Твой личный враг - Настя Орлова
Он резко наклоняет голову и целует меня. Крепко. Собственнически. Языком раздвигая губы и обжигая прикосновением нёбо.
– Я скоро вернусь, – говорит он и уходит.
«Скоро» не наступает ни через час, ни через два, ни через три. Прождав его до двенадцати, я иду в душ и ложусь в постель. Впервые за два месяца я чувствую себя одинокой и растерянной.
С внезапной тоской вспоминаю свою комнату в родительском доме. Как бы было здорово этой ночью оказаться там.
Глава 44
Несмотря ни на что, сплю я крепко и без сновидений, пробуждаясь утром от назойливой вибрации телефона. С трудом разлепляю веки и на автомате поворачиваю голову, чтобы убедиться, что Даня привычно сопит рядом.
К моему разочарованию в постели я одна, но на белоснежной подушке я замечаю вмятину от его головы, а в ногах – скомканное одеяло, и тут же осознаю, что из душа доносится мерный шум воды. Сама не ожидаю, но от осознания того, что Даниил все же ночевал дома, я испытываю неимоверное облегчение.
Морщусь от собственной глупости и крепко обнимаю подушку: неужели я всерьез могла подумать, что он ко мне не вернется?
Мои размышления прерываются новой серией жужжащих вибраций. Поднимаю голову и протягиваю руку к тумбочке, но понимаю, что мой телефон не подает никаких признаков жизни, а надоедливые звуки издает Данин мобильный, подключенный к зарядке.
Вновь откидываюсь на подушку и жду, когда наступит тишина. Она наступает, но ровно на три секунды, прежде чем телефон снова оживает.
Сладко зеваю и задумчиво кусаю губу: вдруг, это что-то очень срочное?
Перекатываюсь на Данину часть кровати и беру телефон в руки. На экране светится «Папа». Зачем Владимиру Благову звонить в семь утра?
Оставляю телефон на зарядке и топаю в ванную.
– Даня, тебе отец звонит уже третий раз, – говорю я громко, чтобы перекричать шум воды в душевой. – Должно быть, что-то важное.
С тихим скрипом створка душа отъезжает в сторону, и в проеме я вижу Данину голову. Его волосы мокрые, по лицу и плечам бегут струйки воды.
– Принеси телефон, пожалуйста, – просит он с мягкой улыбкой.
Я киваю и возвращаюсь в спальню. На этот раз телефон молчит, но, когда я отключаю его от зарядки и беру в руки, экран вспыхивает новым сообщением.
У меня даже в мыслях нет читать его, но глаза сами собой выхватывают короткий текст:
«Проект в Питере наш. Спасибо за помощь, сын. Все-таки в том, что ты трахаешь дочку Громова, есть свои плюсы».
Я застываю на месте. В первое мгновение я уверена, что здесь какая-то ошибка. Этого просто не может быть. Замираю с телефоном в руке и вновь перечитываю сообщение. А потом еще раз. И еще, пока каждое слово прочно не отпечатывается в памяти.
Когда это происходит, внутри меня что-то обрывается. Без сил опускаюсь на краешек смятой кровати, а телефон брезгливо кладу рядом.
В голове шумит, но когда я прикрываю глаза в попытке вернуть ощущение реальности, словно наяву вижу то, что так отчаянно игнорировала все это время. Попытки Дани перевести разговор на другую тему, едва я упоминаю бизнес родителей. Сальный и надменный взгляд Владимира Благова. Ту единственную попытку отца достучаться до меня.
Я не знаю, сколько длится мое замешательство – может быть, пять секунд, может быть, пять минут. Поднять глаза от пола мне удается лишь тогда, когда из ванной выходит Даниил.
Все еще мокрый, в одном полотенце, прикрывающем бедра, он выглядит невероятно привлекательно, но впервые его внешность не трогает меня. Вместо красоты я вижу между нами пропасть, которая с каждой секундой становится все глубже. И теперь мне кажется, что передо мной пусть красивый, но совершенно незнакомый человек.
– Я тебя звал, – говорит Даня, вытирая полотенцем волосы. – Испугался, что с тобой что-то случилось.
Наши глаза встречаются. Не знаю, что он успевает прочесть в моих, но его лицо меняется. Становится подозрительным, обеспокоенным, а зрачки расширяются настолько, что насыщенная синева его глаз кажется лишь тонким ободком вокруг пугающей черноты.
– Мира? – напряженно произносит он, разглядывая меня с такой тревожной сосредоточенностью, словно хочет проникнуть в мой мозг и найти там ответы на свои вопросы.
– Твой отец тебе сообщение прислал, – отвечаю на удивление ровным голосом, в котором нет и следа отчаяния, которое я ощущаю в этот момент. – Извини, не хотела читать, так уж вышло.
Я встаю с кровати, подхожу к шкафу и начинаю методично доставать оттуда вещи. По тихому шороху и короткому ругательству за спиной я понимаю, что Даниил теперь тоже в курсе содержимого сообщения Владимира Благова.
– Не смей думать, что ты хоть что-то поняла из этого, – говорит он напряженно, хватая меня за локти и разворачивая к себе.
Его близость застает меня врасплох. Я морщусь, но не вырываюсь – как кукла послушно стою в его руках, изучая напряженно дергающийся кадык и то, как беспорядочно бьется пульс на его шее.
– Пожалуйста, Мира, посмотри на меня, – просит он, стискивая меня еще сильнее.
А я не могу. Глаза поднять не могу, да и возразить не могу. Внутри меня словно разверзлась черная дыра, которая поглотила все мои чувства.
– Где ты был позавчера весь день? – спрашиваю бесцветным голосом, когда мне удается поднять голову и прямо встретить его взгляд.
Его скулы напрягаются. Между бровей появляется складка.
– Мира, – умоляюще выдыхает он.
– Где. Ты. Был. Позавчера, – повторяю с расстановкой, сбрасывая с себя его руки, которые начинают жечь кожу. – Неужели это такой сложный вопрос?
– В Питере, – говорит он тихо. – Я был в Питере.
Я киваю, ощущая, как растет ком в горле. Я ведь знала, что он был там. Подсознательно чувствовала, что он что-то скрывает, но гнала от себя эти мысли.
– Поздравляю вас с контрактом, – произношу равнодушно. – Надеюсь, это того стоило.
Отворачиваюсь от Даниила и натягиваю на себя джинсы. Я не плачу. Не истерю. Несмотря на то что моя жизнь только что сложилась как карточный домик, я не чувствую ничего кроме звенящей пустоты.
– Что ты делаешь? – спрашивает Даня напряженно. Дышит он неровно, а руку то и дело запускает в волосы, ероша их. – Мира, позволь мне объяснить.
Мотаю головой, чувствуя, что внутреннее напряжение достигает апогея.
– Не хочу, – отвечаю я, с трудом переводя дыхание, и прямо на ночной топ натягиваю тонкий свитер. – Ты просил, чтобы я тебе доверяла. Я это сделала. Говорить больше не о чем.
Сейчас я действительно не хочу, чтобы
