Во власти Беркута - Марика Крамор

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Его рот уже терзает мои губы, будто проникая в душу. Он продолжает налегать, укладывая на ковер. От веса его тела посторонние мысли разлетаются, и я начинаю прерывисто хватать воздух ртом.

Мужская ладонь ныряет под нежный шёлк, а я вздрагиваю от горячих, страстных прикосновений. И тут же слышу хриплое:

— Решила меня подразнить?

— Есть такое дело.

— Всегда бы так.

Он не резок. Просто ему сложно держаться. Но он контролирует себя. И я ему безмерно благодарна. Именно сейчас я нуждаюсь в неторопливости, нежности — хочется подольше насладиться нами... хочется раствориться в нем.

В груди мерцает трепет.

Каждое прикосновение, как шаг с вершины. Или прыжок в бездну. С головой. Бездумно. На адреналине. Когда в ушах шумит и весь мир отходит на второй план. И напряжение, свернувшееся внутри тугой пружиной.

Самозабвенно отвечаю на каждое движение, даже не осознавая. Тело само стремится навстречу. Жаждет новых горячих ласк.

Обхватываю Рому ногами и выгибаюсь в спине — нет сил ждать. Эта сладкая мука поглощает меня с каждой секундой, заставляя быть ещё ближе к нему. Ещё... ещё... ещё...

Запрокидываю голову назад, тяжело дыша и хватаясь за мужские плечи.

Резкое долгожданное движение, и мы сливаемся в одно целое. Когда каждый жесткий толчок обещает освобождение. Когда нет условностей и границ. Есть только мы. И наш голод. Жажда и одержимость.

Тепло камина, согревая кожу, проникает в кровь, заполняя собой бурные потоки.

Рома…

Я шепчу его имя. В его губы. Ловя его дыхание. Наслаждаясь каждым его движением.

Из груди рвутся стоны, хочется кричать на весь мир, как сильно я люблю этого человека. А вместо этого получается выдавить из себя лишь протяжные хриплые звуки.

Чувствую, как он впивается пальцами в мои бёдра, стараясь обхватить плотнее. Я накрываю его руки своими, задыхаясь. Беззвучно хватаю воздух и ловлю то самое сладкое, острое ощущение, когда мир вокруг просто перестаёт существовать, а перед глазами темнеет. Волны наслаждения омывают мое тело теплом, с головой укрывают, просачиваясь в кровь и разливаясь по венам.

В это же мгновение Рома замирает, чуть подаваясь назад, ещё сильнее сжимая пальцы.

Через пару секунд наклоняется ко мне за требовательным поцелуем, но это даётся нам нелегко — мы оба тяжело дышим.

Стараясь выровнять дыхание, он тихо шепчет мне в губы:

— Ты никогда не пожалеешь, что осталась со мной.

— Даже не надейся, — отвечаю с улыбкой в голосе. — Слезай уже с меня, тяжеловес.

Рома отстраняется и садится, опираясь локтями в согнутые колени, а мне становится немного легче дышать.

— Что? — вновь хмурится, заставляя меня улыбаться ещё больше.

— Когда я пришла, ты что-то смотрел в телефоне. А что там было?

Он рассеянно проводит рукой по волосам.

— Да я вечерние фотки листал.

На душе тепло и хорошо. И я искренне надеюсь, что совсем скоро искрящее счастье будет всегда освещать нам дорогу и оставит позади все невзгоды.

Глава 66

Мы все собрались во дворе, провожая папу «на работу».

Только что приехал Мариб, припарковав машину в гараже. И теперь он идёт в нашу сторону. Карина на руках у Ромы. Вернее, он держит ее одной рукой, а второй обнимает меня.

— Ты ещё не уехал, что ли? — я уже немного привыкла к этому резкому мужчине и теперь вижу, что ничего плохого он не имеет в виду. Скорее, шутит над Ромой.

— Я в процессе.

— Когда тебя ждать?

— Постараюсь дня через три-четыре. Наберу.

Рома чмокает меня в губы, целует Карину в нос и ставит ее на дорожку.

Как только он уехал, дочь тут же переключила своё пристальное внимание на хозяина дома.

— А ты тоже на работе был?

— Можно и так сказать, — на удивление спокойно отвечает Мариб. — Так, птенец. Отпрашивайся у мамы. Пойдёшь со мной в гараж.

— Мам, можно?!

— Зачем? — спрашиваю настороженно. — Нечего ей там делать.

— У меня там сумки. И нужна помощь. Донести, — уклончиво отвечает мужчина.

А я оказываюсь совсем сбита с толку. Что-то здесь нечисто. Очевидно, сомнение написано на моем лице, и Мариб недовольно уточняет:

— Говорю же. Там сумки... с «чем-нибудь»... — с нажимом произносит он.

И только тут я вспоминаю, как Карина просила его привезти для неё «что-нибудь».

Он... он, правда, привёз?

— Мама разрешила. Вон, головой кивнула, — заявляет нахал, не дожидаясь моего согласия. — Пошли, птенец.

— Пошли!

Дочь вприпрыжку добежала и схватила его за руку.

Довольная как слон.

Теперь даже мне стало интересно. Что он привёз?

Вернулась парочка довольно скоро. В одной руке Мариба огромный пакет — наверное, с продуктами. В другой — высокая картонная коробка. Это торт? Да ладно! Не верю!

А Карина с широкой улыбкой на счастливой моське вышагивает рядом, с гордостью прижимая к себе какого-то чудика. По мере приближения я признала в игрушке птенчика.

Закусываю нижнюю губу, терпеливо ожидая, когда они поравняются со мной.

И только в этот момент Мариб воодушевленно произносит:

— Чего глазки вылупила? Марш на кухню, женщина, чайник включать!

Я настолько потрясена, что даже возразить нечем. Но ещё больший шок меня обуял, как только я подняла крышку торта. И увидела изображение цыплёнка. Не орленок, конечно, но весьма символично.

Про Карину я вообще молчу, но лично в моих глазах Мариб уверенно поднялся на одну ступеньку, заработав себе недостижимый плюсик в карму.