Анна Берсенева - Ядовитые цветы
– Слава богу, Лиза! – воскликнул он как-то, возвратившись с работы пораньше. – Дали наконец-то зарплату. И по этому поводу я намерен сегодня выпить в кругу семьи. Даже купил с этой целью коньяк, а для дам – вино. Вы поддержите компанию, мадам?
Лиза рассмеялась, увидев у него в руках огромный торт, какие-то свертки, цветы в мятом целлофане.
– Мужики ваши небось на рабочем месте зарплату празднуют? – спросила она.
– Да! – гордо сказал Арсений. – А я вот семейный человек, домой пришел.
Лиза с удовольствием чокнулась своим большим бокалом с его маленькой рюмкой.
– Твое здоровье, Лизунька, – сказал Арсений. – И счастье.
– И твое тоже, – ответила она. – Думаешь, у меня может быть какое-то отдельное счастье?
Арсений купил для нее «Сангрию», и Лиза вспомнила, что ее заказывал Виктор, когда они ели паэлью в «Метрополе». Наверное, по ее лицу пробежала какая-то тень, потому что Арсений вдруг спросил:
– Лиза, ты не обидишься? Я давно хотел спросить тебя…
– Не обижусь, – ответила Лиза. – О чем?
– Скажи, а тебе не скучно так жить? Я тебя никогда не спрашивал, как ты жила раньше, да я и понимаю, что у тебя никого не было до меня, но все-таки… У тебя такие платья, что мне просто стыдно. Я-то ведь тебе точно ничего подобного подарить не смогу – в ближайшее время, по крайней мере, но ведь время-то идет… Да и вообще, все, чем я могу тебя развлечь, – в театр сводить. Даже на море летом поехать, и то проблематично.
– Мне не скучно, – твердо сказала Лиза. – Я тебя люблю, и мне не скучно жить с тобой, потому что я живу так, как ты живешь, и никакой другой жизни не хочу. А платья… – она на мгновение замолчала. – Платья мне подарил очень хороший человек, которому я благодарна, и не больше. Вот и все, Арсений, мне нечего от тебя скрывать.
Они сидели так, как часто любили сидеть вдвоем: Лиза – на диване, Арсений – на ковре, положив голову к ней на колени. Потом он забрал у нее бокал с недопитым вином и наклонился над нею, закрыв ей губы поцелуем.
Потом они снова пили, болтали о чем-то, не договаривая фраз и понимая друг друга без этого, потом снова целовались. Арсений расстегнул перламутровые пуговки на Лизиной блузке и целовал ее грудь, осторожно прикасаясь влажными от коньяка губами. Как ни уставал он на работе, но почти не опьянел от коньяка, даже наоборот – желание разгорелось в нем еще сильнее…
– Арсюшка, ты вино мне не даешь допить! – засмеялась Лиза. – Да погоди же, юбку мне обольешь!
– Долой юбку! – тут же воскликнул он. – Ты без юбки еще красивее, и вообще без ничего!..
Юбка полетела на ковер, за ней – разные кружевные мелочи. Дальше они пили коньяк и вино, лежа голыми рядом друг с другом и перемежая глотки поцелуями. Лизе нравилось прикосновение его горячего тела, нравился запах коньяка от его полуоткрытых губ. Общий ток пронизывал их обоих.
Они так и уснули наконец – последним усталым движением отставив недопитые бокалы, прижавшись друг к другу на нерасстеленном диване.
…Назавтра Арсений проснулся ровно в шесть, как обычно.
– Спи, Лиз, спи, – сказал он, увидев, что она тоже хочет встать. – Не болит голова?
– Немножко…
– Ну и лежи, я есть все равно не буду. Я там возьму чего-нибудь с собой. У меня же сутки сегодня, завтра день. Так что увидимся только завтра вечером, ты не скучай.
Она слышала, как он бреется в ванной, фыркает, обливаясь холодной водой, но у нее не было сил подняться: голова и правда болела от «Сангрии». Вот ведь коварное вино, а кажется таким легким!
Поднялась Лиза только в половине одиннадцатого, да и то потому, что телефон зазвонил в прихожей.
– Встала, Лизушка? – услышала она голос Арсения. – Молодец, мужественная девочка, я и то сейчас только расходился. У нас сегодня, правда, все такие.
– Бедные ваши больные! – рассмеялась Лиза.
– Ничего, у нас тут врачи – народ закаленный, свою норму знают.
– А что ты сейчас делаешь? – спросила Лиза.
– Да что и всегда. Профессорский обход закончился, теперь пойду Фомичу ассистировать на плановой, потом – перевязки, ночью сам буду оперировать. Дел хватает.
– Я тебя люблю, – прошептала Лиза в трубку.
– Что-что? – переспросил он. – Не слышу, повтори.
– Я тебя люблю! – повторила она громче.
– Знаешь, как приятно это слышать! – рассмеялся Арсений на другом конце провода. – Я тоже…
Деньги, полученные им вчера, лежали на столе. Их было немного, но Лиза почувствовала неожиданную гордость: вот, муж принес зарплату, оставил ей на хозяйство.
«Конечно, это не дело, – подумала она. – Надо ведь как-то и мне…»
Выйдя днем на улицу, она купила газету «Из рук в руки» и быстро обзвонила несколько номеров, указанных в объявлениях.
– Конечно, девушка! – услышала она. – У нас ребеночек спокойный, просто ангел, вы с ним легко справитесь! Вы ухаживали когда-нибудь за детьми? Ему два года. А когда вы придете?
Лиза уклончиво ответила нескольким людям, жаждущим пригласить няню к ребенку, – мол, еще позвоню. Настроение у нее сразу улучшилось.
«Что ж, совсем неплохо, – подумала она. – С ребенком-то я с любым справлюсь, тут и сомневаться нечего. Значит, какие-никакие деньги мне, во всяком случае, обеспечены. Надо только Арсению сказать. Не идти же, даже его не предупредив».
Как ни странно, Арсений совсем не обрадовался, когда следующим вечером, наливая ему суп, Лиза сообщила о своем решении. Он вообще выглядел усталым, едва держал ложку в руках.
– Это зачем еще? – спросил он. – Лиза, ты что, обидеть меня хочешь? Я понимаю, что зарабатываю копейки, но все-таки – неужели уж такая крайность?
– Нет, Арсюша, дело совсем не в этом, – попыталась успокоить его Лиза. – Я просто подумала: все равно мне надо чем-то заниматься, почему бы не с детьми? Ведь это совсем не трудно.
– Что, так уж ты хочешь с детьми возиться? – спросил он. – Или ты без них жить не можешь? Съезди лучше к брату, с племянниками повозись, если тебе без детей скучно.
– Я не понимаю, почему ты так рассердился? – удивленно спросила Лиза. – Я просто хотела подработать немного, что же в этом плохого?
Арсений тут же переменил тон.
– Извини, милая, я что-то и правда… Нанервничался сегодня, вот и… Больной у Фомича умер прямо на столе. Ведь плановая операция, никто не ожидал! И мы ничего не могли сделать…
Лиза сразу замолчала. Конечно, ему сейчас не до ее забот. Какой же неуместной должна была ему показаться ее радость!
– Я просто привык, что работа – это профессия, понимаешь? – сказал он. – У меня мать всю жизнь работает, но она же врач, она свою работу любит. А ты ведь идешь в няньки просто потому, что деньги нужны. Чему же я должен радоваться? А вообще-то – ты хоть чем-нибудь хочешь заниматься? Как-то странно все это. Ведь ты молодая совсем, могла бы учиться…
