнату, она сначала увидела не музицирующую хозяйку, а Евангелину.
Феникс так резко остановилась, что Роман наступил ей на ноги. Она тихо вскрикнула от боли.
– Извини, – сказал он, хотя в голосе его не звучало никакого извинения. – Тебе не нужно было так резко тормозить.
Пытаясь сдержать слезы, она протянула руку Евагелине:
– Ты… ты в порядке, Евангелина, ты вернулась, и ты в порядке.
Музыка все лилась и лилась.
Евангелина, чьи тонкие каштановые волосы мягко ниспадали на плечи, сидела на одной из чудесных, украшенных цветами кушеток Розы.
– Вы бы не говорили, что вы в порядке, выстрадай вы столько, сколько я, – сказала она Феникс. – Не будь я начеку, меня бы здесь вообще не было.
Феникс взглянула на Розу, которая сидела за роялем как будто ничего и не произошло. Насти стоял рядом с ней, не поднимая ни на кого глаз.
Лен, глупо улыбаясь, с обожанием смотрел на Феникс.
– Евангелина всего лишь раздражена, Феникс. – Нелли откинулась на кушетку. – Не принимай к сердцу ничего из того, что она говорит.
– Шок, – произнес Роман. – Она рассержена и шокирована.
– Вы не знаете, кто я, – заявила Евангелина. – Никто из вас. Для вас я просто-напросто никчемное существо, живущее милостынею.
Музыка резко оборвалась.
– Нет, Евангелина, – быстро и с уверенностью сказала Роза. – Что заставило тебя говорить подобное? Почему? Я не могу обойтись без тебя.
– Тогда прекрати играть на этом чертовом рояле.
– О! – Роза поднялась на ноги. – Ты же знаешь, ты не должна ругаться.
– Существует такое множество вещей, которых я никогда не делала, что я могу прямо сейчас начать их делать. Жизнь так переменчива. Сегодня здесь, завтра там. Вот что мы собой представляем. Carpe diem[2]. Ты знаешь, что это значит, Роза?
Роза, в беспокойстве, слегка нахмурилась.
– Хватай сегодняшний день, – провозгласила Евангелина. – Пользуйся им, пока можешь. Суши сено, куй железо, пока горячо. Не позволяй никому себе мешать.
– Не слишком-то красиво звучит, – сказал Лен и икнул.
– Заткнись, Лен Келли, – сказала Евангелина. – Ты пьяница. Согревался, пока искал меня. Но не из-за холода. И убирайся вместе со своим обтянутым кожей скелетом.
– Евангелина! – Роза с размаху села на стул у рояля. Насти слегка помассировал ей плечи, и постепенно ее холодные глаза потеплели.
– Меня похитили, – сказала Евангелина, зардевшись. – Часы. Многие часы возил меня этот сумасшедший.
Роман вцепился в локоть Розы, а затем сел рядом с Евангелиной:
– Он снял свою маску?
– Да.
Феникс подняла руки ко рту.
– Как он выглядит? – спросил Роман.
Евангелина вся напряглась.
– Как ты, Евангелина? – спросила Феникс, сильно волнуясь. – Как ты себя чувствуешь? Этот сумасшедший что-нибудь с тобой сделал? Он – тронул тебя? Он с тобой это сделал?
