Нам нельзя - Лана Мейер
— Мой грязный язык тоже в твоем распоряжении, но давай начнем с другой части тела, — показываю взглядом на свой стоящий колом член. Она понимает мои слова буквально и, встав на колени, ползет к краю кровати, намереваясь поработать ртом. Блядь, она нереальная. Самый охуенный новогодний подарок в моей жизни.
— Нет, Сань, мне этого тоже пиздец как хочется, но потом, — опрокидываю ее на подушки и, нависнув сверху, упираюсь разбухшей головкой в промежность. А там так мокро и горячо, что вопрос о прелюдии отпадает сам собой. Кому она на хрен сейчас нужна, если мы оба горим.
— Ай…, — выдыхает Сашка, когда я врезаюсь в нее до упора.
— Что, больно? — замираю, окончательно дурея от того, как плотно и жарко она сжимает меня своими внутренними мышцами.
— Хорошо… очень, — мотнув головой, впивается коготками в мои плечи.
— Тогда погнали, малыш.
Эпилог
31 декабря 2024 года. Сочи
Максим
— Знаете, госпожа Довлатова, я все-таки думаю, что для брачной ночи вы выбрали крайне неподходящее место, — захлопнув заслонку полыхающей топки, вытираю руки от сажи. Лицо печет от жара, в глазах мельтешит от мигающих гирлянд, а в голове не выветрившаяся хмель от выпитого в ресторане шампанского. Положив грязную тряпку на кладку дров, выпрямляюсь в полный рост и оборачиваюсь к жене. Голенькая и довольная, она кутается в одеяло чуть ли не до кончиков ушей. Торчат только шальные глаза и капризный носик.
— Вообще, год назад именно ты его выбрал, — смеется она, забавно морщась.
— Потому что не знал, куда еще тебя утащить, чтобы нам никто не помешал.
— А что изменилось? — вопрос не в бровь, а в глаз. Вот же язва.
— Ничего, — со смешком соглашаюсь я, скидывая наброшенный на голое тело пуховик, и ныряю к Снегурке под одеяло. — Но это была твоя идея собрать всех.
— Не ври. Вера с Олегом не прилетели.
— Сейчас расплачусь, — закатываю глаза, устраивая голову жены на своем плече. — Как тебе в голову пришло пригласить на нашу свадьбу бывшего? — спрашиваю об этом только сейчас, потому что Сашка молчала до самой церемонии.
Правда вскрылась, когда Кристина, объясняя причину их отсутствия, сообщила, что Рыжуля с новоиспеченным супругом в роддоме, производят на свет своего общего отпрыска. Но в тот момент я мог думать только о том, что Саша расстроится из-за того, что все вокруг рожают, кроме нее. Сначала моя мать, теперь Вера. Для Снегурки эта тема по-прежнему актуальна и болезненна, а мне хотелось, чтобы в день нашей свадьбы она была абсолютно счастлива.
В принципе, так и было. Я еще никогда ее не видел такой окрыленной. Правда, на банкете в нашу честь мы провели всего пару часов, а потом потихоньку сбежали ото всех. Сели на снегоход и уехали в домик в горах. Тот самый, где я узнал, что Снегурки вовсе не тают от огня. Они без него замерзают. И пусть я не сразу ее отогрел, но зато теперь уверен, что моей Снегурке со мной очень горячо и комфортно. Как и мне с ней. Хорошо так, что сам себе порой завидую. Полгода прошло, а я до сих пор паникую, когда, проснувшись посреди ночи, не нахожу ее в нашей постели. Она, конечно, об этом не знает, и я вряд ли когда-нибудь признаюсь. Пусть лучше и дальше считает, что я бесстрашный наглый мальчишка, который ничего в этом мире не боится.
— Ты зря критикуешь мои идеи, — лениво водя пальчиком по моей груди, возражает Сашка. — Другие мужья постоянно огребают за то, что забывают дату годовщины свадьбы. А ты точно никогда не забудешь. И на подарках можно экономить. Вообще, я очень продуманная и заботливая жена. Цени, — запрокинув голову, она задорно улыбается.
— Ценю, малыш, — целую ее в теплый носик. — Я, кстати, твой подарок в шале забыл.
— Забей, — отмахивается она. — Ты меня два часа одаривал, а я между прочим уже не так молода, как год назад. Огонь в камне успел прогореть и дом остынуть, а ты как в первый раз дорвался, — хихикает Сашка.
— Так у нас еще вся ночь в запасе. До Нового года сколько осталось?
— Десять минут.
— Ну вот, отдыхай, а потом поздравлять начну, — шутливо шлепаю по упругой ягодице.
— Ты озабоченный, Довлатов.
— Тебя что-то не устраивает, Сань? — тоном мартовского кота интересуюсь я, накрывая ладонью ее налившуюся грудь.
— Я заранее все в тебе обожаю, — возвращает она мое признание, сказанное ей чуть меньше года назад. — И очень люблю. А еще у меня для тебя есть подарок. Для нас. Сразу и новогодний, и свадебный.
— Так нечестно, Саш, я свой не взял. Давай завтра, — хмурюсь я, цепляясь взглядом за разбушевавшуюся пургу за окном. — Если мы снова тут не застрянем.
— Не занудствуй, муж. Где твои авантюризм и безбашенность? — приподнявшись на локте, она смотрит на меня сияющими глазами. — К тому же свой подарок я забыть никак не могла, — добавляет приглушенным шепотом и, внезапно смутившись, прячет лицо в изгибе моей шеи.
— Ты грудь, что ли, увеличила? — теряясь в догадках, брякаю первое, что приходит в голову, потому как по ощущениям ее скромные холмики действительно стали больше.
Сашка заливисто хохочет, а мне не до смеха. Я, блин, в ужасе. Неужели это я ей такие комплексы развил? Когда успел-то?
— Сань, ну ты… Не надо тебе это. Я же шутил, когда называл их малышками. Классные они, самые сексуальные и красивые.
— Ну дурак… — вытирая слезы, она снова смотрит мне в лицо, но уже серьезно и сосредоточенно. — Я беременна, Макс. Три месяца уже. Так что ни о каких имплантах в моих сиськах можешь даже не мечтать.
Александра
— Ты бер… что? — его глаза округляются, синяя радужка темнеет, отражая шторм небывалых эмоций, что бушует у него внутри. — Ты серьезно сейчас? — Макс пялится на меня во все глаза, его взгляд падает то на мою пышную грудь, то поднимается к лицу, то снова на грудь. Ладонь мужа инстинктивно находит живот, и мое тело до краев заливает теплом и жаром, а сердце щемит от одной только мысли, что он наконец-то знает мой хрупкий секрет.
Я так боялась сглазить. Боялась, что после всех этих лет страданий что-то пойдет не так. Но первый триместр позади, врач каждый раз убеждает меня в том, что поводов для беспокойств нет и беременность протекает отлично. Я всегда выхожу из кабинета гинеколога словно в тумане и не верю, что это правда происходит
