Джудит Гулд - Рожденная в Техасе
Эленда всхлипнула, улыбнувшись сквозь слезы, потом достала кружевной платок и насухо вытерла глаза.
— Я плачу от счастья и от печали.
— А почему от печали?
— Я не думала, что так скоро придется с тобой расстаться.
— Расстаться со мной, тетя! — вскрикнула Элизабет-Энн. — Ну как тебе не стыдно. Ты не только меня не теряешь, у тебя теперь будет еще зять. А потом, подумай о наших будущих детях. У тебя будет большая семья!
Элизабет-Энн сфотографировалась, после чего довольная Эленда торжественно отправилась в редакцию «Квебек газетт». В следующем номере должно было появиться объявление о помолвке. Свадьба была назначена на ближайшее воскресенье.
— Завтра, после того как закончится праздник, мы сразу отправимся в наш дом, — как бы между прочим заметил за обедом Заккес.
— Ты нашел для нас дом? — Элизабет-Энн перестала есть, отложив вилку и сразу позабыв о жарком. — А где он находится?
Заккес и Эленда обменялись многозначительными улыбками.
— Ну, рассказывайте, — нетерпеливо постучала по стакану Элизабет-Энн.
— Мне что-то нездоровится, — пробормотала Дженни, отодвигая тарелку.
— Что-нибудь серьезное? — внимательно посмотрела на нее Эленда.
— Нет, — ответила Дженни хмуро. — Ничего серьезного, просто живот заболел. Можно мне встать из-за стола?
Эленда кивнула, и Дженни, резко отодвинув стул, быстро вышла из комнаты. Закрыв дверь гостиной, она прислонилась к стене, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ее трясло от ярости. Больше она не могла выдержать! Ненависть к Элизабет-Энн и Заккесу достигла критической точки. Ей пришлось выйти из комнаты, иначе она бы себя выдала. Ей до смерти надоело выслушивать их нескончаемые планы, видеть их влюбленные взгляды. Она просто с ума сходила от бессильной ярости.
Дженни сердито поджала губы. Она была уверена, абсолютно уверена, что ей удастся развести их, что осуществится ее блестящий план. Но что-то пошло не так. В итоге она добилась того, что подтолкнула их в объятия друг друга. А еще хуже было то, что никто и словом не обмолвился о происшествии у эстрады. Они вели себя так, словно ничего не случилось. Однако, без сомнения, они знали, чьих рук это было дело. Почему они ничего не сказали ни ей, ни Эленде?
Руки Дженни так сильно тряслись, что ей пришлось крепко сжать кулаки, чтобы унять дрожь и успокоиться. О! Это было выше ее сил. Но что особенно бесило ее и выводило из себя, так это сознание того, что Элизабет-Энн, которая была моложе ее на два года и вовсе не такая красивая (как считала Дженни), заманила себе мужа раньше, чем это сделала она. Несмотря на все невзгоды, выпавшие на долю этой уродки из цирка, для нее скоро зазвучат свадебные колокола. И кто ей помог? Она сама помогла ей, не желая того.
Тут уж было от чего заболеть! Сквозь закрытую дверь до нее доносился оживленный разговор в комнате. «Ах, какая счастливая парочка», — с отвращением подумала Дженни. Она решила, что с нее достаточно, слушать дальше она не будет.
Но что-то подсказало ей, что нужно остаться. Дженни прильнула ухом к двери и стала прислушиваться. Скоро она поздравила себя с тем, что осталась.
— Я знаю, что это нельзя назвать настоящим домом, — говорил Заккес, отодвигая от себя тарелку.
— А не пора ли вам рассказать мне толком, что это за дом? — настаивала Элизабет-Энн, разыгрывая раздражение.
— Он здесь, в городе, — уклончиво сказал Заккес. — И по тому, что сказала мне мисс Клауни, прошу прощения, тетя, мне кажется, что ты будешь в восторге.
— Неужели, неужели это коттедж сестер Бэрд? — с удовольствием предположила Элизабет-Энн.
— Ты права, — ответил Заккес.
Дженни плотнее прижалась к стене. Сестры Бэрд были довольно эксцентричными особами. Обе — старые девы, обе близнецы, причем абсолютно похожие, одевались они одинаково и говорили одинаково. Их почти невозможно было различить. Им принадлежал магазин тканей на Мейн-стрит, и они в нем вместе работали. Ходили слухи, что когда-то в молодости обе сестры были влюблены в одного молодого человека, но ни одна не хотела причинить боль другой, и обе остались одинокими. До настоящего времени Саманта Бэрд жила в коттедже, а ее сестра Сюзанна — в квартире над магазином.
— Я знаю, дорогая, как вы с Заккесом любовались этим коттеджем, — довольным тоном проговорила Эленда. — Артрит Саманты обострился, и Сюзанна хочет, чтобы сестра переехала к ней, тогда она смогла бы за ней ухаживать. Саманта не хочет продавать коттедж: с ним связано много воспоминаний, там они родились, поэтому она хочет его сдать.
— Я все еще не могу в это поверить! — воскликнула Элизабет-Энн. — Мне он всегда так нравился.
— Лучше всего то, — сказал Заккес, — что она сдает его с мебелью. Мисс Бэрд оставляет в наше распоряжение кастрюли, сковородки, разную посуду, постельное белье.
— Столь ценимое вами чувство бережливости удовлетворено, — сухо промолвила Эленда.
— О, конечно, тетя! Я так взволнована, просто ужас!
В коридоре за дверью Дженни скорчила гримасу и передразнила Элизабет-Энн: «О тетя! Я прямо лопну от радости!» Никто не видел, как она зло прищурилась, какая угроза мелькнула в ее глазах.
— А поскольку ты отказалась от пышной свадьбы, — продолжала тетя, — то те деньги, которые я копила на этот случай, я прибавляю к моему свадебному подарку. — Она сделала многозначительную паузу и продолжала: — Арендная плата внесена за год…
— Ах, тетя, ну зачем же!
Дженни снова сделала гримасу и беззвучно повторила: «Ах, тетя, ну зачем же!»
Заккес откашлялся звонко и многозначительно. Дженни сразу почувствовала, что за этим последует нечто важное.
Эленда взглянула на него, затем некоторое время рассматривала рисунок на скатерти.
— Дорогая, — начала Эленда, водя пальцем по рисунку.
— Да, тетя, — посмотрела на нее через стол Элизабет-Энн.
— Сегодня утром… — У Эленды от волнения перехватило горло. Она нервно откашлялась и, оторвав взгляд от скатерти, грустно посмотрела на Элизабет-Энн. — Сегодня утром мы откровенно поговорили с Заккесом. Он рассказал мне некоторые подробности своей жизни… он сомневался, рассказывать ли тебе об этом или нет, поэтому и пришел за советом ко мне. Я посоветовала ему оставить все как есть и ничего тебе не говорить, но он решил, что ты должна это знать. Если он настаивает…
— В чем дело? — Элизабет-Энн переводила взгляд с Эленды на Заккеса, на лице ее отразилась тревога. — Что-нибудь серьезное?
— Я считаю, что у жены и мужа не должно быть секретов друг от друга, — тихо сказал Заккес. — Я хочу, чтобы в основе нашей женитьбы была честность, если даже это ставит под угрозу наш брак и может расстроить свадьбу.
