Карина Хейл - Соглашение (ЛП)
- На протяжении всех этих лет она была другом нам обоим.
- Но только я спал с ней, я тот, кто действительно ее знает.
Это неправда. Но я держу свой рот на замке. Часть меня хочет все рассказать ему, хочет причинить ему боль за все те обидные слова, которые он только что высказал мне. Но другая моя часть соглашается с ним. Эта часть принимает его точку зрения.
Эта часть знает, что я действительно виноват перед Джеймсом.
- Ты ведь не спал с ней, правда, Линден?
Этот вопрос ставит меня в тупик. Я никогда не думал, что он, на самом деле, спросит меня об этом.
- Со Стефани?
Он медленно кивает.
- Ага. Наверно глупо об этом спрашивать, но, если судить по тем поцелуям, что я видел... Ох, ты, конечно, можешь сказать, что просто принял «вызов» в игре или это было только на публику, но я бы не удивился, окажись ты из тех парней, которые готовы сделать следующий шаг.
И я как раз из таких.
Святое дерьмо, я ужасный человек.
- Потому что, - продолжает он, медленно постукивая пальцами, - если ты из таких, то я имею право знать. И я бы никогда больше с тобой не заговорил. Словно тебя никогда и не было. Знаешь, как говорят: сначала братья, потом шлюшки? И это правда. Ты бы так не поступил с другом. И ты бы не стал врать о таком. Итак, Линден. Что же ты за парень? Друг? Или один из тех парней?
Я должен был ответить. Я должен был что-то сказать.
У меня просто не было времени, чтобы взвесить, каким будет правильный ответ. Я мог только тянуть время.
- Я твой друг, Джеймс, - сказал я ему. – Я никогда не спал с Стеф. Она вся твоя.
Огромная, яркая улыбка медленно появляется на его лице. Он был похож на ребенка в рождественское утро. Но облегчения я так и не почувствовал. От этого мне стало только пакостно на душе.
Я соврал, нагло соврал своему лучшему другу. Я только что уничтожил нечто прекрасное, то, что было у меня с моим другим лучшим другом. Потому что теперь я понимал, что не могу быть со Стефани, не после того, что я сказал ему. Мы не можем продолжать спать, как делали это прежде, и мы не сможем теперь раскрыть правду.
Я должен расстаться с ней.
В груди появилось чувство утраты, земля будто уходила у меня из-под ног.
Я не могу расстаться с ней. Не могу. Я просто не могу. Не могу.
- Извини, если я был немного резок, - говорит Джеймс, все еще улыбаясь.
Я улыбаюсь ему в ответ, но это была фальшивая, жестокая улыбка, которой на моем лице прежде никогда не было.
- Друзья все время проходят через всякое дерьмо. Думаю, я затаил на тебя злобу из-за каких-то вещей, и сам о том не догадывался.
Я киваю в ответ. Не чувствуя ничего, кроме глубокой, всепроникающей печали.
- В любом случае, теперь я чувствую себя куда лучше. Ты не представляешь, как тяжело было держать все в себе, скрывать, но я хотел удостовериться, что, на самом деле, чувствовал это. Так и оказалось.
Он словно переметнулся с темной стороны на светлую.
- Ты собираешься рассказать ей? – спрашиваю я несколько грубовато.
Он на секунду задумался, склонив голову.
- Вряд ли. Думаю, нужно правильно разыграть свои карты, - неожиданно он поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. – Но ты не можешь ей рассказать, Линден.
- Я не стану.
- Нет, - сказал он, протягивая мизинец. – Знаю, это просто смешно, но я верю, что ты не нарушишь обещания. Ты ничего ей не расскажешь. Никогда. Это только между мной и тобой, как между друзьями, братьями. Это чертов братский кодекс, понял? Обещаешь? Клянешься на мизинцах? Ты не расскажешь Стефани ничего из того, о чем мы сегодня говорили. Я не хочу, чтобы она когда-то узнала, что ты в курсе того, как мы трахались, ладно?
Я медленно протягиваю свою руку. Чистое, ничем неприкрытое чувство вины заставляет меня согнуть свой мизинец. И он сжимает его в ответ.
- Хорошо, - говорит он, громко вздохнув. – Теперь я могу дышать спокойно. Мужик, Линден, я так боялся рассказать тебе об этом, боялся, что ты подумаешь, будто я сошел с ума. Но теперь я чувствую себя намного лучше. Я думал, что снова останусь с разбитым сердцем, но сейчас у меня ощущение, что может быть, у нас еще есть со Стефани шанс. Я пытаюсь сказать, что с Пенни покончено, а Стеф сейчас одинока. Я действительно считаю, что у нас есть шанс.
Я что-то бормочу в ответ, соглашаясь с ним, я сбит с толку. Кухня начала вращаться вокруг меня, и ноющая боль в груди становилась сильнее. И, блядь, сильнее.
- Итак, - говорит Джеймс, вставая со стула. – Какие у тебя планы на сегодня? Не хочешь отправиться на Юнион Сквер (прим. Юнион Сквер - парк в Сан-Франциско) Мне нужно прикупить кое-что к рождеству. Могли бы зайти в «Blue Bottle coffee».
Мне не хотелось даже на секунду оставаться рядом с ним. Но не думаю, что будет лучше, если я останусь один. Стефани в своем магазине, так что я не могу даже обсудить это с ней.
- А мы сможем выпить по пивку, вместо кофе? – спрашиваю я его.
Он пожимает плечами.
- Опохмелиться, конечно.
Он идет к входной двери, а затем останавливается, осмотрев меня сверху донизу.
- Лучше надень рубашку, если не хочешь, чтобы за тобой гналась толпа баб. Или ты этого хочешь? С кем ты в последнее время трахаешься?
- Ни с кем, о ком бы тебе следовало волноваться, - отвечаю я ему.
Я надеваю рубашку и куртку и выхожу из квартиры.
Ему больше не следует ни о ком волноваться.
***
Не знаю, как я смог пережить рождественский поход по магазинам с Джеймсом, именно с ним, из всех людей, и именно сегодня, из всех возможных дней, когда весь мой чертов мир буквально рушился, от усилий моих собственных рук, но я смог. Он вернулся к своему привычному состоянию крайней бодрости, за исключением нескольких хорошо подготовленных клятв, и сейчас направлялся в сторону таких же покупателей.
Я в основном молчу. Не могу. Я застрял в своих мыслях и чувстве вины, не только за ту ложь, что сказал Джеймсу, но и за то, что должен буду сказать Стефани. Я стою на распутье, на котором никогда не хотел оказаться, там, где необходимо выбрать только одного из двух людей, которых любишь.
Джеймс для меня ближе, чем брат, ближе, чем Брэм. Джеймс, при всех его недостатках, верный, а во мне никогда не было такой верности. На протяжении многих лет Джеймс был мне отличным другом и никогда меня не подводил.
Но я облажался по отношению к нему. Может, он этого и не знает, но это так. Я облажался, когда пошел за Стефани, хотя и подозревал, что он влюблен в нее. Я сделал это, потому что хотел ее, и свои желания я поставил выше его. Он бы никогда так со мной не поступил. Но я поступил так с ним.
И, наконец, Стефани. Когда я думаю о ней, мне не хватает слов, потому что мое сердце принадлежит ей. Рядом с ней так просто быть парнем, который способен обмануть лучшего друга. С ней я чувствую, что мне больше никто в мире не нужен, только она. Она – мой мир, и я сказал ей, что буду крепко держать ее, что не отпущу.
