Волчок Ирина. - Слабая женщина, склонная к мелонхолии
– Ой, Анастасия Павловна, здравствуйте! – откровенно обрадовался ей дежурный хирург. – Вы меня не помните? Вы в прошлом году моей Оксанке глаз оперировали! Оксана Ставрогина! Восемь лет!
– Левый глаз, из рогатки попали, скрепкой, ничего особо серьезного, – вспомнила Ася. – Как она сейчас?…
Хирург стал было рассказывать о том, что Оксанка с рогатками уже не балуется, про глаз помнит, хотя с глазом давно все нормально… Спохватился, на полуслове резко сменил тему, озабоченно спросил:
– Вы к нам по делу? Что-нибудь случилось? Помощь нужна? Или у нас кто-нибудь из ваших лежит? Или близкого человека навестить зашли?…
– Вчера у нас в отделении ранили майора, – осторожно сказала Ася. – Пуля в плече… У вас прооперировали…Ну и что говорить дальше? Как ему объяснить, что зашла она навестить совсем чужого человека?… И не просто навестить, но еще и узнать о нем все, что можно узнать от врача. С подробностями. Что было, что будет, чем сердце успокоится. Полное нарушение профессиональной этики. Но хирург не стал ждать никаких объяснений, с готовностью, даже весело, заговорил сам:
– А, Мерцалов! Конечно! Как я сразу не догадался?… Ваши уже приходили, и доктор Алексеев, и кто-то из медсестер, и даже санитарки… Принесли всего… И ночью, говорят, кто-то из ваших звонил, беспокоился… Майор ведь у вас там по заданию был, да? Его здесь специальные люди охраняют. Такие экземпляры – это видеть надо! Где их таких выращивают? Но майор, конечно, – это что-то совершенно невероятное… Знаете, ему пулю под местной анестезией вынимали. У него до этого уже несколько ранений было. И пулевые, и ножевые, а спина вообще вся исполосована – говорит, мина взорвалась… И как люди такую работу выбирают? Правда, организм крепкий, я сегодня его уже смотрел, хорошая картина, этот быстро встанет…
Ага, быстро встанет – и побежит навстречу следующей пуле. Тьфу-тьфу-тьфу… Или следующему ножу. Тьфу-тьфу-тьфу… Мина взорвалась! Господи помилуй, в него еще и минами стреляют! Или что там делают с минами, чтобы они взрывались, исполосовывая осколками все вокруг? Ася слушала подробное описание всех травм и ранений Тугарина, а думала одно: и как люди такую работу выбирают? Хирург, отец Оксаны Ставрогиной – она так и не спросила его имени, – повидавший всякое, и тот удивляется. И Алексеев удивлялся. И тетя Фаина. Все удивляются. В солнечном сплетении противно дрожал тугой комок холода.
– Вы его навестить хотели? – спросил доктор. – Это у его людей надо спросить, а то не пустят еще… Я им скажу, что очередной осмотр… ну, выдумаю что-нибудь.
– Не надо ничего выдумывать…
Ася хотела добавить, что навещать майора она не собиралась, просто забежала апельсины передать, но тут в кармане коротко пиликнул мобильник. Сообщение. «Асенька хорошая. Жду». Ася сунула телефон в карман и сказала:
– Он меня ждет.
– Ждет? – удивился доктор. – А… а почему? То есть… у него с глазами что-то?… Или он вам… ну, не чужой, да? Родственник?
– Понятия не имею, – сразу на все вопросы ответила она.
Доктор сделал выражение лица типа «так бы сразу и сказала» и с готовностью поднялся:
– Ну, так давайте я вас к нему провожу. Он в отдельной палате. Так что вам никто не помешает.
Возле двери в палату маячил один из экземпляров, о которых говорил доктор Ставрогин. Да уж, где их только выращивают?… Экземпляр чем-то напоминал Гонсалеса, только был не такой высокий и к тому же – белобрысый.
– Здравия желаю, Ася Пална! – радостно гаркнул экземпляр. – А Илья Алексеевич вас давно уже ждет!
– Какой Илья Алексеевич? – Ася сначала даже подумала, что ее с кем-то перепутали или доктор Ставрогин палаты перепутал… Или она сама что-то перепутала.- Так майор Мерцалов, – не удивившись, объяснил экземпляр.
– Его так зовут – Илья Алексеевич, – тоже не удивившись, добавил доктор Ставрогин.
Забыть настоящее имя Тугарина! Ай-я-яй… Хотя она и не думала, что имя настоящее, но все равно… Ася почувствовала неловкость. А когда она чувствовала неловкость, начинала задавать глупые вопросы. Сейчас получился самый глупый из всех возможных:
– А вы уверены?
Белобрысый экземпляр тут же откровенно засомневался, но тем же бодрым голосом доложил:
– Так точно!
Доктор Ставрогин сделал выражение лица типа «уж мне ли не знать», но ответил осторожно:
– Так в документах написано.
– В чьих? – спросила Ася, ясно осознавая, что привычный театр абсурда она затевает только для того, чтобы оттянуть момент, когда придется войти в палату.
Белобрысый экземпляр хрюкнул. Доктор Ставрогин серьезно ответил:
– В истории болезни. Тугарин в палате заорал:
– Асенька хорошая!
Белобрысый экземпляр и доктор Ставрогин переглянулись и сделали выражение лица типа «а мы вообще ничего не слышали».
– У больного поднялась температура, – озабоченно пробормотала Ася и шагнула к двери.
Дверь распахнулась ей навстречу, выглянул другой экземпляр – почти копия первого, только не такой белобрысый. И сказал то же самое и с той же интонацией:- Здравия желаю, Ася Пална! А Илья Алексеевич вас давно уже ждет.
– Жду, – подтвердил из глубины палаты Тугарин уже не так громко. – Жду и жду… Уже давно жду, почти всю жизнь. Сколько можно?…
Экземпляр-два радостно разулыбался, как будто это его кто-то всю жизнь ждал, посторонился – и Ася вошла в палату.
Тугарин сидел на краю кровати в синих спортивных штанах и в наброшенной на плечи клетчатой шерстяной рубахе. Левая штанина была закатана до колена, от колена до щиколотки – марлевая повязка. Под распахнутыми полами рубахи через всю грудь – тоже марлевая повязка. Почему? Его же в плечо ранили… Похоже, левая рука прибинтована к торсу. Или кость задета? Кажется, доктор Ставрогин ничего об этом не говорил…
– Больной, – с трудом сказала Ася. – Больной, вы что себе позволяете? Вы как себя ведете? Практически сразу после операции! Немедленно ложитесь!
– Иди сюда! – Тугарин засмеялся, протянул к ней здоровую руку и нетерпеливо пошевелил пальцами. – Здесь не ты командуешь… Иди сюда сейчас же! А то сам встану.
– Больной, вам действительно следует лечь, – врачебным голосом заметил доктор Ставрогин от двери.
– Так точно, – нетерпеливо сказал Тугарин. – Будет сделано… Асенька хорошая, иди сюда, кому говорю… Ей-богу, сейчас встану, будешь знать…
– Да уж идите правда, – тревожно прошептал за спиной Аси доктор Ставрогин. И даже в спину ее слегка подтолкнул. – Правда еще вскочит…
– Правда вскочу, – грозно пообещал Тугарин.- Господин майор, вы шантажист, – беспомощно сказала Ася и шагнула к нему. Хотя где-то читала, что шантажистам нельзя уступать никогда и ни в чем.
