Филлис Уитни - Тайна «Силверхилла»
Мы с Уэйном одновременно кинулись к входной двери в тот самый момент, когда сверкнула молния и раздался оглушительный удар грома. Когда Уэйн растворил дверь, все лампы в доме замигали, на секунду вспыхнули ярче и погасли. Внутри нас встретили темный холл и темная лестница. Уэйн тут же пошел наверх, на ходу крикнув мне:
– В ящике стола, который стоит в холле, вы найдете свечи. Там есть и медный подсвечник. Идите искать Фрици!
Ощупью я пробралась через холл, наткнулась на стол и с трудом вытащила зацепившийся за что-то ящик. Мои торопливые пальцы нащупали воск, я вытащила высокую свечу, нашла подсвечник и вставила в него свечку. Электричество в Силверхилле гасло нередко, так что в ящике лежали наготове и спички. Я чиркнула спичкой и поднесла ее к фитилю. Жесткое белое волокно было совсем новым, необгоревшим и долго не хотело загораться. Мне показалось, прошло несколько минут, прежде чем вспыхнуло пламя, колебавшееся на сквозняке.
Гроза разыгралась всерьез. Между ударами грома слышны были шумные потоки дождя. Казалось, весь дом наполнился громким лязгом и гулом. Где-то на верхнем этаже я увидела мерцающий свет и поняла, что Уэйн тоже отыскал свечу.
Держа в руке подсвечник, я прошла между пляшущих вокруг теней в галерею. Я не верила, что тетя Фрици была где-то вне дома. Какое-то внутреннее чувство, подсказанное состраданием и пониманием, подсказывало мне, где она может быть. Одержимая горем, она наверняка побежит в оранжерею.
Глава XII
Открыв дверь, я сошла по ступенькам вниз и вошла в зал зеркал, в мир, полный смятения. В длинной комнате ярко сверкали сотни – нет, тысячи! – свечей, отражаясь снова и снова в зеркалах и окнах; они шагали бесчисленными рядами куда-то в далекую бесконечность. В глубине зеркал можно было насчитать столько же раз повторенные отражения моего желтого платья и длинного красного платья моей бабушки, хотя я не сразу поняла, где именно она находится.
Сверкнула молния, и при ее синем свете пламя свечей померкло. И сразу же стала видна вся галерея с ее бесчисленными горками, стендами и украшениями. Многократно повторенное, все это перемешалось с видневшимися за окнами кусочками сада. Все это запечатлелось в моем пораженном мозгу на какую-то долю секунды и тут же исчезло, вытесненное тьмой и множеством золотых огоньков свечей. Со всех сторон плясали какие-то фантастические блики, не позволявшие ничего как следует рассмотреть. Совершенно сбитая с толку и немного испуганная, я застыла на месте.
– Задуй свою свечу, Малинда! – приказала бабушка. Я видела, как она тоже погасила свою свечу. Тысячи женщин в красном платье исчезли в то же мгновение, как был потушен свет. Я сразу же задула свечу.
Две свечи были погашены, но третья все еще горела на маленьком столике, без конца отражаясь в каждой стеклянной поверхности. Мне показалось, что где-то в темноте галереи движется какая-то неясная фигура и что эта фигура – не бабушка. Во всех зеркалах отразилось какое-то тенеобразное движение, и я предостерегающе окликнула бабушку Джулию.
Она повернулась, и я снова заметила красное свечение ее платья. Но тьма тоже двинулась и превратилась внезапно в тысячу поднятых рук, казавшихся очень белыми на фоне теней. На моих потрясенных от ужаса глазах в воздух поднялась тысяча медных подсвечников – они поднялись не для того, чтобы рассеять тьму, их занесли как орудие для удара. Я опять предостерегающе вскрикнула, но оглушительный удар грома поглотил мой голос, а где-то совсем близко сверкнула молния. Яркий свет ослепил меня. Когда я, моргнув несколько раз, открыла глаза, молния исчезла, и на какое-то мгновение я вообще ничего не могла различить. Если даже удар был нанесен и если бабушка вскрикнула, гром заглушил все звуки.
Необходимо сию же минуту к ней подойти. Надо как-то пробраться через всю эту шумную неразбериху. Но я уже больше не понимала, что было реальным, что – нет. Что было материальным, а что – всего лишь отражением. Я не имела понятия, в каком направлении двигаться. Мной овладело пугающее чувство какого-то нелепого кошмара. Меня окружали со всех сторон красота – и зло! – галереи.
– Бабушка! – снова крикнула я и вслепую сделала шаг вперед. Тут же поняла, что заблудилась. Мое колено ударилось о табуретку, которая упала набок вместе со всем тем, что на ней стояло. В это же время движущаяся тень встала между мной и тем дальним пламенем свечи – настоящим пламенем. Сернистый запах грозы был запахом опасности, и я почувствовала, что по моим жилам течет обратившийся в жидкость страх.
Я не решалась больше вскрикивать. Я должна добраться до бабушки Джулии, но мне надо избежать того, чтобы слепо подставить себя под то самое оружие, которое свалило ее с ног. Я отбросила свой подсвечник в сторону и слышала, как он со звоном ударился о треснувшее стекло. Я надеялась, что этот звук собьет с пути атакующую тень. Но когда я снова двинулась вперед, носик моей туфли ударился о валявшуюся на ковре канистру, которая сразу же зазвенела. Какое-то мгновение я чувствовала, что кто-то находится очень близко. Я услышала, как кто-то внезапно шумно втянул в себя воздух. Моей руки коснулись растопыренные пальцы. Я инстинктивно упала на колени и, ничего не видя перед собой, поползла по ковру куда-то в сторону, пока не ударилась плечом о стену.
Мне надо было найти бабушку Джулию, хотя теперь я понимала, что охотятся именно за мной. Отличить реальный путь к спасению от иллюзорного было невозможно. Со всех сторон были двери и окна – и зеркала, отражавшие их. Отчаянным усилием я поднялась на ноги и почувствовала за своей спиной холодное стекло.
Стекло – опять стекло! О, этот проклятый зеркальный зал! Охваченная слепой паникой, я повернулась в ту сторону, где, как я надеялась, находился свободный проход, но вместо этого мой висок ударился о ледяную, твердую как алмаз поверхность – стекло! Я была оглушена этим ударом и почувствовала, что горло мое сжимает беззвучный страх. Отчаянно шаря вокруг, я вдруг нащупала какую-то ручку. Это была дверь с зеркальной панелью. Единственное, чем я могла помочь моей бабушке, – это спастись от грозившей мне опасности. Перед тем как снова сверкнула молния, я повернула ручку, протиснулась через дверь и постаралась как можно тише закрыть ее за собой.
Я добралась до темного прохода в оранжерею и побежала по нему, затем толкнула всем телом внутреннюю дверь, зная, что скоро за мной начнется погоня и что, сколько бы я ни кричала, за раскатами грома никто ничего не услышит. Внутренняя дверь поддалась, меня охватило влажное тепло и знакомый смрадный запах растений. Здесь не было никаких зеркал, а лишь обыкновенные бесхитростные стеклянные панели, то и дело освещавшиеся вспышками молний. Теперь я могла найти между растениями место, где можно было спрятаться.
