Фиона Уокер - Скажи «да»
– Они просто очень эмоциональные, – отмахнулась Александра. – К тому же ссоры легко погасить в постели, дорогая. Мы с Паскалем часто так делаем, и это только обостряет чувства.
Днем Таш паковала чемоданы. Она понимала: если в течение следующего часа не скажет матери правду, то потом будет слишком поздно.
После обеда Паскаль, Бен и Найл собирались в бар отметить отъезд, а женщины должны были остаться дома, чтобы «посплетничать о свадьбах». Таш поймала Найла, когда он уже собрался уходить.
– Ты все расскажешь Паскалю и Бену, а я возьму на себя маму и Софию.
– Ты уверена, что это правильно, солнышко?
– Мы должны, Найл.
Таш считала, что так будет правильнее всего: пусть каждый выполнит свою задачу. А иначе лишь половина собравшихся родственников будет знать правду, и это только все осложнит.
И хотя Таш пребывала в этом убеждении уже около часа, она никак не могла заставить себя спуститься на террасу и поговорить с Александрой.
В комнату заглянула София и попросила вернуть ей халат.
– Я положила его тебе на кровать. – Таш смущенно отвернулась.
– Хорошо. – София помедлила несколько минут, переминаясь на пороге, потом вошла в комнату и села рядом с Таш.
– У тебя все в порядке, плюшечка? Вы с Найлом оба какие-то нервные.
София редко говорила с такой нежностью, и свое детское прозвище Таш тоже не слышала очень давно. Она обомлела:
– С чего ты это взяла?
Она повернулась к сестре и встретила непривычно участливый взгляд.
Еще детьми девочки очень отличались друг от друга. София была удивительно прелестна, но холодна. Таш росла мягкой, улыбчивой и ласковой. В те минуты, когда глаза Софии становились такими заботливыми, как сейчас, ей хотелось рассказать сестренке все свои тайны.
– Я спрашиваю, потому что волнуюсь, – объяснила София. – Мне кажется, ты несчастна. К тому же есть один человек, который всем сердцем желает, чтобы ты отменила свадьбу.
– Кто? – Таш вспыхнула.
София удивленно вскинула брови, заметив, как у сестры загорелись глаза. Она не ожидала, что Таш так ухватится за эту фразу.
– Бабушка, – ответила она. – Этти считает, что ты выходишь за Найла по ее вине. Она даже грозится не прийти на бракосочетание.
Таш и Найл были мрачнее тучи, оказавшись наконец в поезде, возвращавшем их в прошлое. Оба сознавали, к чему привела их трусость: теперь оставалось только уведомить всех об отмене свадьбы по почте, и это было ужасно.
– Мы сочиним письмо сегодня вечером, – пообещал Найл. – После того как заскочим повидать Зои и остальных.
Таш не понимала, почему они непременно должны повидать Зои и остальных сразу после приезда. Она и одна вполне бы могла сходить вечером на ферму, забрать Свеклу и проведать лошадей.
Но Найл велел таксисту ехать прямо на ферму. Было уже около девяти, на улице стояла тьма.
Они вошли в дом, когда все садились за стол. В таких случаях Зои обычно смеялась и приносила еще два стула, но сегодня при виде гостей она разрыдалась.
– Солнышко! – Найл поспешил обнять Зои. – Что случилось? Ну, успокойся же…
Таш стояла позади него и растерянно смотрела на окружающих. Гас и Пенни выглядели смущенными. Поймав ее взгляд, Руфус вытаращил глаза, давая понять, что их ждут плохие новости. Индия поднялась навстречу и взяла Таш за руки, большие голубые глаза девочки были полны сочувствия.
– Мама задавила вашего индюка сегодня утром, – сказала она. – Он переходил дорогу прямо перед ее машиной, и она не успела остановиться. Теперь мама плачет без остановки.
– Мы весь день очищали двор от перьев, чтобы это не было первым, что вы увидите, когда вернетесь, – вздохнул Руфус. – Провозились целую вечность.
– Я не видела никаких перьев, – рассеянно сказала Таш. Зои плакала на груди у Найла, а тот все твердил, что ее хорошее настроение гораздо важнее всех индюков на свете.
– Простите меня, – всхлипывала Зои. – Он появился так внезапно! Я ничего не смогла поделать…
– Все в порядке, солнышко, – успокаивал ее Найл, – это же просто глупая птица. Мы тебя любим гораздо больше.
– Возможно, бедняга сознательно пошел на это, – пробормотала Таш. – Не хотел смотреть, как рушится его дом.
Гас как-то странно взглянул на нее, но Таш ничего не заметила: она не могла оторвать глаз от Найла и Зои.
В их позе не было ничего романтичного: просто друг, утешающий друга. Однако между ними чувствовались особая душевная близость и непосредственность, и это было новым для Таш. Она не испытала ни ревности, ни удивления, ей просто казалось глупым стоять вот так и смотреть на них.
Таш уже открыла было рот, чтобы сообщить об отмене свадьбы, но тут же его захлопнула, потому что первым заговорил Руфус:
– Дом Хьюго превратился в съемочный павильон! Кстати, поговаривают, что у него новый роман. Никогда не отгадаете, с кем!
– С кем? – хрипло спросила Таш.
– Вам это будет интересно, – хитро улыбнулся Руфус. – Его новая любовница – твоя бывшая жена, Найл.
– Лисетт? – Найл расхохотался, не замечая, что Таш стала белее стены.
– А вот что пришло сегодня утром! – Руфус помахал открыткой. – Это приглашение на вечеринку.
– На вечеринку? – Найл покатывался со смеху. – Только не говори мне, что они уже отмечают помолвку!
– Нет, она пройдет в «Оливковой ветви». – Руфус стал громко читать: – «Вечеринка посвящается началу съемок фильма „Двуспальная кровать" и приближающейся свадьбе звезды экрана Найла О'Шонесси с Наташей Френч. Вход строго по приглашениям». А вот и главное: «Репортаж о вечеринке читайте в журнале „Ура!"»!
– Черт! – Найл закрыл лицо руками. Казалось, его отправили в нокаут.
Таш уставилась на него:
– В чем дело?
Он простонал, все еще не отнимая рук от лица:
– Это же записано в моем контракте. О боже, как я мог забыть!
– Что «это», Найл? – Таш замерла, ее глаза метали молнии.
– Тогда я об этом даже не думал, – пробормотал он и поднял на нее измученные глаза. – Лисетт и Боб Хадсон заключили договор с журналом «Ура!». Мой гонорар в результате увеличился вдвое.
– С «Ура!»? – Пенни заволновалась: она украдкой читала этот глянцевый, пестрящий фотографиями журнал, хоть и стыдилась своего пристрастия к желтой прессе.
– Да, – Найл виновато смотрел на Таш. – Они заплатили несколько тысяч за эксклюзивный репортаж с нашей свадьбы.
– Фантастика! – взвыл Руфус. – Не дождусь, когда расскажу обо всем ребятам!
Таш посмотрела на Зои. В голубых глазах подруги плескались слезы. Таш тоже хотелось заплакать: она чувствовала, что ее затягивает болото, вырваться из которого не представляется возможным.
