Шэрон Оуэнс - Чайная на Малберри-стрит
— Да, уверена. Я напишу тебе, а с папой и сестрами свяжусь, как только приду в себя. И я выплачу все долги, когда встану на ноги. Но ты единственный человек, который знает, куда я еду, и я хочу, чтобы ты пообещала никому не говорить, где я. Что бы ни случилось. Обещай мне.
— Обещаю. А теперь тебе нужно немножко поспать. Ты падаешь с ног. Пошли, я положила тебе в постель грелочку.
Бренда надела пижаму и улеглась под одеяло в своей старой комнате. Она долго не могла уснуть. Чтобы убить время, она стала писать стихотворение. На сей раз на голубой бумаге. С красной было покончено.
СТИХОТВОРЕНИЕ ДЛЯ БРЕНДЫ
Белфаст, навеки прощай!Сегодня последний день.Я отправляюсь в путьИ здесь оставляю лишь тень.Квартира моя, прощай!Вы слышали, что стряслось?Ее сожгла я дотла.(Пожарных не счесть собралось.)Мечта, прости и прощай!Ван Гогом уже мне не быть.Душа умерла в огне,И что мне осталось — забыть.Мой дар, мой талант, прощай!Себя хотела дарить,Но сил уже больше нет.Теперь я хочу просто жить.Прощайте, счета, долги,Врач из психушки, прощай,И музыка, и мечты,Джин с тоником, травка, гудбай!Прощайте, флажки, огни,Яркие пятна цвета,Костер, зажженный в ночи.Не гаснущий до рассвета.Прощайте, вы, ярлыки!Я не хочу вас носить.Не замужем, резус плюс —Вот все, чем пришлось мне здесь быть.И Биржа труда, прощай!Что ты могла предложить?Мрачную работенку.Такую, что хочется выть."Бредбери графикс" прощай!Холсты, бумага, гуашьПритягивали так взор —Последнее пенни отдашь.Николас, милый, прощай!Писем любовных рекаОстановила свой бег.Ты снова свободен, пока!Дом в Голливуде, прощай!Прощай, бассейн голубой.Мечтала о славе яКак дура, но мой путь другой.Эй, Клэр Фицджеральд, прощай.Ценитель моих работ!Патрисии Колдуэлл яНе доставлю больше хлопот.Навеки, Пенни, прощай!Ты мой единственный друг.Чайная, тоже прощай!Замкнулся мой первый круг.
Когда чуть позже миссис Браун заглянула в комнату Бренды, то увидела крепко спящую, улыбающуюся во сне дочь. Миссис Браун поцеловала ее в лоб и поплотнее укутала одеялом. Может быть, Бренда и права, подумала она. Кажется, увлечение искусством действительно приносит одни расстройства. Возможно, Бренде пора повзрослеть и найти нормальное занятие.
Бренда проспала восемнадцать часов и проснулась абсолютно готовая к путешествию. Когда подошло время отъезда, мать и дочь обнялись. Бренде хотелось одной пройти пешком весь путь до автовокзала, в последний раз кинуть взгляд на знакомые места.
— Мам, не беспокойся обо мне, — сказала она, выходя из дому с маленьким чемоданчиком под мышкой. — Со мной все будет в порядке.
Глава 43 Продавец года
В тот день, когда должна была состояться корпоративная вечеринка, Арнольд долго валялся утром в постели, чтобы выглядеть отдохнувшим. Он проверял и перепроверял пуговицы на костюме и целый час начищал ботинки. На работе ходили слухи, что директор собирается вручить ему кроме приза еще какой-то подарок. Он сходил в парикмахерскую, подстригся там и побрился. Полдня он репетировал свою речь. Чтобы не мешать ему, Сэди с утра отправилась в кино на двойной сеанс. В темноте зрительного зала она прихлебывала кока-колу, жевала попкорн и настраивалась на предстоящее мероприятие.
На улице моросило, когда на такси стали подъезжать гости. Множество гирлянд освещало фойе отеля. Официанты разносили бокалы охлажденного белого вина. Гости собирались в мраморном вестибюле и, разбившись на небольшие группы, о чем-то беседовали.
Сэди показалось, что жены смертельно скучают, пока их мужья обсуждают светочувствительные стекла и жалюзи с электронным управлением. Она пошла в туалет и подкрасила губы.
Когда все расселись в банкетном зале, мистер Уильям Уэлли, председатель совета директоров фирмы, произнес молитву, и официанты стали подавать еду.
— Не налегай на жареную картошку, — прошипел Арнольд. — Люди смотрят. Жирная розовая слониха! Как ты сподобилась купить костюм такого цвета?
— Заткни свою поганую пасть, — зашипела Сэди в ответ. — Ты бесишься только потому, что тебя динамит твоя грязная маленькая потаскушка.
Лицо Арнольда побагровело от бессильной ярости.
— Что ты сказала? — проскрежетал он.
— Я все знаю, — весело ответила Сэди. — Я не идиотка, дорогой. Не передашь ли мне соус?
У Арнольда внезапно пропал аппетит.
Наконец тарелки убрали, и начались речи. С небольшого подиума мистер Уэлли серьезно разглагольствовал о неуклонном снижении числа ирландских домов, в которых еще не установлены стеклопакеты. Рынок новых окон на глазах усыхает, предупредил он.
— Жаль, что ты никак не усохнешь, — буркнул Арнольд, обращаясь к Сэди.
— Поэтому мы должны изменить нашу маркетинговую политику, — продолжал председатель. — Пора делать ставку не на окна, а на оранжереи, широкий ассортимент которых мы уже готовы предложить. Хорошая оранжерея улучшает внешний вид дома и увеличивает его стоимость. Другими словами, это хорошее вложение средств. Наша фирма занимает в Ирландии лидирующее положение, продавая увеличенные по высоте модели, изготовленные в соответствии с новейшими технологиями, и предоставляя клиентам полный спектр отопительных приборов с низким потреблением энергии.
Раздались жидкие аплодисменты. Кое-кто из женщин украдкой зевал.
— И наконец, пора вручить приз лучшему продавцу года. Мне, наверное, нужно говорить продавцу или продавщице года. Ха-ха-ха! Настал момент признания заслуг всех наших трудолюбивых сотрудников — и одного из них в особенности. В этом году приз получает человек, который больше, чем кто-либо другой, сделал для распространения стеклопакетов. Он не только продал больше всех окон и оранжерей, но и подал отличную идею для нашего рекламного буклета: поместить на обложке фотографию оранжереи с рождественской елкой внутри. И я с радостью сообщаю вам, что новый буклет пользуется большой популярностью у клиентов. Поздравляю вас… мистер Арнольд Смит!
