Тайная девушка - Кейтлин Морган Стунич
«Почему тебя это вообще волнует, Шарлотта?! Есть вещи поважнее, о которых стоит побеспокоиться; забудь об этом!»
— Понятия не имею. Может быть. — Он подводит меня к моему отцу и вежливо останавливается рядом с ним, пока тот заканчивает какой-то разговор с директрисой Эверли.
— Мистер Вудрафф, — говорит папа, переводя взгляд с нас двоих на то место, где пальцы Рейнджера обхватывают моё запястье. Словно почувствовав приближение беды, Рейнджер резко отпускает меня. — Чем мы можем вам помочь?
— Не могли бы мы минутку поговорить с вами снаружи? — спрашивает Рейнджер, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. Что касается меня, то я чувствую, что у меня заплетается язык. Я даже не уверена, как говорить о том, что только что произошло. Часть меня задаётся вопросом, реально ли это вообще.
Папа кивает, и мы выходим на улицу, чуть левее двери, и тишина накрывает меня волной.
Сегодня вечером на меня напали два человека в толстовках с капюшонами. Там была петля, свисавшая с дерева. Часть меня хочет верить, что всё это было какой-то тщательно продуманной шуткой, но… остальная часть меня задаётся вопросом, не ускользнула ли я просто сквозь пальцы смерти.
— О чём вы хотели со мной поговорить? — спрашивает папа, и мы с Рейнджером обмениваемся долгим взглядом. Как будто он чувствует, насколько я сейчас косноязычна, он поворачивается к моему отцу и рассказывает свою версию истории.
— Я знаю, это звучит безумно, — добавляет Рейнджер после того, как заканчивает, поглядывая на меня, когда задирает рубашку и показывает моему отцу рану на груди. — Но я думаю, что то же самое, что случилось с моей сестрой, происходит и с вашей дочерью.
— Моей дочерью? — папа вздрагивает, глядя на меня. Я съёживаюсь и пожимаю плечами, засовывая пальцы в карманы своих мешковатых штанов. Возможно, у него сложилось неправильное представление, но мне безразлично. Сегодняшний вечер был… ужасен. Просто ужасен.
— Да, ну, возможно, мой секрет немного раскрылся… — начинаю я, и Арчи вздыхает, потирая переносицу. У него большой, величественный римский нос. Я унаследовала от него кое-что, а именно его упрямство, но большинство черт лица я определённо унаследовала от мамы. — Но разве это действительно имеет значение? Ты слушал, о чём мы говорили? Какие-то психи пытались подвесить меня на дереве.
— Мистер Вудрафф, — говорит папа, убирая руку от лица и вздыхая. — Не могли бы вы, пожалуйста, отойти на минутку, чтобы я мог поговорить с Шарлоттой наедине? — глаза Рейнджера сужаются, но он быстро кивает и отворачивается, врываясь обратно в здание в своих гигантских армейских ботинках и пропитанном кровью свитере. Моё сердце странно сжимается, когда я смотрю вслед его удаляющейся спине, медленно поворачиваясь лицом к отцу. Всё, чего я сейчас хочу — это чтобы он меня обнял. На самом деле, любой человек бы подошёл. Но Арчибальд Карсон — последний человек в мире, который когда-либо предложил бы мне это. Он просто не из чувствительных. — Я разговаривал с Мэй Эмиль, директрисой академии Эверли.
Мои глаза расширяются, а губы приоткрываются.
— Ты отсылаешь меня прочь? — выдыхаю я, понимая, что, вероятно, веду себя иррационально. Папа смотрит на меня именно так, что в этом нет никаких сомнений. То есть в моей иррациональности. Лучше бы ему не относиться серьёзно ко всему остальному.
— Она готова взять тебя в середине года. Я уже поговорил с правлением, и, основываясь на предыдущих инцидентах, они готовы передать грант за обучение, который прилагается к моей должности, от Адамсон в Эверли.
— Мама ушла, а теперь и ты тоже хочешь бросить меня? — спрашиваю я, чувствуя, как по моей коже разливается это горячее, зудящее ощущение. — Я потеряла всех своих друзей, когда мы переехали. — Сейчас на глаза наворачиваются слёзы, но я знаю, что они вызваны не только этим разговором. То, что произошло сегодня вечером, было полным отстоем. Могло ли это быть просто жестокой шуткой? Конечно. Но Дженика умерла на конце такой верёвки, так ведь? Моя смерть смотрит мне прямо в лицо, и мне не нравится, как она смотрит. — Друзья, которые были у меня всю мою жизнь. Ты высадил меня посреди какого-то тёмного леса в Коннектикуте и бросил на съедение волкам.
— Шарлотта, — начинает папа, и в его голосе нет сочувствия, только чистое разочарование. — Судя по тому, что ты рассказала мне сегодня вечером, в Адамсоне для тебя небезопасно. Отправить тебя в другое место — это само собой разумеющееся.
— Одним из нападавших на меня сегодня вечером была женщиной! — я огрызаюсь в ответ, вскидывая руки вверх. Я покончила с этим разговором. Наверное, я в некотором роде ожидала, что папа обнимет меня, скажет, что он просто рад, что со мной всё в порядке, вызовет полицию. Но не этого. — Мы в лагере, у чёрта на куличках. Может быть, это не только дело Адамсона? Я бы предпочла не уходить, большое тебе спасибо.
«Кроме того, я только начала дружить с близнецами. И… может быть, они меня немного привлекают. Или Спенсер. Или даже… ну, определённо не Черч. Ни за что».
— Это не повод для спора, Шарлотта, — говорит мне папа, когда я таращусь на него.
— Я не собираюсь начинать всё сначала, — выпаливаю я, потирая лицо руками. — Кроме того, если это дерьмо может следовать за мной до середины леса, кто сказал, что оно не последует за мной до Эверли?
— Я услышал всё, что ты хотела сказать, но окончательное решение приму я, — произносит Арчи, глядя вверх и на другой берег озера. — Заходи внутрь и не выходи из здания без меня или другого учителя рядом с тобой. Я поговорю с мисс Эмиль и службой безопасности кампуса.
— Кто-то только что пытался повесить меня на ветке дерева! — кричу я, но папа остаётся бесстрастным, хватает меня за локоть и втаскивает внутрь. Он усаживает меня на стул в углу, и я просто слишком расстроена, чтобы сказать что-нибудь ещё. У меня трясутся руки, и я киплю от злости.
— Ты в порядке? — спрашивает Рейнджер, появляясь рядом со мной и опускаясь на колени, его армейские ботинки скрипят по блестящему деревянному полу. Музыка, играющая прямо сейчас, медленная и мягкая, но всё, что мне хочется слушать — это злой рок.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на
