Любить Ромео (ЛП) - Лора Павлов

— Не переживай об этом. Я бы и не хотел, чтобы ты была там. Я знаю, как трудно смотреть, как я дерусь, и если ты не захочешь смотреть это по телевизору, я не буду тебя осуждать.

Я всё ещё не мог осознать, что буду драться на национальном телевидении. Надеялся только, что не опозорюсь и продержусь хотя бы немного.

— Я буду смотреть, но лучше останусь здесь, чтобы можно было ходить туда-сюда и не бросаться в ринг за тобой. Просто... — мама отвела взгляд, её руки сжали мои, прежде чем она снова посмотрела мне в глаза. — Тебе не нужно быть героем, Ромео. Ты согласился сразиться с этим психом, и я знаю, что на тебя надавили. Но если будет плохо, просто притворись, что тебя нокаутировали, и оставайся на земле. Это не стоит твоей жизни, сын. Мы все бесконечно гордимся тобой, независимо от того, как всё закончится.

Я обнял её.

— Да ладно, мам. Я так усердно тренировался. Всё будет хорошо. Перестань беспокоиться.

Она всхлипнула, и я понял, что пора уходить. Завтра утром мы отправлялись в Лас-Вегас. Мы собирались прибыть за несколько дней до боя, чтобы провести пресс-конференцию и взвешивание накануне. Это также давало нам время обосноваться на месте. Я уже уменьшил интенсивность тренировок и просто хотел скорее уехать.

— Ну всё, иди уже. Я тебя люблю. Линкольн привезёт Тию из колледжа, так что проследи, чтобы она не попала в неприятности, — выдохнула мама.

— Не переживай, мама. Я тебя люблю.

Деми подошла, чтобы обнять мою маму, и я поторопил нас выйти. Мы шли домой, держась за руки, и я вдыхал свежий воздух. Погода потеплела, и это было приятно после долгих часов в зале и тренировочной комнате рядом с кофейней.

— Твоя мама очень эмоциональна, да? — спросила Деми.

— Да. Она такая. Всё будет нормально.

— Будет, — выдохнула она. — Не верится, что мы улетаем завтра утром.

— Давно пора, правда? Лео, должно быть, уже вымотался со своими выходками. — Я усмехнулся, и она тоже.

Он был настоящим куском дерьма. Постоянно болтал про то, как собирается "забрать мою девушку" или унизить меня перед ней. Я ненавидел этого ублюдка. Молчал месяцами и был готов наконец выйти на ринг и разобраться с ним. Какой бы ни был исход, я был готов к этому.

— Согласна. Думаю, весь мир уже устал слушать, как он треплет языком.

Я остановился в узком проходе и притянул её к себе.

— Мне нужно собрать несколько вещей для завтрашнего утра. Встретимся у тебя наверху через некоторое время?

— Конечно. Я тоже немного соберусь, — она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать меня, потом, пятясь, направилась к своему дому. — Мы уезжаем завтра, Золотой Мальчик. Всё, над чем ты так усердно работал, принесёт результат.

Я смотрел, как она заходит в здание, и только потом пошёл к себе. Я открыл коробку, которая пришла сегодня. Деми и ребята участвовали в дизайне моих шорт для боя. Они были полностью чёрные с белой полосой на поясе и золотой вышивкой, где было написано Золотой мальчик. Внутри шорт они вышили несколько вещей, которые имели для меня значение. На внутреннем поясе было написано Бин и Бифкейк, что всё ещё вызывало у меня смех каждый раз, когда я это читал. Моя девочка и мой крестник. А на задней части шорт золотыми буквами были вышиты три буквы — ЖиУ.

Сегодня утром я отвёл Деми к Катлеру, и она нарисовала ему татуировку ЖиУ чёрным маркером. Он ходил по дому, как будто он какой-то крутой парень. Мне нравилось, что даже в свои почти шесть лет он носил эти буквы с такой гордостью.

Я сложил шорты и подходящий чёрно-золотой халат с моим именем в отдельную сумку. Линкольн завтра летел с нами в Лас-Вегас, так что мы могли взять столько багажа, сколько захотим.

Я собрал туалетные принадлежности и остановился в ванной, чтобы посмотреть в зеркало.

Я смотрел на своё отражение. Я стал больше и сильнее, чем был три месяца назад. Я работал усерднее, чем когда-либо мог себе представить.

Я оставлю всё на этом ринге.

Я был в мире с тем, что могло произойти. Потому что уже не было ничего, что я мог бы сделать, чтобы подготовиться лучше.

Я поставил свои сумки у двери, так как мы вернёмся за ними утром. Задержался у своего комода и вытащил письмо, которое написал для Деми, чтобы она могла его прочитать во время боя, если это будет ей нужно.

Она любит делать вид, что её ничего не трогает, но я знал, что это не так. Я знал, что она переживала из-за этого ублюдка Ронни, который угрожал преследовать меня. Но у него не было на меня ничего. Нельзя подать в суд на кого-то за то, что он обвинил тебя в преступлении, которое ты действительно совершил. Он мог сколько угодно пытаться прийти за мной, но у него не было ни единого шанса.

Я засунул письмо в сумку, схватил ключи и вышел из дома. Я трусил к дому Деми, но заметил какое-то движение сбоку от меня.

Размытая масса тел бросилась на меня — все в чёртовых масках — и начали атаковать.

Их было трое.

Один обхватил меня за шею, в то время как другой врезал мне в спину коленом.

Я ударил локтем того, кто был слева, и услышал, как он заорал, а затем резко выдернул того, кто пытался удержать меня на спине. Третий бросился на меня, поймав меня врасплох, пока я был готов к удару справа, от уже поднявшегося на ноги нападавшего.

— Лео Бернс передаёт тебе, что ты ляжешь в первом раунде и лучше бы оставался там, — прошипел один из них мне на ухо, пока другой пытался зажать меня в удушающем захвате.

Третий снова приближался, и я использовал свою голову, чтобы ударить того, кто держал мою шею. Раздался хруст, и он рухнул на землю, а я размахнулся в сторону второго, который, как сумасшедший, бил и пинал. Когда я повернулся, чтобы встретить следующего нападающего, я услышал её голос.

Деми.

Мир словно замедлился, когда я осознал, что она вышла на улицу.

Прежде чем я успел вмешаться, рука одного из нападавших замахнулась, и