Чувства навыворот - Людмила Сладкова
— В полном! — улыбка преобразила черты родного лица. Самообладание его не подводило даже в моменты сильнейшего душевного раздрая. Видимо, сказывались профессиональные навыки. — Что-то хотел, сынок?
— Не понял! Ты же сам звонил…
— Ах, да! — усталый измученный выдох. — Точно!
— Так зачем?
— Присядь! — велел он, требуя беспрекословного подчинения, жестом указывая на пару кожаных кресел и удобно устраиваясь в одном из них. — Поговорим?
Последовав примеру отца, молодой человек тоже постарался расслабиться, откинувшись на мягкую спинку.
— Давай! Я тебя слушаю…
Отрицательный кивок головой:
— Нет, Слава! Это я тебя слушаю!
— ????????
— Драка, сынок! Меня интересует вчерашняя драка!
— Ой, нашел, что обсудить! Можно подумать, я раньше не дрался! — раздраженно передернул плечами. — Обычная драка, бать! Уж не знаю, чем она тебя заинтересовала…
— Тяжкими телесными!
— Какими еще тяжкими? Немного рожу ему шлифанул, только и всего!
— Немного, говоришь? — суровый тон родителя не предвещал ничего хорошего. — Ты наверняка не в курсе, но он в больницу загремел! С сотрясением, переломом нескольких ребер и раздробленной к х*ям собачьим челюстью! Парню операция предстоит! И это, по-твоему, немного?
Скрипнув зубами, Слава отвернулся.
— Не вижу раскаяния в глазах! — прогромыхал Александр Борисович.
— Так я и не раскаиваюсь! — он с вызовом уставился на отца. — Пусть этот мудак радуется вообще, что я ему шею не свернул! Подлечится, и как целенький бегать будет! А еще хоть раз…
— В общем, так! — взревел отец, припечатав взглядом, точно гранитной глыбой. — У меня есть два варианта решения данной проблемы! Первый: тебя закрывают на две недели за хулиганку. Как срок отмотаешь, из своего собственного кармана выплатишь ему моральную компенсация. И совесть очистишь, и мозги на место встанут!
— ЧЕГО? Мне в тюрьму?!
— Да!
— Серьезно?
— Конечно!
— Бать!
— Что?
— А второй вариант?
— Второй, — протянул он задумчиво, — я готов самостоятельно оплатить ему лечение, реабилитацию, моральный ущерб, и вообще замять всю эту историю, но…
— Но?
— Для этого мне нужны очень веские основания!
— Например?
— Что заставило тебя впасть в такую ярость, Слава?
Ярость. Действительно, ярость. Иначе не назовешь.
— Я… за девушку заступился. Понимаешь, он очень нагло приставал к ней. Тискал. Лапал. Словно право имел прикасаться к ее коже! А когда получил отказ, то тупо ударил ее по лицу, пытаясь принудить! И все. У меня крышу сорвало в тот самый миг! Я ни хрена не помню! Более-менее в себя пришел, когда нас уже в отделение везли…
— Весьма странная реакция на постороннюю девушку, не находишь?
— Не посторонняя! — прорычал он, с трудом сдерживая эмоции.
— Хм?
— Она мне не посторонняя! — вперился в отца помутневшим взглядом.
Тот молчал так долго, что казалось, будто вовсе не ответит. Однако после продолжительной паузы Александр Борисович осторожно поинтересовался:
— Я имел честь познакомиться с ней вчера в сауне?
— Да!
— Стало быть, та, которую ты в первую очередь полотенцем прикрыл?
— Да.
— А как же ее парень?
— Моя!
— Даже так?
— Только так!
— Что ж, достойный выбор, сын! Эффектная девочка!
— Сам знаю! — огрызнулся Слава, чувствуя жгучую ревность в груди и сатанея от одной только мысли, что и отец видел Синичку в том откровенном бл*дском купальнике. Глупо, конечно. Но инстинкт собственника вопил благим матом.
— Ладно! Считай, что ты убедил меня в необходимости и правильности своего поступка! — хлопнул себя по колену родитель, подводя итог их насыщенной дискуссии. — Так и быть, решу я вопрос с нашим болезным!
— Спасибо, пап!
— Только и тебе придется вести себя крайне разумно и не привлекать к своей персоне лишнего внимания до тех пор, пока мы не придем к обоюдному соглашению с этим товарищем. Нельзя, чтобы журналюги пронюхали о данном инциденте. С дерьмом смешают, отмываться замучаемся!
— Не вопрос. Я как раз собираюсь свалить из города на недельку.
— Исключено!
— Почему?
— Если «клубная» история все же всплывет в прессе, подобный поступок могут расценить, как попытку уйти от ответственности. Как побег, иначе говоря. Не усложняй, Слава! Все и так довольно непросто!
— Но…
— А заморожу-ка я твои счета на всякий случай! И машину на недельку-другую конфискую для перестраховки!
— Зашибись!
— Ну, что? На морально-волевых договариваемся или быковать намерен?
— Да понял я! Не нужно этих твоих… спецэффектов. Закажу наручники, прикую себя к батарее. Продержусь как-нибудь, если умом не тронусь!
— Не ерничай! В рамках города твою свободу никто не ограничивает!
— Очень даже зря!
— Ступай, герой! И выспись хорошенько — выглядишь хреново!
— Как скажешь! — ссутулившись, Слава медленно побрел в сторону выхода.
— Сынок?
— М-м-м?
— Физику хорошо знаешь?
— В аттестате пятерка, — признался честно, — а так… на троечку.
— Даже троечники понимают: у магнита два полюса!
— Это ты к чему?
— Они притягиваются друг к другу со страшной силой, сметая все преграды на своем пути. Но и отталкиваются тоже мощно, если… развернуть их… противоположными краями!
— Издеваешься, да?
— Твою мать, Слава! — отец сокрушенно замотал головой. — Вообще, что ли, намеков не понимаешь? Не натвори глупостей с магнитом своим! Сможешь?
— Постараюсь!
Оказавшись в своей комнате, Красницкий сразу же начал готовиться ко сну. Ничего другого и не оставалось, ведь его планам относительно поездки не суждено было осуществиться. К тому же, усталость навалилась страшная! И неудивительно, если учесть, что за
